Прежде чем их повесят, стр. 67
— Я.
«Ты?»
Глокта не сумел сдержаться — из его горла вырвался непроизвольный хриплый смешок.
— А ведь Харкер держал тебя в руках! Этот идиот поймал тебя по ошибке, а я отпустил! И еще считал себя героем! — Он никак не мог успокоиться и продолжал смеяться. — Вот тебе урок на будущее: никогда не оказывай людям услуги.
— Мне не нужны твои уроки, калека!
Она снова шагнула вперед. Теперь их разделяло не более трех шагов.
— Подожди! — Глокта поднял руку. — Скажи мне только одну вещь!
Она остановилась, вопросительно приподняв бровь. «Вот там и стой».
— Что случилось с Давустом?
Шикель улыбнулась, показав белые острые зубы.
— Он не покидал этой комнаты. — Она мягко погладила себя по животу. — Он здесь.
Глокта принуждал себя не смотреть вверх, на петлю цепи, медленно спускающуюся с потолка.
— А сейчас и ты отправишься за ним.
Она успела сделать полшага вперед, прежде чем ее зацепили под подбородок и вздернули вверх, лишив опоры. Шикель повисла в воздухе; она шипела, плевалась, брыкалась ногами и металась из стороны в сторону.
Секутор выпрыгнул из укрытия под столом и попытался ухватить ее за одну из молотящих по воздуху ног. Босая ступня врезалась ему в лицо, он вскрикнул и распластался на ковре.
— Черт! — выдохнула Витари, когда Шикель протиснула ладонь под цепь и потянула ее вниз со стропил. — Вот черт!
Они вместе рухнули на пол и какое-то время боролись, затем Витари пролетела по воздуху, взмахнув руками, — черная тень в темной комнате. Она ударилась об стол в дальнем конце, взвыла и без чувств хлопнулась на пол. Секутор все еще стонал, медленно перекатываясь с боку на бок и прижимая руки к маске. Глокта и Шикель остались один на один, глядя друг на друга.
«Я и мой едок. Как неудачно».
Девочка ринулась к нему, и он отступил к стене, но не успела она сделать и шага, как в нее с разбегу врезался Иней, повалил на ковер и сам рухнул сверху. Они замерли на миг, затем Шикель перевернулась и встала на колени, потом медленно, с усилием поднялась на ноги, невзирая на придавивший ее огромный вес гиганта-практика, и сделала плавный неторопливый шаг в сторону инквизитора.
Альбинос крепко обхватил ее руками и напряг мускулы, чтобы оттащить девчонку в сторону, но Шикель продолжала медленно двигаться вперед, оскалив зубы. Одна ее тонкая рука была прижата к телу, вторая хватала воздух, пытаясь достать шею Глокты.
— Ф-ф! — прошипел Иней.
Мышцы на его мощных предплечьях вздулись буфами, белое лицо исказилось от усилия, розовые глаза вылезали из орбит. И все же этого было недостаточно. Глокта прижался спиной к стенке, зачарованно глядя, как рука придвигается ближе, еще ближе… вот она уже в каких-то дюймах от его горла…
«Очень неудачно».
— Твою мать! — завопил Секутор.
Его дубинка со свистом взлетела и хрястнула по жадной протянутой руке, переломив ее пополам. Кости торчали сквозь разодранную, окровавленную кожу, но пальцы девочки по-прежнему шевелились и пытались дотянуться до Глокты. Дубинка врезалась в лицо Шикель, и ее голова откинулась назад. Кровь фонтаном хлынула у нее из носа, щека была раскроена насквозь. И все же Шикель не остановилась. Иней задыхался, стараясь удержать ее вторую руку, а она все тянулась вперед, оскалив зубы, готовая перегрызть горло Глокты.
Секутор отшвырнул дубинку и обхватил Шикель за шею, оттягивая голову назад. Он натужно кряхтел, на лбу у него пульсировали вены. Это было очень странное зрелище: двое мужчин, один из которых огромен и силен как бык, стараются повалить наземь худенькую девчонку. Мало-помалу практики оттащили ее от Глокты. Секутору удалось оторвать одну ногу Шикель от пола. Иней взревел, отчаянным усилием поднял девочку в воздух и швырнул об стену.
