Берег Хаоса, стр. 38

– Эй, скажи: как пройти к кварталу Бессонных ночей?

– А? Вдоль этого мэнора до Боярышникового переулка, потом по переулку вверх, на Длинную улицу, по ней примерно три сотни шагов, повернуть направо, в Морозный проход: как раз выйдешь в центр «бессонницы».

– Sai! – Крикнула она, хлопая дверью.

Странная манера благодарить: насколько знаю, слово saisenn в качестве указания благодарствования используется очень редко, только в каких-нибудь традиционных церемониях вроде коронации императора или свадьбы, проводимой по всем правилам. Хотя в Меннасе оно вполне могло войти в моду, как очередная древняя реликвия... Эй, а зачем девчонке понадобилось идти в квартал Бессонных ночей?!

Всякий уважающий себя и своих жителей город рано или поздно обзаводится местом, где свободные (или полагающие себя таковыми) мужчины и женщины получают возможность удовлетворять свои естественные потребности в слиянии тел, если уж слияния душ не получается. Был «квартал свиданий» и в Нэйвосе, вблизи Мраморного кольца, потому что получать удовольствие равно желают и знать, и беднота. Разумеется, люди знатные и те из торговцев и ремесленников, что побогаче, не посещали общедоступные заведения: им «заказ», как правило, доставлялся прямо на дом. Впрочем, придворная молодёжь, считающая любое выступление против правил и традиций доблестью, частенько наведывалась в «бессонницу». Но зачем туда идти девушке, которая, прямо скажем, ещё не вошла в возраст безудержных наслаждений жизнью?

Хм, а что, если она и приехала в северную столицу, чтобы пристроиться в одном из тамошних «весёлых домов»? Допустим, семья близка к разорению, женихи под дверьми не роятся, аки шмели, и юная наследница не нашла ничего лучшего для себя, как искать успеха на поприще телесных увеселений. Бывает? Бывает. Сам, своими собственными глазами наблюдал. Всё же, нет. Для женщины, готовой размягчить свою волю в угоду чьей-то чужой, Сари чересчур упряма и строптива: такую легче сломать, чем растопить.

Ещё одна версия: девчонка могла приехать повидаться с родственницей или подругой, прислуживающей в означенном квартале. Отсюда и томительное ожидание письма, и радость, с которой юное создание вылетело за дверь, и нетерпение... Нет, к подруге так не спешат. Так спешат... к другу. А, всё понятно: Сари покинула отчий дом и приехала в Нэйвос, чтобы быть поближе к любимому. Конечно, рановато в её возрасте заводить близкие отношения с мужчиной, но для каждого высота этой ступеньки своя, и осуждать девчонку не возьмусь. Если желает быть счастливой, пусть будет. Но почему такое странное место встречи?

В чём я только не искал средство рассеять сомнения: собрал-таки письма и снова сложил их в сумку, приготовил ужин, поел, прибрал за собой, подмёл коридор, поразукрашивал карту Кенесали... За окнами стемнело, а спокойствие всё не приходило и не приходило. Ждать скорого возвращения девчонки было бессмысленно: если это и вправду свидание, влюблённые могут расстаться не раньше завтрашнего утра. Но даже если она не одна, всё равно мне отчего-то не по себе. Юным девушкам нечего делать в «бессоннице», потому что, начиная с позднего вечера, там толкутся престарелые охотники до молодых тел, причём некоторые из них приходят не одни, а с кучкой головорезов, без зазрения совести способных и убить, и похитить, и жестоко надругаться – всё ради ублажения капризов хозяина. Конечно, уличные патрули «покойной управы» стараются следить за порядком, но слишком часто речные воды выносят на ступени гранитных набережных Нэйвоса распухшие тела пропавших без вести женщин и мужчин: как ни странно, те, кто приносит радость, умирают чаще, чем те, кто грабит и убивает. И с девчонкой может приключиться всё, что угодно, даже самое дурное.

Но бежать сломя голову, да ещё не зная, куда, нельзя: и Сари не поможешь, особенно если помощь всё же потребуется, и сам могу напороться на стилет. Нет, в таких вещах надо быть уверенным. А чтобы обрести такую уверенность, следует...

