Дина. Чудесный дар, стр. 10

– Мне зачем?.. – устало произнес Нико.

– Это придумал Дракан, а не я. Но клянусь тебе, монстр, коли ты хоть пальцем тронешь девчонку, этого ребенка, я…

– Ничего я ей не сделаю!

– Нет, потому как знаешь, что коли сделаешь – я самолично переломаю тебе все кости еще прежде, чем тебя велят обезглавить. Спокойной ночи. Ты, девочка, кликни, коли что! Мы будем прямо в конце перехода.

– Спокойной ночи, караульный. И спасибо! Но это не понадобится!

Он неразборчиво пробормотал что-то и ушел, унося с собой лампу. Камеру окутала кромешная тьма. Сквозь отдушину пробивалась лишь узкая полоска бледного лунного света.

– Я лягу на пол, – предложил Нико. – А ты располагайся на нарах.

– Вздор! Чепуха! – ответила я, пытаясь, чтобы голос мой звучал как у мамы, когда Мелли выводила ее из терпения. – Нам обоим наверняка хватит места на нарах. Да так легче тепло сохранить.

– Как бы не так! Лучше тебе не прикасаться ко мне. – Его голос звучал почти панически.

– Вздор-чепуха! – повторила я. – Ты ведь вовсе не нелюдь какая-нибудь, верно? Ты мне ничего дурного не сделаешь. – И прежде, чем он успел возразить мне, я уселась на нары рядом с ним и слегка прислонилась к его плечу.

Его вздох сменился громким, тяжелым дыханием, сопровождаемым икотой. Может, это случилось из-за темноты. А может, из-за того, что после кровавой резни в покоях Аделы ни один человек дружески не прикасался к нему. Или, быть может, лишь потому, что он не мог больше владеть собой.

Он заплакал так, что весь затрясся, беспомощно и безостановочно, а руки его сомкнулись вокруг меня и держали так крепко, будто я была единственной, кто мог бы спасти его, чтобы он не утонул.

– Не очень-то много в тебе от монстра, – прошептала я. – Как можно тебя бояться?

Немного погодя его плечи перестали содрогаться, дыхание стало более ровным. Но он по-прежнему обвивал меня руками, и было приятно, что тебя так держат после долгого и тревожного дня. Я и сама задышала спокойней, да и сон меня одолевал. Я зевнула. Нико отодвинулся чуть дальше в глубину нар, чтобы я могла лечь поудобнее.

– Удивительно, – пробормотал он в темноту. – Ты – дочь своей матери. И все же… Ее взгляд повергает меня во прах, заставляя чувствовать себя уродом, подлейшим монстром, который когда-либо вообще обретался в юдоли земной. Но ты… – Он тяжко вздохнул. – Ты заставляешь меня почти поверить, что я невиновен.

Фляжка мира

Не знаю, насколько позднее это произошло. Я немножко поспала, хотя лунная полоска на полу, казалось, не слишком сдвинулась за это время. Нико дышал глубоко и спокойно, но я не была уверена, спит ли он.

И вдруг я услыхала снова то, что разбудило меня: звуки шагов. Над стеной за дверью заметался беспокойный свет фонаря.

То был Дракан.

– Нико, – тихо позвал он, – Нико, ты не спишь?

Нико убрал руки с моих плеч, осторожно, чтобы не разбудить меня: он еще не обнаружил, что я уже проснулась. А я, прищурившись, притворилась спящей хитрым лисьим сном, не желая помешать им. Ведь Дракан назвал его «Нико», а Нико говорил, что так его называли друзья.

– Я не сплю! – ответил Никодемус.

– Пробуждающая Совесть по-прежнему твердит, что ты невиновен. Ее ни мытьем, ни катаньем не возьмешь! Вот я и решил: лучше всего… Скоро я и сам не буду знать, что же мне думать. И я спустился вниз, чтобы самому потолковать с тобой.

Нико медленно поднялся на ноги. Сквозь ресницы я могла видеть, что ему это далось нелегко на ночном холоде. Для его избитого тела холод совсем не кстати.

– Спасибо, что пришел, – вполголоса сказал он. – Но мне особо нечего тебе рассказать. Ведь я ничего не помню до той самой минуты, когда ты вместе со стражами колотушками вернул меня к жизни, и я увидел… все это…

– Ну почему же «до той минуты»? Должно быть, у тебя была какая-то причина пойти в покои Аделы…

Нико покачал головой:

– Я в самом деле не знаю. Мартен придумал это дурацкое состязание – бег с бочками, а мы ревели, орали, подбадривая бегущих, и слишком много пили, а я проиграл Эберту три марки серебром и чуть было не разбился насмерть. Ведь я было поверил, что смогу удержать равновесие, стоя на бочке, пока он сидел там, внутри… Но ведь ты был там! Ты сам видел все своими глазами. Может, еще лучше меня!