Она завозилась на полу, пытаясь подняться. Ее сломанная рука безжизненно болталась. Витари в своем темном углу зарычала и подняла над головой одно из тяжелых кресел наставника Давуста. С устрашающим грохотом кресло разбилось вдребезги о голову девочки, а в следующую секунду все практики набросились на Шикель, как собаки на лису, и стали избивать руками и ногами, хрипя от ярости.
— Довольно! — крикнул Глокта. — Ее надо допросить!
Он подошел, ковыляя, к отдувающимся практикам и посмотрел вниз. Растерзанная Шикель лежала неподвижно. Просто куча тряпья, и не очень большая.
«Почти такой я увидел ее впервые. Как могло случиться, что девчонка едва не одолела этих троих?»
Ее сломанная рука вытянулась поперек ковра, безжизненные пальцы были в крови.
«Наконец-то можно сказать наверняка, что она не опасна».
А потом рука начала двигаться. Кости вправились обратно в плоть, и рука с тошнотворным хрустом распрямилась. Пальцы дрогнули, задергались, заскребли по полу и снова потянулись к Глокте, нацелившись на его лодыжку.
— Да что же это такое? — охнул Секутор.
— Неси цепи, — приказал Глокта, осторожно отступая назад, подальше от тела. — Быстрее!
Иней с лязгом вывалил из мешка две пары массивных кандалов, покряхтывая под их тяжестью. Они предназначались для самых сильных и опасных преступников — оковы из литого чугуна, толщиной с молодое деревцо, тяжелые, как наковальни. Практик защелкнул одну пару у девочки на лодыжках, вторую на запястьях. Скрежет запирающего механизма прозвучал обнадеживающе.
Затем Витари вытащила из мешка толстую, длинную громыхающую цепь и принялась наматывать ее вокруг безвольного тела Шикель, пока Секутор приподнимал девчонку и подтягивал цепь потуже, обвивая пленницу все новыми и новыми петлями. Два огромных висячих замка довершили дело.
Они защелкнулись как раз вовремя. Шикель внезапно очнулась и принялась метаться по полу. Она рычала на Глокту и пыталась разорвать оковы. Ее сломанный нос уже встал на место, рваная рана на лице закрылась.
«Словно ничего и не было. Значит, Юлвей говорил правду».
Громыхнула цепь, пленница всем телом рванулась вперед, оскалив зубы, и Глокта поспешно отступил в сторону.
— Упорная тварь, — пробормотала Витари, подпихивая девочку ногой к стене. — Надо отдать ей должное.
— Глупцы! — прошипела Шикель. — Вы не можете противостоять тому, что грядет! Десница Бога опускается на город, и теперь его не спасет ничто! Ваши смерти предначертаны!
Необыкновенно яркая вспышка прочертила небо, бросив оранжевый отблеск на маски практиков. Через мгновение громовой раскат взрыва прокатился по комнате. Шикель засмеялась безумным, хриплым, клокочущим смехом.
— Тысяча Слов близятся! Никакие цепи не удержат их, никакие ворота не помешают им войти! Они идут!
— Возможно. — Глокта пожал плечами. — Но они не успеют спасти тебя.
— Я уже мертва! Мое тело — пыль, и больше ничего! Оно принадлежит пророку! Делай что хочешь, от меня ты ничего не узнаешь!
Глокта улыбнулся. Он уже ощущал на своем лице жар пламени, пылавшего там, далеко внизу.
— Это похоже на вызов.
Один из них
— Я думаю, что меня сейчас стошнит. Целительство никогда не входило в число моих выдающихся…
— Заткни пасть и подними повыше факел! Нам нужно вправить ее обратно!
Джезаль почувствовал, как что-то очень сильно давит на его лицо. Раздался треск, и невыносимая боль копьем пронзила его челюсть и шею. Ничего подобного он никогда прежде не ощущал. Его тело обмякло.
Арди улыбнулась ему, и Джезаль улыбнулся в ответ. Он ухмылялся, как идиот, и ничего не мог с собой поделать. Он был так счастлив снова оказаться там, где все понятно и осмысленно. Теперь им больше нет нужды разлучаться. Он лишь хотел сказать, как сильно ее любит. Как сильно ему ее не хватало. Джезаль открыл рот, но Арди прижала палец к его губам. Очень крепко. Ш-ш-ш.
Она поцеловала его — сначала легко, потом крепче.
— Уф, — проговорил он.
Арди прикусила его губу. Начала игру.
— Ах, — сказал Джезаль.
Другой укус, посильнее, а потом еще сильнее.
— Ой! — вскрикнул он.