Римская империя. Величие и падение Вечного города, стр. 20
Конец Нерона
Нерон, как и любой из первых императоров, был человеком подозрительным и немного побаивался римской аристократии. Его неизменно беспокоило то, что сенаторы до сих пор мечтают о возвращении своей прежней власти и славы, и потому он внимательно следил за ними и старался править твердой рукой. Однако жестокость Нерона только поощряла ненависть сената и заставляла его членов с горечью вспоминать о прошлом и сравнивать свое нынешнее унизительное положение с былыми славными днями, благодаря чему они постоянно плели заговоры с целью свержения императора. В 65 г. н. э. возникло движение за то, чтобы сместить Нерона и на его место посадить сенатора Гая Кальпурния Пизона. К сожалению, заговорщики не смогли достаточно быстро перейти к активным действиям, и кто-то успел донести об их планах императору. Результаты были ужасающими. Нерон казнил каждого, кто был причастен к заговору (или хотя бы был заподозрен в причастии). Так, Сенека и Петроний были вынуждены совершить самоубийство, а позднее та же участь постигла Корбулона, талантливого военачальника, очень отличившегося в борьбе с парфянами. Его убийство конечно же не могло быть с радостью воспринято солдатами и особенно сильно не понравилось командирам других римских легионов. Если казнь нескольких сенаторов и аристократов не вызвала бы у них ни малейшего волнения, то смерть соратника, естественно, задела за живое.
В то время большое недовольство вызывали события в Иудее, где простые крестьяне, незнакомые с военным делом, ухитрялись успешно противостоять непобедимым римским легионам. Проще всего в этой ситуации было возложить вину на беспомощность правительства, тем более что поездка Нерона в Грецию выглядела, как минимум, легкомысленно в то время, когда его солдаты умирали на поле боя (в этом смысле он действительно «играл на скрипке» в решающий момент). Военных шокировало то, что император участвует в представлениях наравне с профессиональными актёрами. Это были люди старой закалки, которые по-прежнему считали, что глава Империи должен быть воином и государственным мужем, а не балаганным кривлякой.
То здесь, то там в провинциях вспыхивали восстания легионеров, пытавшихся провозгласить императорами своих командиров. В 68 г. н. э. (821 г. AUC) Нерон поспешил вернуться в Италию, но это только ухудшило положение дел. Испанские легионеры возвели на престол своего командира Сервия Сульпиция Гальбу. Преторианская гвардия подтвердила их выбор и объявила Нерона государственным преступником.
После этого бывшему императору ничего не оставалось, кроме как убить себя для того, чтобы избежать позорной казни. После многих колебаний Нерон зарезался собственным мечом, по преданию воскликнув при этом: «Какой великий актёр умирает!» В то время ему было всего лишь тридцать один год.
Нерон был последним императором, происходившим из рода Августов. Если считать с 48 г. до н. э., когда Юлий Цезарь разбил Помпея, то род Юлиев — Клавдиев правил Римом около столетия и за это время дал ему одного диктатора и пять императоров.
Смерть Нерона не разрушила традиции его дома. После него в Риме было много единовластных правителей, и хотя ни один из них не мог похвастаться хотя бы каплей крови Цезаря или Августа, но все они использовали эти имена в качестве имперских титулов. Фактически, слово «цезарь» стало синонимом слова «император», и таким образом в настоящее время императора Германии и Австро-Венгрии называют «Kaiser» (это ближе к правильному произношению латинского оригинала, чем традиционное международное звучание; русское слово «царь» происходит из того же источника). В 1946 г. Болгарией правил царь Симеон II, а до 1947 г. титул британского императора Индии произносился как «Kaiser-i-Hind». Таким образом, уже в течение двух тысячелетий после насильственной смерти Юлия Цезаря его имя носят монархи всего мира.
Глава 3
Династия Веспасиана
Веспасиан
В одном отношении гибель Нерона нанесла страшный удар Империи: она заставила римлян, находившихся далеко от родного города, понять, что власть не принадлежит исключительно «династии» Августа, и каждый может стать императором — к примеру, один из военачальников. Это урок армия усвоила мгновенно. Являясь самой мощной силой во всем огромном государстве, она легко могла диктовать свою волю сенату, и если пока не претендовала на высшую власть в государстве, то, по крайней мере, уверена была в своем праве избирать того, кто будет осуществлять эту власть.
