Энергия подвластна нам, стр. 13
Сэр Артур начинает раздражаться:
– То, о чём я говорил, можно осуществить в ближайшее десятилетие!
– Я хотел сказать, сэр Артур, что место, занимаемое вами в комиссии учёных двух стран… и нежелательность огласки…
Сэр Артур резко перебивает гостя:
– Я, вероятно, скоро не буду занимать этого места…
Гость говорит с нескрываемым удивлением:
– Но интересы империи, сэр?
– У вас нет монополии на понимание интересов империи. Огласка? То, о чём я говорю, является сейчас тайной только для политиков и учеников приходских школ. Каждый студент, если он занимается не только спортом, знает это!
Сэр Артур становится всё более и более резким в выражениях, однако гость не хочет замечать адресованных ему колкостей.
– Но война приближается! Мы обязаны готовиться к оборонительной войне, сэр Артур.
– К войне с русскими? Старая, навязчивая идея! Вы хотите уверить, что русские кровожадны и невежественны, хотя сами не верите этому! Вам первому известно, что там есть очень знающие люди, вот например (и сэр Артур назвал фамилию Фёдора Александровича). Я видел его перед войной. Он окружён учениками. И он делает то, что хочет. Да!
– Но ведь вы, сэр Артур, всегда принимали деятельное участие…
– А теперь, по вашему мнению, дорогой сэр, настало время и мне заняться политикой, причём по вашему рецепту? Вы ошибаетесь!!! Вы хотите вынудить всех заниматься политикой? Что же… Ею, наконец, займутся! Но не так…
Сэр Артур уже несколько минут ходит по комнате и говорит очень громко, не глядя на бывшего министра.
Гость встаёт.
– Я вижу, сэр Артур, что вы сегодня не расположены к деловой беседе, – говорит он, вежливо улыбаясь, но глаза его становятся холодными, колючими.
– Я всегда расположен к разумным беседам.
– Желаю вам покойной ночи, сэр!
Гость откланивается, не принимая вызова.
Сэр Артур молча отвечает на поклон и нажимает кнопку звонка. Лакей встречает бывшего министра за дверью, провожает в вестибюль, подаёт пальто и шляпу, и посетители исчезают в тумане.
Лакей остаётся один. Он удивлён: «Странно… Хозяин даже не проводил его хотя бы до дверей библиотеки! Его!»
Неподвижное море густого тумана всё ещё затопляет столицу острова. По одной из её улиц медленно движется маленькая группа людей. Двое мужчин и две женщины. Не обращая внимания на туман, они ходят целый день по городу; они стучатся во многие двери, входят в десятки квартир, говорят с сотнями людей. Наступает ночь. Но их путь ещё не кончен.
Трудно двигаться в тумане. И все четверо устали. Но люди продолжают идти. Их дело не может ждать, не может! Это очень важное дело.
Вот они подошли к большой двери с бронзовыми украшениями и с головами львов, которые держат в зубах блестящие, как золото, кольца. Один из мужчин позвонил, подождал, опять нажал на кнопку звонка.
Дежурный полисмен натолкнулся на маленькую группу. Он остановился, направил на людей луч карманного фонаря.
Но в эту самую минуту дверь приоткрылась. Вышел лакей. Он старался рассмотреть смутные тени в тумане.
– Кто вы? Что вам угодно? – спросил он.
– Мы хотим видеть сэра Артура Форрингтона, – глухо ответили из тумана.
– Сэр Артур не принимает.
– Пожалуйста, доложите ему, что мы очень просим его принять нас. Только на несколько минут.
Лакей вытягивает вперёд голову и в луче полицейского фонаря различает силуэт женщины. Женщина повторяет:
– Мы очень просим!
Лакей открыл дверь шире и проговорил:
– Войдите.
В вестибюле лакей нерешительно сказал:
– Я попробую доложить. Подождите…
У двери библиотеки он прислушался, поднял руку, снова прислушался и, наконец, постучал. Не слыша ответа, он приоткрыл дверь, очень осторожно и тихо произнёс:
– Простите, сэр, две леди и два джентльмена очень просят вас принять их на несколько минут. Это не репортёры, они из Комитета… Что прикажете им ответить, сэр?
