Ночь Пса, стр. 68
– Как вы сказали? – комиссар вынул из-под усов трубку и наклонился вперед. – Доктор Шпак?
– Да, Клавдия Ивановна Шпак... Она у нас ведет небольшой семинар – Антропогенная фауна Чура... Как вы понимаете, это – в основном – Псы. И немного – о Сумеречных Стаях... Никто лучше нее не знает вопроса...
Комиссар задумчиво нахмурился.
– Простите, но как получилось, что в информационной сети...
– О, Гос-с-споди! – профессор безнадежно махнул рукой. – Информационная сеть! Готов поклясться, что про Федю Фельдмана, например, там значится, что он – электрик. Хобби – тату...
– Татуировки? – поморщился комиссар.
– Да. И ничего больше вы там в вашей Сети не найдете... Хотите пари?
– А что я должен был бы найти там? – поинтересовался Роше, кладя на колени блок связи.
Набрал на клавиатуре запрос, нажал ввод.
– Федор Максович – крупнейший специалист в области магической графики, – Покровский снисходительно пожал плечами. – Люди Чура всерьез полагают, что разного рода изображения – татуировка, в частности – может служить защитой для того, кто такой рисунок носит. Он, понимаете ли, как бы сам становится частью такого вот магического изображения... И вообще – там наверчено много всякой теории. В психологическую и медицинскую фразеологию я, простите, еще могу как-то поверить, но что касается всякой паранормалики.... Как историк – обязан разбираться в соответствующей терминологии, но принимать на веру эти...
Блок связи выдал справку Сети:
– Фельдман Федор Максович – год и дата рождения, электрик первого класса, место работы – электротехнические мастерские Университета Объединенных Республик Прерии-2, домашний и служебный адрес. Хобби – тату. В информационных массивах криминальной полиции не фигурирует.
– Что я вам проспорил? – осведомился Роше у профессора и с досадой выключил блок.
Номер девятьсот шестьдесят – девятьсот девяносто – двадцать семь – одиннадцать молчал довольно долго. Потом глухой, явно измененный голос спросил с того конца линии связи:
– Кто говорит со мной?
– Энни Чанг к вашим услугам, мистер. Вы хотели сообщить мне нечто...
– Вы уверены, что ваш аппарат не прослушивается, мисс? Я Васецки, Карл Васецки – вы приносили мне на экспертизу снимки с господами из военного департамента на них...
Оказалось – монтаж. Помните?
– Да, я вам очень обязана, господин Васецки...
– Так вот... Я не могу сейчас выйти на полицию – у них там, похоже, утечка информации... Поэтому вспомнил про вас – надо предупредить одного человека. Он вовлечен в поиски Гостя...
Это как раз ваша тема... Вы сможете передать это людям из полиции, которым можно доверять... Речь идет о моем знакомом – я кое чем ему обязан и не хочу, чтобы у него были неприятности...
– Говорите... – Энни подвинула и без того готовый к работе блокнот поближе к себе.
– Речь идет о некоем Пере Густавссоне. Он был тесно связан со мной по работе. Кроме того – он личный друг небезызвестного вам Торвальда Толле. В свое время привез большое количество снимков и видеозаписей с Чура. Они были частично повреждены, и я помогал ему вытянуть из них всю возможную информацию. Потом он предложил мне некую э-э... работу по своим – чисто научным проблемам. Спецсъемка и все такое... Так вот – семь лет назад у него были большие неприятности. Его осудили по делу Шести Портов. Знаете о таком?
– Знаю...
Энни стремительно делала пометки в блокноте.
– Густавссон получил десять лет. Из них уже отбыл – повторяю – семь. Так вот. Сегодня ко мне пришли несколько вооруженных человек. Думаю, что это люди небезызвестного вам Магира... Точнее, я уверен в этом, но не могу доказать. Они в довольно резкой форме предупредили меня, что мне следует в ближайшее время ожидать появления Пера. Он, по их мнению, будет спрашивать меня о судьбе Торвальда Толле... Не знаю, как это взаимосвязано... По их мнению, он работает по заданию ГБ или полиции. Я должен буду немедленно дать знать этим людям о такой встрече. По номеру...
Энни записала номер.
– После того, как эти люди ушли, я нашел у себя жучки.
