Римская империя. Величие и падение Вечного города, стр. 52
Феодосий умер в 395 г. (1148 г. AUC), и, как ни удивительно, после этого Империя не сдала своих позиций. В течение полутора столетий ее правителям удавалось постоянно отбивать нашествия варваров, да вдобавок периодически сражаться с персами, зарившимися на ее границы, и справляться с мятежными полководцами внутри державы. Она выдержала распри между христианами и язычниками, арианами и католиками, раздиравшими государство на части, в то время как экономика падала, люди теряли надежду, армия много раз терпела поражение и наконец была просто-напросто вырезана под Адрианополем. Администрация Империи теперь полностью состояла из германцев, но всё-таки она выжила. Несмотря ни на что, границы государства оставались нетронутыми. Те провинции, которые в свое время завоевал Траян, то есть Дакия, Армения и Месопотамия, откололись от Империи, но сама она осталась целой.
Частично это случилось из-за того, что варвары были неорганизованны. Они никогда не объединяли свои силы под командованием одного лидера для того, чтобы вместе напасть на земли Империи, и вместо этого производили короткие рейды, эффективные только в то время, когда государство оставалось без надзора или его правители были заняты гражданскими войнами. Лишь изредка могли варварские толпы противостоять римской армии, которой командовал способный полководец. Короче говоря, для того чтобы варвары смогли уничтожить Империю или хотя бы большую ее часть, необходимо было, чтобы она сама развалилась изнутри. Даже различные катастрофы, следовавшие одна за другой в течение полутора столетий, недостаточно подточили Империю, чтобы она могла пасть под натиском врага. Только не сейчас. Смерть Феодосия ещё не предвещала конца.
Тем не менее, никогда ещё Империя не была настолько близка к окончательному поражению, как тогда. Все труды императоров и военачальников в течение полутора сотен лет, все сверхчеловеческие усилия Аврелиана, Диоклетиана, Константина, Юлиана, Валентиниана и Феодосия привели только к тому, что римлянам едва удавалось удержать свои рубежи. Персия всё ещё точила зубы на Сирию, германцы то и дело пересекали Рейн и Дунай (в то время как гунны позади них нетерпеливо ожидали своей очереди), и при первой возможности узурпаторы стремились захватить власть над государством. Если говорить точно, то в Империи были места, где ситуация улучшилась со времен анархии, охватившей всю страну во время, предшествовавшее началу правления Диоклетиана. Египет и Сирию можно было почти назвать процветающими провинциями, и в то время как большинство населения постепенно разорялось, некоторые местные землевладельцы становились всё богаче и богаче.
Тем не менее, в общем и целом можно было сказать, что корабль под названием «Империя» тонет и все попытки удержать его на плаву только лишали команду последних сил: ещё немного уменьшалось население, города немного больше беднели и разрушались, а администрация чуть-чуть дальше сползала в болото коррупции и беспомощности.
Интеллектуальная жизнь страны шла на спад вместе со всем остальным. Языческая литература (что вполне естественно) исчезала, и на фоне общего заката вспыхивали только отдельные лучи света. Так, например, Квинт Аврелий Симмах, родившийся около 345 г., стал последним представителем добродетельного и преуспевающего язычества в Риме. Он занимал множество высоких постов и был уважаем всеми за честность и гуманность. Это был последний из языческих ораторов, который не боялся письменно выступать против неизбежного распространения христианства. Он был одним из последних сенаторов, не исповедовавших христианскую религию, и когда Грациан убрал из сената алтарь Победы, то Симмах отправил письмо Валентиниану II, номинальному правителю Италии, прося его о том, чтобы символ старого Рима был восстановлен на прежнем месте. Этого не случилось, и взамен автора письма изгнали из Рима, однако позднее простили, он продолжал служить Империи на высоких государственных постах и впоследствии почил в мире.
Римский поэт Децим Магн Авзоний представлял собой нечто вроде полуязычника. Он родился в Бурдигале (современный Бордо) около 310 г. и впоследствии создал в этом городе популярную школу риторики. Его отец был придворным медиком Валентиниана I, сам он впоследствии сделался наставником юного Грациана. Для того чтобы занять эту должность, пришлось перейти в христианство. Во время правления своего ученика Авзоний получил много почестей и среди них должность консула, но после его смерти вернулся в родной город и продолжал писать скверные стихи до самой смерти, которая последовала в почтенном возрасте восьмидесяти лет.
Монашество
Как бы то ни было, но литература, написанная на церковной латыни, процветала. Амвросий Миланский писал одну книгу за другой, но важнее всего для религии того времени были труды Иеронима. Он родился в Иллирике около 340 г. и, несмотря на то что его родители были христианами и воспитали сына в духе этой религии, питал пристрастие к языческой науке и литературе. Более того, священные книги христиан отталкивали его своей неуклюжестью и тем бедным языком, которым они были написаны. Иероним решил подготовить свой перевод Библии на латинский язык и с этой целью отправился на Восток, где выучил не только греческий, но и еврейский, после чего действительно заново перевел священную книгу, не пренебрегая помощью ученых раввинов. Результатом его труда стала так называемая Вульгата (то есть книга, написанная «вульгарным» языком обыкновенных людей Запада, латынью, в то время как на Востоке говорили исключительно на греческом и еврейском, на которых был написан, соответственно, Новый и Ветхий Заветы). Именно Вульгата до сих пор является официальной Библией католиков.
Иероним ненадолго вернулся в Рим, но затем вернулся на Восток и там в 420 г. умер в городе Вифлееме. В течение своей жизни он был строгим приверженцем обета безбрачия и монашества — понятий, которые появились и закрепились в сознании христиан IV столетия.
Монашество (от греческого слова, обозначающего «один») — это обычай отрешаться от мира, в большинстве случаев для того, чтобы порочная роскошь каждодневной жизни не отвлекала от стремлений к добродетельной жизни или служению Господу. Еще до появления христианства существовали группы иудеев, которые жили отдельными коммунами в труднодоступных районах, где могли полностью сосредоточиться на поклонении Всевышнему. Некоторые греческие философы также различными способами уходили от мира, чему примером может служить Диоген.
Обычно монахи стремились вести самую простую жизнь, отчасти из-за того, что в отдаленных и изолированных районах государства трудно было пользоваться какими-то благами, отчасти из-за того, что считали это для себя благом, поскольку чем больше они отвергали нужды и желания плоти, тем легче могли полностью сконцентрироваться на своей вере. Такое пренебрежение своими потребностями носит название «аскетизм», которое происходит от греческого слова, обозначающего «упражнение». В древности атлеты перед соревнованиями отказывались от любых излишеств, и таким образом как бы считалось, что монахи занимаются «тренировкой», готовясь к вечной жизни.
Ранние христиане обычно были аскетами, поскольку многие удовольствия жизни обычного римлянина с точки зрения их религии считались аморальными или идолопоклонническими. Однако христианство постепенно распространялось, и, по мере того как росло количество его приверженцев, многим аскетам стало казаться, что просто быть хорошим христианином теперь уже недостаточно.
Первым монахом был египтянин по имени Антоний, о котором рассказывали, что он прожил сотню лет, с 250-го по 350 г. В возрасте двадцати лет он удалился в пустыню, чтобы вести простую, одинокую жизнь, и об этом периоде его жизни писатели (такие, как, например, Афанасий) рассказывают множество драматических историй. Говорят, что ему пришлось противостоять искушениям, которые насылал на него дьявол и которые представляли собой множество роскошных и сладострастных видений.