Пираты Короля-Солнца, стр. 120

При всем уважении к интеллекту нашего героя, приходится признать, что он весьма беспечно относился к своей корреспонденции и опять наступил на те же грабли. Кое-какие выводы он для себя сделал, и де Гишу решил писать то, что разнесется по всему Парижу и окрестностям, включая Фонтенбло.

Прежде всего — о Пиратах Короля-Солнца. Как-то встретит Король-Солнце известие о том, что у него появилась пиратская шайка, и он, Рауль — главарь этой шайки? А если де Гиш умолчит из сображений безопасности — о Пиратах в скором времени заговорит все Средиземноморье. Если не де Гиш, так испанский посол, какие-нибудь лорды из Адмиралтейства, командоры Мальтийского Ордена, венецианские, голландские какие-нибудь еще важные персоны спросят Людовика Четырнадцатого: 'Сир, какие там ваши Пираты объявились в Средиземноморье, кто такие — они наводят ужас на самых жестоких реисов Магриба? ' И король не сможет ответить: "Таких не знаю".

Попиратствуем под знаменами Людовика, а Д'Артаньяну дадим отбой!

Рауль не ожидал, что гасконец, действуя в его же интересах, уже давно вручил Луизе его прощальное письмо, и это вызвало большой переполох. Письмо, которое он намеревался просить Д'Артаньяна уничтожить, стало известно Людовику. А Людовик… А Людовик серьезно призадумался. Впрочем, нечто подобное он ожидал от 'безбашенного Бражелона' и, со своей стороны, кое-что замышлял. Он же не хотел, чтобы обожаемая Луиза сдержала свою клятву и ушла в монастырь, если Рауль не вернется с войны.

''Заварил кашу, болван, теперь расхлебывай' , — сказал себе Рауль и решительно написал несколько строк:

Дорогой Д'Артаньян!

Отбой! Обстоятельства изменились.

Пожалуйста, уничтожьте известное вам письмо.

Удачи вам! До встречи.

Ваш Рауль.

Гримо с любопытством следил за его действиями.

— Читай, тайный советник, — Рауль протянул ему письмо.

— Что за письмо вы просите уничтожить? — спросил Гримо.

— Д'Артаньян знает. Глупость! Итак, дорогой конфидент, — сказал Рауль, запечатывая свою записку, — Не прозевай почту. РИСААЛЯ, — протянул он.

— Чего?

— Письмо. ГААЛИ САДЫЫК Д'АРТАНЬЯН. Дорогому другу Д'Артаньяну.

''Только боюсь, ГААЛИ САДЫЫК Д'АРТАНЬЯН начнет ехидничать и насмешничать. Ну и пусть! Посмеемся, господин Д'Артаньян, посмеемся. Дело сделано' .

— Вы что-то еще натворили, а господин Д'Артаньян отдуваться должен?

— Без комментариев, — сказал Рауль.

— Без комментариев, так без комментариев.

— Д'Артаньян был прав, называя меня безумцем. "Ты не влюблен, ты безумствуешь". [68]

— А! А вы все не верили!

– 'Если бы ты был влюблен по-настоящему, мой милый Рауль, это выглядело бы совсем по-другому' . [69]

— Это вам сказал г-н Д'Артаньян?

— Да, мой конфидент, именно это.

— А сейчас? — спросил Гримо, — Дочь Бофора — центр вашей вселенной, и в нее вы влюблены по-настоящему?

Рауль вздохнул, а Гримо заулыбался.

— Бофорочка… — проговорил Рауль.

— А я так думаю, мой господин, все у вас уладится с вашей Бофорочкой. В один прекрасный день вы с ней… встретитесь, чтобы уже никогда не расставаться.

— Ты так думаешь?

— Я уверен, — сказал Гримо, — И все будут только рады, если, конечно…

— Если, конечно?

— Если, конечно, вы новых глупостей не наделаете.

— Постараюсь воздержаться от новых глупостей.

— А разве не глупость ваше намерение вступить в Мальтийское Братство?

— Гримо! Не надо было бить посуду!

— Посуда, вернее, бутылка, бьется к счастью. Надеюсь, вы передумали?

— Еще ничего не решено, — пробормотал Рауль, — В той ситуации у меня выхода не было. И, должен заметить, я всегда уважал иоаннитов.

— Можно уважать братьев-рыцарей и принимать участие в их экспедициях как частное лицо. Сейчас, я вижу, вы пришли в чувство, и ваши планы изменились?

— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Рауль и повторил, — Еще ничего не решено.