Надо сказать, что Гальба был очень неудачным кандидатом на пост императора. Ко времени смерти Нерона ему было уже больше семидесяти лет, от старости он лишился возможности ходить и вынужден был передвигаться на носилках. С точки зрения своих современников, он достиг уже крайне преклонного возраста и явно не мог занимать свой пост достаточно долго для того, чтобы совершить какие-то серьёзные перемены в политике страны. Затем, это был человек до крайности экономный. Возможно, что сама по себе эта привычка не являлась плохой, но Гальба попытался сэкономить за счет солдат, которые, напротив, ждали награды за помощь в получении власти, а их поддержка была необходима новому императору, чтобы удержаться на своем посту. Таким образом, в этом вопросе Гальба совершил прямо-таки самоубийственную ошибку.
В борьбу за престол Империи включились командиры других армий. Марк Сальвий Отон, командир, служивший под началом Гальбы, поднял восстание из-за того, что его бывший начальник назначил своим преемником совершенно другого человека. Ему удалось получить одобрение преторианцев, которые были злы на императора за то, что им не выплатили заслуженную награду за помощь в смене власти, и в результате всего лишь после семи месяцев правления Гальба был убит. Лидер повстанцев предъявил свои права на престол.
Сенат одобрил кандидатуру Отона (ничего другого ему не оставалось делать, раз преторианцы его поддержали), но он пробыл императором всего три месяца. Это объяснялось тем, что, хотя сенаторы и согласились с этим вариантом, не все легионы римской армии согласились подчиниться Отону. Если возможные потомки Цезаря и Августа ещё имели какие-то преимущества перед другими смертными в борьбе за обладание Империей, то больше их не имел никто, и солдаты в любом случае предпочли бы видеть на престоле своего собственного командира.
Во главе германских легионов в то время стоял Авл Вителлий, которого назначил на должность сам Гальба. Узнав о смерти принцепса, его солдаты отказались повиноваться Отону и провозгласили Вителлия императором. Армия во главе с ним выступила в сторону Италии, разбила войска Отона и убила его самого, таким образом дав своему командиру возможность официально предъявить свои права на высший государственный пост и получить одобрение сената.
Между тем командующий римскими войсками в Палестине Веспасиан, который в это время постепенно подавил восстание мятежных иудеев, сам провозгласил себя императором. Он занял Египет (таким образом отрезав Рим от поставок зерна), а затем вернулся в Италию и там разбил легионы Вителлия. После полугодового правления тот был убит, и в 69 г. (822 г. AUC) Веспасиан стал императором. Он оказался четвертым владыкой Рима за срок чуть более года (68–69 гг. часто называют «год четырех императоров»), и после его вступления в должность дела Империи постепенно пришли в порядок. Новый император происходил из рода Флавиев; дав начало новой династии, он стал родоначальником линии Флавиев.
Как и Гальба, Веспасиан был уже немолод. К моменту принятия титула императора ему было уже шестьдесят один год, но, в отличие от своего предшественника, он был крепок телом и умом. Благодаря активной поддержке армии Веспасиан вполне мог бы установить режим военного деспотизма, но он считал себя последователем Августа и предпочел сохранить принципат как единую систему управления. Первым делом он приступил к реформам. В результате безумной расточительности Калигулы и Нерона имперские финансы пришли в полный упадок, поэтому Веспасиану снова пришлось изменить систему налогообложения и ввести режим строжайшей экономии. Сам он был по натуре аскетом и ничего не имел против скромной жизни, а к тому же не страдал тщеславием и совершенно не стыдился того, что происходил из средних классов, в то время как прежние императоры все были аристократами по рождению. Впоследствии историки сенаторского толка обвиняли его в алчности и скупости точно так же бурно, как и Нерона — в расточительности, но эти нападки вполне можно считать преувеличением. Есть все основания полагать, что нововведения Веспасиана в тот момент были разумными и необходимыми.