Таинственный остров (Перевод Салье М.А.), стр. 99

И он медленно удалился. Пенкроф понял.

– Ну и дурачина же я! – воскликнул он. – Бедный Айртон! Он имеет такое же право говорить, как и любой из нас.

– Да, но скромность делает ему честь, и надо уважать это чувство, оставшееся от его печального прошлого, – сказал Гедеон Спилет.

– Согласен, мистер Спилет, – сказал моряк. – Больше я уже не попадусь. Лучше бы мне проглотить язык, чем огорчить Айртона! Но вернемся к моему вопросу. Мне кажется, что бандиты не имеют права на милосердие, и мы должны как можно скорее очистить от них остров.

– Вы действительно так думаете, Пенкроф? – спросил инженер.

– Да, я в этом уверен.

– И вы начнете беспощадную охоту за ними, не дожидаясь, чтобы они совершили какое-нибудь враждебное действие?

– А разве мало того, что они сделали раньше? – спросил Пенкроф, который не понимал колебаний инженера.

– В душе их могут возникнуть другие чувства. Быть может, они раскаются.

– Раскаются? Они? – воскликнул моряк, пожимая плечами.

– Пенкроф, вспомни об Айртоне, – сказал Герберт, взяв моряка за руку. – Он снова стал честным человеком.

Пенкроф недоуменно посмотрел на своих товарищей. Он никогда бы не поверил, что его предложение может встретить какой-либо отпор. По крутости своего характера он не мог допустить никаких компромиссов по отношению к негодяям, которые высадились на острове, – сообщникам Боба Гарвея, убийцам из команды «Быстрого». Моряк считал их дикими зверями, которых надо уничтожить без колебаний и без раскаяния.

– Вот так штука! – сказал он. – Все против меня. Вы хотите великодушничать с этими мерзавцами? Пусть так. Только бы потом не раскаяться.

– Какая нам может угрожать опасность, если мы будем настороже? – спросил Герберт.

– Гм… – произнес журналист, который больше молчал, чем говорил. – Их шесть человек, и они хорошо вооружены. Если каждый подстережет и застрелит одного из нас, они скоро станут хозяевами колонии.

– Почему же они этого не сделали до сих пор? – возразил Герберт. – Очевидно, потому, что это не в их интересах. К тому же нас тоже шестеро.

– Ладно, ладно, – сказал Пенкроф, которого не могли убедить никакие доводы. – Предоставим этим милым парням заниматься своими делишками и не будем больше о них думать.

– Послушайте, Пенкроф, – сказал Наб, – не корчи из себя такого злодея. Окажись один из этих несчастных под дулом твоего ружья, ты бы в него не выстрелил.

– Я застрелил бы его, как бешеную собаку, – холодно ответил Пенкроф.

– Пенкроф, – сказал инженер, – вы часто с большим вниманием прислушивались к моему мнению. Согласны вы в данном случае принять мой совет?

– Я поступлю так, как вам будет угодно, мистер Смит, – ответил Пенкроф, который отнюдь не казался убежденным.

– Тогда будем ждать и перейдем к нападению, только если на нас нападут.

Так и было решено держаться по отношению к пиратам, хотя Пенкроф не предвидел от этого ничего хорошего.

Нападать на них колонисты не собирались, но намеревались быть начеку. В конце концов, остров был велик и плодороден. Если в душе этих отверженных осталось хоть немного порядочности, они, может быть, еще исправятся. При создавшихся условиях они сами должны стремиться начать новую жизнь. Во всяком случае, следовало выждать, хотя бы из человеколюбия.

Теперь колонисты, может быть, не смогут спокойно ходить по острову. До сих пор им приходилось опасаться только диких зверей, а сейчас по острову бродили шестеро ссыльных – возможно, отчаянных преступников. Конечно, это было страшно, и если б и колонисты были менее храбрые люди, они навсегда утратили бы покой. Но все равно. Пока что в споре с Пенкрофом правда была на стороне колонистов. Не ошиблись ли они, покажет будущее.

