История Англии. От ледникового периода до Великой хартии вольностей, стр. 28

Естественно, многие знатные саксы, пытаясь угодить королю, перенимали нормандские обычаи. Это всё больше возмущало тех националистов, которые ненавидели иноземцев и придерживались саксонских традиций. Годвине встал во главе этих людей либо потому, что разделял их взгляды, либо чтобы показать свою власть.

Эдуард подыскивал места для своих нормандских фаворитов. Он не мог отобрать земли у саксонских магнатов и отдать их владения нормандцам. Это сразу породило бы всеобщий мятеж. Церковные должности, напротив, постоянно освобождались, и Эдуард стал назначать на них чужеземцев. Он, однако, зашёл слишком далеко, когда в 1051 г. сделал нормандца Роберта Жумьежского тридцать вторым архиепископом Кентерберийским.

Годвине в открытую выступил против короля. Эдуард не мог противостоять Годвине, не имея поддержки, но найти её оказалось не так сложно. У любого влиятельного вельможи в любой стране всегда находились завистники и враги. Самые могущественные магнаты всегда вызывали единодушную неприязнь остальных. Если бы Годвине одержал победу над Эдуардом, он легко мог стать королем, и, чтобы этого не случилось, эрлы Леофрик и Сивард поспешили на помощь монарху.

Годвине и его сыновей изгнали, королеву Эдит отправили в монастырь, и какое-то время Эдуард чувствовал себя победителем. Он настолько уверовал в свою силу, что позволил себе выказать открыто свои пронормандские симпатии и пригласил молодого нормандского герцога в Англию в качестве своего гостя.

Вильгельм Незаконнорожденный

Чтобы составить представление об этом молодом герцоге, стоит вернуться назад ко времени правления Роберта Дьявола. У Роберта не было законных детей, но его любовница-простолюдинка (дочь кожевенника) родила ему крепкого малыша, которого он назвал Вильгельмом.

В те дни сын короля, рождённый вне брака, вполне мог претендовать на трон, однако низкое происхождение матери давало повод для оскорбительных разговоров среди части нормандской знати, и Вильгельм, видимо, рано услышал такие разговоры и помнил их долго.

В 1034 г. Роберт решить совершить паломничество в Иерусалим. Подобное паломничество в те времена было очень популярным, однако весьма опасным мероприятием, ибо всегда был шанс не вернуться из него живым. Более того, если бы Роберт задержался по пути, вельможи быстро решили бы, что он погиб, и увели бы его герцогство. Ровно так же поступил бы и французский король.

Предвидя такую возможность, перед тем как отправиться в Иерусалим, Роберт потребовал от своих вельмож, чтобы они принесли клятву верности его незаконному сыну Вильгельму. Бароны сделали так, как их просили, Роберт отправился в путешествие — и не вернулся, потому что в пути он умер. Таким образом, новым герцогом стал восьмилетний Вильгельм II.

Бароны принесли клятву, мальчик её принял, но он был никем. Встал вопрос: кому реально достанется власть в герцогстве? Нормандия пребывала в непривычном для нее состоянии полной анархии. Неудивительно, что многие вельможи с радостью уехали в Англию, где к власти пришёл Эдуард Исповедник.

У юного герцога Вильгельма было трудное детство. Его рвали на части бароны, претендовавшие на опасную роль покровителя, чтобы править герцогством от имени малолетнего герцога. Трое из них были убиты один за другим.

Спасителем Вильгельма стал французский король Генрих I. Генрих сам натерпелся от своей знати, поэтому сочувствовал юному Вильгельму. Возможно, он рассчитывал на то, что, помогая молодому герцогу, он впоследствии приобретет в его лице благодарного союзника в борьбе с собственными вассалами. В конце концов, нормандские герцоги и французские короли традиционно поддерживали дружеские отношения.

Кроме всего прочего, Вильгельм в таких условиях сам быстро повзрослел и стал человеком суровым и мрачным, привыкшим действовать стремительно и жестко.