Несколько штук. Уверен, что это – не все. Не уверен, что нас не прослушивают сейчас. Но я обязан Перу многим. Он дал мне неплохо заработать в трудный период и... И оградил меня от излишнего интереса властей – когда им занялось ГБ... Так что... Я могу на вас рассчитывать, мисс?
– Можете.
Энни выслушала сигнал отбоя, набрала номер линии доставки и заказала пиццу с салями и грибами, Кьянти и апельсиновый сок.
ГЛАВА 8.
СОБАЧЬЯ ШЕРСТЬ
Адвокат Гопник замер, словно разбитый неожиданно обрушившимся на него параличом. И было от чего: не успел Счастливчик нетвердым шагом миновать бесхозного вида фургон, вкривь и вкось припаркованный на пяти углах, как навстречу ему – мрачный, и недвусмысленный, черный как смертный грех – из переулка выполз Ноктюрн-форсаж прошлого десятилетия выпуска.
Люди внутри дурацкого фургона тоже замерли: сценарием вовсе не было предусмотрено явление на сцену такого изобилия действующих лиц.
Замерли и те – за непрозрачными снаружи бронестеклами Ноктюрна. Сидевший за панелью управления тип повернулся к Гураму и мрачно сообщил ему, что на его взгляд, на улице что-то слишком людно... Тот с немым удивлением глядел на остолбеневшего Гопника. Такого подарка Судьбы он не ожидал и потому оцепенел.
Замер и Рваное Ухо – нутром ощутив опасный расклад.
Одному только Счастливчику решительно все было нипочем. Да и с чего бы? Трубочник снова был с ним. И надо отдать ему должное, хитрый бес старался как мог.
Всеобщее оцепенение длилось пару-тройку мгновений, не более, после чего события стали развертываться в совершенно сумасшедшем темпе и в самой дурацкой последовательности из всех возможных.
Прозвучали команды, и из обоих машин горохом высыпала и рассосредоточилась по немногим возможным укрытиям полная дюжина вооруженных боевиков. Гурам из-за корпуса Ноктюрна громко поинтересовался, что господам, собственно, надо от их человека.
Имея ввиду, вообще-то, Счастливчика. Рваное Ухо рванул в подворотню. Рванули, собственно говоря, все – кто куда мог. Ошеломленный Тони – назад, за фургончик. Наконец-то им замеченный.
Не менее него ошеломленный Гонсало – зайцем, вперед: сзади щелкали затворы.
Решительно не собиравшийся упускать добычу из рук Йозеф дал вслед петляющему по улице адвокату очередь парализующими зарядами, промазал и вывел из строя двух людей Магира и ошалевшего от страха Тони.
После этого стрелять стали все: можно было подумать, что это среди ночи заработала артель клепальщиков: огнестрельная техника особо не шумела, но пули долбили железо каров с гулким громом.
Цепочку людей Магира Гонсало миновал без помех. До путающегося под ногами прохожего им дела не было. Единственного из них, кто знал адвоката в лицо – Гурама – автомат Йозефа отоварил парализатором в плечо – случайно, рикошетом.
Остальные были заняты тем, что успешно подавляли огонь противника, чем изрядно облегчили Гонсало отход с театра военных действий. Свернув за угол, адвокат припустил сломя голову и только минут через пять стал прикидывать, куда же его несет.
Несло его куда надо – к заброшенным складам на Птичьих.
– Вот, вы просили держать этот момент на контроле... – Коротышка Каспер перебросил на стол Киму кусок ленты принтера.
Агент на Контракте с некоторым недоумением воззрился на лаконичную строку распечатки. Потом – на подчиненных.
– Еще вчера, – напомнил ему Джон, – вы распорядились найти номер счета Толле. Вы отметили в показаниях Братова, что-то в том духе, что... Одним словом, у Гостя должна быть здешняя валюта на руках. Скорее всего – в виде электронной кредитки – как обычно... Вы тогда сказали, что номер, конечно, дохлый, но надо это проконтролировать... Я этим озадачил наш компьютер из финансового подразделения, Дело оказалось сучковатое: счет открывал комитет Азимова – по своим хитрым каналам – и тут сам черт ногу сломит... Но в домике на Козырной сидят люди ушлые, и к тому же у нас по этому делу – высокий уровень допуска...