– Последнее, что я видел, как ты после полудня захватил один из стогов сена и объявил его своим королевством.

– Даже этого мне не вспомнить.

– Ты, сидя, громко и душераздирающе фальшиво пел. А когда Эберт хотел заставить тебя замолчать, ты погнался за ним с вилами. Но потом ты постепенно приутих, захрапел, и мы отнесли тебя в твою опочивальню. Однако же, обретя разум, ты, должно быть, продолжал похмеляться. Там рядом с тобой валялось множество опорожненных бутылок. А потом… поздно вечером ты, должно быть, отправился в покои Аделы… Нико, не иначе как это сделал ты!

– Не могу вспомнить… – прошептал Нико, вцепившись в дверную решетку.

– Попытайся, – холодно и жестко произнес Дракан. – Попытайся. Обычно ты поднимаешься по лестнице западного флигеля – но, должно быть, ты взошел наверх потайным ходом, иначе кто-нибудь да увидел бы тебя, – миновал длинный коридор, постучал в дверь… или как? Что тебе понадобилось у Аделы? Кто тебе открыл дверь? Или ты прямо вошел туда? И почему ты захватил с собой длинный кинжал?

– Дракан… я не могу. Это… все кончено! По-твоему, могу ли я думать после всего этого о чем-то другом? Просто невозможно!

– Мне казалось, что сейчас, когда ты протрезвел…

– Нет! В голове по-прежнему лишь огромный провал…

– Нико, я… в самом деле надеюсь, что Пробуждающая Совесть права! Ты мой кузен! И мой друг! А я и так уже потерял предостаточно родичей.

– Я и сам пришел к мысли… что на самом деле не делал этого. Хотя по-прежнему не могу объяснить, зачем я оказался у Аделы. Но что-то сдвинулось во мне, в моей душе. Теперь я верю – объяснение заключено там. Мне надо лишь хорошенько поискать его…

Дракан задумчиво рассматривал своего кузена.

– Ну ладно, пусть тебе сопутствуют счастье и удача. Вот тебе небольшой дар в знак примирения. – Он протянул Нико обтянутую кожей флягу. – Тебе, чтобы опохмелиться, необходим самый злой и крепкий напиток на земле.

Нико поглядел на флягу, не беря ее в руки.

– Не думаю, что ответ, который я ищу, находится на дне такой фляжки, как эта, – сказал он.

Дракан слабо улыбнулся:

– Ответа там ты, верно, не сыщешь, нет! Однако же ты, возможно… найдешь мир… примирение. Все же возьми фляжку. Сохрани ее! Ведь ты можешь назвать ее «фляжка мира»! От меня – тебе! Я печалюсь, что был… не таким, каким являюсь на самом деле! Но я был вне себя.

– Повод хорош! – сказал Нико, взяв флягу. – И как бы то ни было, кузен, я рад, что ты спустился сюда сегодня вечером.

Пробка с громким хлопком взвилась ввысь, и Нико принюхался к содержимому фляги.

– И не только поэтому… Хотя вино пахнет многообещающе! – сказал он.

Дракан, как бы завершая беседу, махнул рукой:

– Ну а девчонка? Небось чуть не умерла от страха?

Нико коротко засмеялся:

– Нет, я бы так не сказал! Она истинная дочь своей матери!

Дракан вздохнул:

– Я был в такой ярости из-за этой Пробуждающей Совесть! Так зол на нее! Я считал, что она не знает, чем ей нужно было заняться. Но теперь… Пусть забирает свою дочурку. Да и у тебя на нарах будет побольше места. – Он снова взял фонарь с крюка. – Придется немного подождать – мне сперва надобно отыскать ключи! А ты покуда согревайся винцом.

Он исчез за дверью, а Нико остался, глядя вслед исчезающей полоске света. Он снова принюхался к вину.

– Оно мне необходимо… – пробормотал он, делая небольшой глоток.

Дракану, видно, понадобилось время, чтобы отыскать ключи. А один глоток Нико превратился в пять, а потом и в десять.

– Тебе не кажется, что хватит? – спросила я.

– А что, ты теперь будешь решать, сколько мне пить? – спросил Нико. Спросил не очень гневно, но все же слегка раздраженно.