Благодаря своим способностям и помощи французского короля он сумел стать хозяином положения. В двадцать лет он возглавил военный поход против несогласной с его главенством знати. С помощью Генриха он сокрушил своих врагов, а затем помог Генриху разгромить барона, чьи земли примыкали к Нормандии.

Однажды Вильгельм захватил замок, защитники которого попрекали его низким происхождением, и резня, которую он устроил затем, надолго отбила у людей охоту вспоминать о том, кем была его мать. В самом деле, потрёпанная знать быстро поняла, что в лице Вильгельма они получили ещё более жестокого дьявола, чем имели когда-то в лице его отца.

Вильгельм II презирал притворство и выказывал свое пренебрежение к окружающим тем, что в официальных документах именовал себя Вильгельм Незаконнорожденный. Однако теперь уже никто не осмеливался назвать его так в лицо.

Расправы, которые безжалостный герцог учинял над своими баронами, представляли собой нечто невиданное для Западной Европы. Он рассчитался с ними за все тяготы и опасности своего детства. Он заставлял их всех приносить клятву верности непосредственно ему в нарушение феодальных обычаев. Он не позволял им строить замки без его позволения — которое он давал редко. Зато он щедро одаривал монастыри, используя церковь как сильного и полезного союзника против знати.

Короче, он создал герцогство с отлаженной централизованной системой правления, которое, может, и было невелико по размерам, но сделало своего герцога богаче и сильнее многих западных правителей. Он заставил своих баронов жить в мире, а в отсутствие усобиц у Вильгельма хватало средств, чтобы содержать наёмников и экипировать их по последнему слову военного искусства того времени.

Он имел постоянную действующую армию из тысячи рыцарей, огромную силу по тем временам. Даже французский король (теоретически сюзерен Вильгельма) не мог с ним сравниться. Не могла с ним сравниться и Англия, ибо в те времена она была столь же слаба и дезорганизована, насколько сильна и организована была Нормандия.

В 1051 г., когда Эдуард Исповедник пригласил Вильгельма в Англию, тому было двадцать четыре года и он имел вес в Европе. Он крепко сидел на своем троне, а гордая и самолюбивая нормандская знать ходила в его присутствии на цыпочках.

Эдуарду Вильгельм, вероятно, представлялся идеальным преемником. Их связывали родственные узы, поскольку Вильгельм был правнуком деда Эдуарда нормандского герцога Ричарда I. При том что у Эдуарда не оставалось наследников, альтернативой владычеству удачливого, влиятельного, решительного и умного нормандского герцога был период безвластия, в течение которого саксонская знать боролась бы за трон, при возможной победе в этой борьбе ненавистного Годвине.

Разумеется, Эдуарду должно было казаться, что его личное предпочтение послужит благу Англии, и, возможно, он намекнул Вильгельму, что он сделает его своим наследником. Это обещание, вероятно, польстило герцогу, поскольку сулило ему королевский титул, которого он никогда бы не получил в Нормандии.

Но вот вопрос: давал ли Эдуард действительно такое обещание? Если да, то это должно было держаться в строжайшей тайне, тогда откуда об обещании стало известно? Вполне вероятно, что подобной истории вовсе не было. Возможно, её придумал эрл Годвине, воспользовавшись визитом Вильгельма в Англию и умонастроениями Эдуарда.

Годвине имело смысл распространить эту историю (правдивую или нет), ибо хотя Вильгельм Нормандский и приходился родственником Эдуарду Исповеднику, то было родство по материнской линии. Вильгельм не принадлежал к королевской династии Уэссекса; он не происходил из рода Альфреда Великого.

Эта пропаганда замечательно сработала, и в короткое время . Вся Англия пришла в смятение, и никогда ещё Эдуард не был столь непопулярен. На этой волне недовольства, последовавшей за визитом Вильгельма, Годвине в 1052 г. вернулся в Англию, его семья получила назад все владения и титулы, и сам он стал ещё могущественнее, чем прежде.