— А они вам нужны, братья-рыцари? Я буду говорить не как ваше доверенное лицо, а как военный советник. Ваше Братство Пиратов Короля-Солнца — уже самостоятельная боевая тактическая единица, и вы командир этой боевой тактической единицы. А рыцари — наши союзники. Чего тут неясного? И не факт, как вы любите говорить, что вы, узнав поближе иоаннитов, захотите стать одним из них. Очень уж вы свободу любите, мой господин. А они отрекаются от свободы. И от любви, заметим, тоже. Я не говорю о том, что мальтийские братья не брезгуют торговлей и с пленными мусульманами не церемонятся, а среди последних далеко не все жестокие убийцы.

— Поживем, увидим, — сказал Рауль.

— Но вы уже установили с ними контакт, — сказал Гримо, — И письмо командору написали.

— Это опять же под вопросом. Я совсем забыл о том, что мой знаменитый дядюшка Мишель де Бражелон — крупная фигура в Ордене, и, если он узнает…

— Еще бы не узнал! Второе лицо после Великого Магистра, а может, и поважнее Магистра! Что за наивность, сударь! Он вам помешает. Вот это как раз факт!

— Будущее покажет. А пока — попиратствуем, господин Гримо, попиратствуем!

— Я и вообразить не мог, — сказал Гримо, — Что вы за какую-то пару дней соберете вокруг себя шайку лихих парней, присвоите этой ораве дерзкое вызывающее название Пираты Короля-Солнца, сделаетесь главарем этих бедовых ребят в синих банданах и весьма популярной личностью на флагманском корабле. Времени не теряете!

— Ты популярен не меньше, — сказал Рауль, зевая, — И что за выражения — «шайка», "главарь" — фи! Пираты Короля-Солнца — боевая тактическая единица, а я — их командир. Так-то оно лучше, военный советник Вогримо.

27. ГРИМО — ИНТРИГАН

/ Продолжение./

— Пираты Короля-Солнца, — ворчал Гримо, — Ну надо же такое придумать.

— Мусульманское шматье — чалмы, бурнусы и прочая варварийская экипировка, — бормотал Рауль, — Знамя Пророка. Вылазки и рейды в тыл противника. Ну, это мы еще продумаем. Мы устроим не одну заварушку в провинции Кабиллия ФАДЖРАН, САБААХАН, ХЫЛЯЯЛЬ АН-НАХААР.

— Вы бредите? — спросил Гримо.

— Я сказал 'на рассвете, утром, в течение дня' . Сегодня Гугенот дошел до темы 'время' . А лучше всего, конечно БИЛЬ ЛЕЙЛ. Ночью.

— Жуть, — сказал Гримо, — Меня от ваших 'билейлов' в дрожь бросает. О-хо-хонюшки!

— А что, в этом даже какой-то шик! Одно дело сказать герцогу: 'Я буду готов через пять минут' , а совсем другое — 'СА-АКУУН ДЖААХИЗ БААД ХАМС ДАКААИК". Экзотитка!

— Да уж, — вздохнул Гримо, — Прибавится милому герцогу головной боли с таким адъютантом!

— В адъютанты я не просился, — заметил Рауль, выделив голосом первое слово.

— Вот те раз! — сказал Гримо, — А то я не помню!

— Я просто хотел ехать с герцогом. Блатное местечко он мне сам предложил.

— Блатное местечко? — пожал плечами Гримо.

— Но ты же военный советник, не понимаешь разве?

— Понимаю, — вздохнул Гримо, — На вас не угодишь. Герцог хотел как лучше.

— Ну и вышло как лучше. Чем ты недоволен?

— Да так, — вздохнул Гримо.

— Ну говори же!

Гримо опять вздохнул.

— И принесла же нелегкая этого Бофора, — проворчал Гримо, — О-хо-хонюшки.

— Бофора принесла не нелегкая. Бофора сам Бог послал, — сказал Рауль убежденно.

— Бог? — спросил Гримо, — Бог так Бог. Пребывайте в этом приятном заблуждении, господин Рауль.

— Ты что-то знаешь?

— Знаю, мой господин.

— И я знаю, мой конфидент. Бофор приехал за мной. И за это спасибо принцу Конде. Могу поблагодарить принца по-арабски.

— ШУКРАН, — сказал Гримо с иронией, — Это уж даже я запомнил. И все-таки вы заблуждаетесь. Бофор и не собирался брать вас с собой в этот забытый Богом Алжир. У него и в мыслях не было.

— Ты просто забыл. Хотя — ты не мог слышать, ты пришел позже. Я не успел перемолвиться парой слов с Оливье, Сержем и Гугенотом, когда герцог спросил отца: 'Это тот самый юноша, которого так расхваливал принц? ' [70]