ГЛАВА VI

Колонисты считали своей важнейшей задачей произвести полное обследование острова, которое теперь имело две цели: во-первых, найти таинственного человека, в существовании которого нельзя было уже сомневаться, и в то же время выяснить, что сталось с пиратами, где они укрылись, какую вели жизнь и чего можно опасаться с их стороны.

Сайрес Смит желал бы выступить немедленно, но так как экспедиция должна была продолжаться несколько дней, то было решено нагрузить на повозку различные предметы лагерного оборудования и посуду – все необходимое для ночевок. Между тем одна из онагг поранила себе ногу, и ее нельзя было запрягать. Животное нуждалось в отдыхе, и колонисты решили отложить отъезд до 20 ноября. Ноябрь в этих широтах соответствует маю Северного полушария. Приближалось лето. Солнце подходило к тропику Козерога, наступали самые длинные дни в году. Время для экспедиции было выбрано наиболее подходящее. Даже если главная цель не будет достигнута, поход колонистов мог привести ко многим открытиям, особенно в отношении естественных богатств: ведь Сайрес Смит намеревался обследовать густой лес Дальнего Запада, тянувшийся до конца Змеиного полуострова.

В течение девяти дней, оставшихся до начала экспедиции, колонисты решили закончить последние работы на плато Дальнего Вида.

Между тем Айртону было необходимо возвратиться в кораль, так как домашние животные нуждались в уходе. Было решено, что Айртон проведет там два дня и вернется в Гранитный Дворец, оставив в стойлах обильный запас корма.

Перед его отправлением Сайрес Смит спросил, не хочет ли он, чтобы кто-нибудь его проводил. Ведь теперь на острове не так безопасно, как прежде.

Айртон ответил, что это не нужно, что он отлично справится один и ничего не боится. Если в корале или окрестностях произойдет что-нибудь неожиданное, он немедленно сообщит об этом по телеграфу в Гранитный Дворец.

На заре Айртон уехал на повозке, которую везла одна онагга. Два часа спустя телеграф сообщил, что в корале все благополучно.

В ближайшие два дня Сайрес Смит осуществил одно мероприятие; оно должно было окончательно обезопасить Гранитный Дворец от всяких неожиданностей; Смит хотел сделать совершенно не видимым отверстие бывшего водостока на южной оконечности озера Гранта, ранее, уже заделанное и полуприкрытое растениями и травой. Это было легко осуществить, так как требовалось только повысить на два-три фута уровень воды в озере, которая должна была окончательно затопить отверстие. Для этого достаточно было установить плотины у обоих проливов, питавших Глицериновый ручей и ручей Водопада. Остальные колонисты приняли участие в этой работе и быстро возвели две плотины из хорошо сцементированных камней. Ширина их не превосходила семи-восьми: футов при трех футах высоты. После этого никто не мог бы предположить, что у оконечности озера существовал подземный проход, в который когда-то изливался избыток воды.

Незачем говорить, что небольшой рукав, через который поступала вода, наполнявшая резервуары Гранитного Дворца и приводившая в движение подъемник, не был затронут, и колонистам не угрожал недостаток воды. Стоило втянуть подъемник наверх, и надежное, удобное убежище колонистов было в полной безопасности от неожиданного нападения.

С этой работой справились быстро, и Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт нашли время посетить гавань Воздушного Шара. Моряку очень хотелось знать, побывали ли пираты в маленькой бухте, где находился «Бонавентур».

– Эти джентльмены, – говорил он, – высадились именно на южном берегу. Я боюсь, что они обнаружили нашу маленькую гавань, и тогда я не дам и полдоллара за наш «Бонавентур».

Опасения Пенкрофа были довольно основательны, и посещение гавани Воздушного Шара казалось вполне уместным.

10 ноября после полудня моряк и его товарищи выступили в путь. Они были хорошо вооружены. Пенкроф демонстративно вложил по две пули в каждый ствол своего ружья и молча покачал головой. Это не предвещало ничего хорошего для того, кто вздумал бы подойти к нему слишком близко, будь это человек или зверь. Гедеон Спилет и Герберт также захватили ружья, и около трех часов маленький отряд покинул Гранитный Дворец.