Лакей низко согнулся и виновато посмотрел на своего хозяина. Форрингтон вышел из библиотеки и молча спустился в вестибюль. Старый учёный насупившись слушал простые, страстные слова, с которыми обратилась к нему женщина с утомлённым лицом. Нетерпеливым жестом прервал начавшего говорить мужчину с пустым правым рукавом пальто, пришпиленным к карману, и спросил:
– Где я должен поставить свою подпись?
Когда Форрингтон расписался на одном из бланков, мужчина с пустым рукавом поношенного пальто сказал ему:
– Комитет благодарит вас, сэр Артур.
Форрингтон посмотрел сначала на пустой рукав, а потом на лицо мужчины и спросил:
– Что я могу ещё для вас сделать?
– Ничего, мы только собираем подписи, сэр Артур.
…Лакей сидел в вестибюле и размышлял: «Какой странный день! Хозяин не захотел даже проводить бывшего министра и был очень сердит… Когда пришли люди из Комитета, было страшно докладывать ему… А получилось хорошо. Сам вышел и подписал! Подписал воззвание Комитета Защиты Мира! Чудеса, просто чудеса! И, видно, правы те, кто говорит, что мир меняется. Поскорее бы пришли новые времена!..»
Действительно, в этом тумане, да ещё ночью, без помощи полиции ходить было трудно. Первый гость сэра Артура Форрингтона, передаваемый одним полисменом другому, благополучно вернулся домой.
Он потребовал соединить его по телефону и через минуту говорил с человеком, отрывистый, лающий голос которого был широко известен в странах английского языка.
– Вы оказались правы, – сказал бывший министр. – Мои визит был весьма интересным!
– Старый бонза действительно закусил удила?
– Он вёл себя очень странно. Я должен признаться, что он был просто невежлив. Он, по-видимому, отказывается от участия в комиссии…
– Это старческое брюзжанье, как вы полагаете?
– О, нет! Он отнюдь не кажется впадающим в детство!
– Образумится! А пока его место в комиссии следует считать вакантным.
– Всё же это потеря для империи. Но у вас, кажется, есть хороший кандидат?
– Да. А что он сказал по поводу своего фантастического интервью?
– Он совершенно не считает его фантастическим. И, кроме того, он сказал, что наши работы по атомной энергии не могут быть тайной. Он, в частности, назвал… (и бывший министр повторил фамилию Фёдора Александровича). Я сделал вывод, что Форрингтон увлечён успехами русских и считает доступным влияние атомной энергии на климат.
– Вероятно, он прав. Старый бонза знает своё дело и всё, что к нему относится, лучше, чем я свою ладонь. Я вижу, что ваш визит не был излишним. Мы увидимся, когда рассеется этот проклятый туман.
Утром следующего дня туман стал редеть. Остров оживал… К полудню последнее облачко было унесено ровным свежим ветром, дувшим с океана, и солнце весело засияло в небе.
В пять часов вечера лёгкий двухместный самолёт поднялся с аэродрома, расположенного в пятидесяти милях от столицы острова, одинокого пассажира с большой, закрывающей грудь, седой бородой. Его провожал только лакей с бесстрастным бритым лицом. Слуга положил в самолёт два плоских лёгких чемодана и некоторое время стоял с непокрытой головой, почтительно глядя вслед быстро поднявшейся в воздух машине. Затем он, чуть заметно прихрамывая, вышел за ограду, где его ждал роскошный автомобиль хозяина.
Глава седьмая
ЗАМОК НА РЕЙНЕ
По количеству военных столкновений и пролитой человеческой крови мало есть в мире мест, которые могли бы сравниться с долиной Рейна.
Кто только не форсировал этот столь важный для народов Западной Европы рубеж!
В долине Рейна, как, впрочем, и во многих других местах Западной Европы, памятниками беспрерывных войн, стычек и грабежей мрачного средневековья остались ещё кое-где замки давно забытых владетелей – больших и малых баронов, рыцарей-разбойников.