Найдя в библиотеке сборник карт северной столицы, я разложил ту, на которой был отмечен и Келлос-мэнор, и квартал Бессонных ночей, мысленно прочертил соединяющую их линию – прочертил напрямую, не вдоль улиц, а прямиком через дома. Если предположить, что в этом направлении между мной и Сари проходит Поток, пусть не настоящий, а придуманный, можно установить, спокоен он или же наполнен волнением. Но раз в материальном мире его не существует и существовать не может, для того, чтобы погрузиться в него, мне нужно... погрузиться в своё собственное сознание.

Сосредоточить внимание на карте, вглядеться в линии и цветные пятна до такой степени, что они начинают расплываться... Представить в воображении сначала каменные плитки переулков Килийского квартала, засыпанные снегом, потом – брусчатку мостовых ближе к центру города, расчищенную и не слишком, в плешках слякоти от вылитых из окон помоев: если горячие, то их теплоты хватает, чтобы протопить ледяную корку до камня... Окна первых этажей сплошь закрыты ставнями, потому что редкие фонари не освещают улицы, а наполняют их странными тенями, недвижными и колышущимися, словно от ветра... Надо подняться повыше, над крышами, над глиняной черепицей, выкрашенной в красный и синий цвета, над печными трубами... Подняться в ночное небо, взлететь вместе с Потоком, свободно и беспечно, чтобы в следующий миг устремиться вниз по крутой дуге, ворваться в «бессонницу», припасть к ледяным щекам камней, ища следы той, что прошла по ним, ведомая надеждой и жаждой...

Боль ударила в виски, заставила пошатнуться и ухватиться за стол. К горлу подступила тошнота. Я открыл глаза и снова взглянул на карту города: линии, очерчивающие квартал Бессонных ночей, явственно расплылись, потеряв прежнюю стройность. Опять испортил карту. Конечно, верну всё обратно, сделаю даже лучше, чем было, но... В который раз буду злиться, что вынужден прибегать к перу и чернилам там, где раньше мог справиться даже тенью мысли. Однако это переживание – пустяк по сравнению с опасностью, которая угрожает Сари. Угрожает с самого первого шага в границы квартала.

Нить десятая.

Одеваюсь я всегда быстро. Наверное, потому, что не забочусь о внешней красоте: подумаешь, выношенная куртка, шапка виснет на ушах, а рукавицы от разных пар... Тепло? Да. И это главное!

Бежать бегом не решился: проходы между мэнорами если и чистились, то именно с той скоростью, о которой мечтает каждый, когда заходит речь о встрече со смертью, а мне не было никакого смысла подворачивать ноги или разбивать лицо, потому пришлось избрать из всех доступных способов передвижения быстрый шаг. Когда улицы стали попросторнее и почище, ускориться тоже не удалось: из-за прохожих, которые шли по своим делам, совершенно не желая принимать ни малейшего участия в моих. Но всё равно, до «бессонницы» я добрался за считанные сорок минут, что для меня было равносильно подвигу.

Квартал Бессонных ночей тянется вдоль Мраморного кольца почти на милю, да и в глубину простирается примерно на такое же расстояние, и искать почти в сотне домов и домиков одну-единственную девчонку так же бессмысленно, как копаться в стогу сена, если уронишь туда иголку. Но у меня в местном «сене» есть знакомые. Знакомая. И если она сейчас свободна...

– Тэйли, какая встреча! Ты меня совсем забыл, негодник!

Круглолицая миловидная толстушка с красноватыми прядками в тёмных волосах погрозила пальцем, но серые глаза совсем не сердились: мне были рады.

Hevary Локка – управительница одного из домов свиданий – прикрикнула на девушек, советуя вернуться к исполнению обязанностей, а не разглядывать гостя, который «не про их честь», и потащила меня в одну из дальних комнат, где толкнула на низенькую кушетку, а сама весело плюхнулась рядом.

– Ну, рассказывай, что у тебя новенького?

– Да что у меня может быть, Лок?

– Ещё не женился? Смотри, сама тебя захомутаю!