Фенимор Купер, стр. 30

Его волнуют сообщения из Франции и Англии, из далекой России, которая воевала с Турцией и «чья армия находилась у ворот Константинополя». Но, конечно, больше всего Купера беспокоили вести из Франции. «Не сошел ли с ума Карл X? Неужели он думает, что Полиньяк способен утихомирить этих неистовых французов?.. Все французы, с которыми мне приходится встречаться, в бешенстве от позиции Англии, так как считают, что во всех переменах к худшему виноват Веллингтон. Самое худшее, что может быть для правительства Политика, – это если его начнет расхваливать английская пресса. Подобное чтение способно привести французов в ярость».

Купера возмутила статья известного английского публициста Уильяма Коббета, опубликованная 22 августа 1829 года в его еженедельнике «Политикал реджистер». «…Если освобождение Греции, предоставление свободы черным, независимость Южной Америки, как бы все эти действия ни согласовывались – и согласовывались довольно точно – с абстрактными принципами права и справедливости, если они все же будут опасными для Англии, если они хотя бы в малейшей степени будут способны уменьшить ее мощь, ослабить ее влияние в мире в будущем или же поставить под угрозу в какой-либо степени ее безопасность, то святой обязанностью английского правительства будет решительно выступить против подобных действий».

«Читали ли вы утверждения Коббета по поводу того, что надлежит предпринять Англии, чтобы сохранить ее господство на море и в торговле? – спрашивает Купер в письме к Горацио Гриноу. – Высказанное им и есть тот несправедливый принцип, на основе которого английское правительство действует вот уже 400 лет. И при этом оно еще все время читает нравоучения».

Глава 8

ПОЛИТИКА И ЛИТЕРАТУРА

В первых числах декабря 1829 года Куперы распрощались с Сорренто и на лошадях отправились в Рим. Путешествие заняло пять дней. После короткого пребывания в гостинице они переехали в комфортабельную квартиру, из окон которой открывался вид на площадь Святого Петра и на реку Тибр. Писатель сразу же начал осматривать город.

«Нет нужды говорить о Риме, – сообщал Купер в письме жене своего друга Питера Джея. – Рим – все еще Рим, со своими руинами, своим положением, своими воспоминаниями. Первое знакомство с Римом потрясает, подобное чувство можно испытать лишь раз в жизни… Я никогда не забуду моего первого впечатления от Рима… Рим следует осматривать не торопясь, на досуге. И если хотите его осмотреть хорошо, то отправляйтесь верхом. Ежедневно в полдень я садился па лошадь и в некоторые дни по пять-шесть часов не слезал с седла. И город буквально врезался в мою память со множеством детален, которые я надеюсь никогда не забыть. Что касается римского общества, то это смесь разных национальностей, по все же преобладают англичане. Их можно найти всюду в Европе, где есть хоть что-то достойное внимания. Я стараюсь встречаться с ними как можно меньше, ибо кому же хочется иметь дело с ними за пределами Англии».

Купер незадолго до этого прочел рецензию Уильяма Эмпсона на «Представления американцев», опубликованную в журнале «Эдинбург ревью» за июнь 1829 года. В ней автор сравнивал книгу Купера с трехтомным «Путешествием по Северной Америке», принадлежащим перу английского морского офицера Базиля Холла, вышедшем в свет в этом же году. Сравнение было далеко не в пользу Купера. Писатель счел необходимым ответить письмом в редакцию журнала, в котором, как он сам признавал, «присутствовали некоторые политические нюансы… имеющие отношение к Америке и Англии…»

Хотя Купер, как мы видели из его письма госпоже Джей, был больше заинтересован в исторических памятниках Рима, чем в его высшем обществе, тем не менее ему приходилось встречаться и со своими согражданами и с иностранцами. По просьбе соотечественников он председательствовал на патриотическом обеде в день рождения первого американского президента Джорджа Вашингтона, принимал участие в званых обедах и ужинах.

Среди его новых знакомых были люди известные и даже знаменитые. Одним из них был великий польский поэт, деятель освободительного движения Адам Мицкевич, вместе с которым Купер часами осматривал священный город. Знакомство с Мицкевичем оказало известное влияние на Купера, позволило ему лучше понять цели польского освободительного движения, подтолкнуло впоследствии к активным действиям в поддержку этого движения.

В этот период Купер познакомился с известным датским скульптором Бертелем Торвальдсеном, одним из крупнейших представителей позднего классицизма, занимавшим в то время пост президента римской Академии святого Луки. В числе знакомых Купера были лорд и леди Уильям Расселл, немецкий ученый и дипломат Христиан фон Бунсен и другие известные в то время лица. Леди Элизабет Анна Расселл была одной из образованнейших женщин своего времени. Она хорошо владела греческим и латинским языками, могла объясняться на иврите и санскрите. Это ее воспел Джордж Гордон Байрон в поэме «Беппо. Венецианская повесть»:

Вряд ли случайно именно леди Расселл послала Куперу только что вышедшую в Лондоне книгу английского поэта Томаса Мура «Письма и дневники лорда Байрона с замечаниями о его жизни». Куперу книга не понравилась, хотя он и не относил себя к числу поклонников Байрона как человека. «Что касается вашего фаворита Мура, – писал он леди Расселл, – то придет время, когда ему захочется вычеркнуть из памяти все, что его связывает с этой книгой, за исключением, пожалуй, гонорара».

Купера беспокоило положение в Европе. «Прямо не знаю, что сказать тебе о Европе, кроме того, что она в очень плохом положении, – сообщает он Чарльзу Уилки 9 апреля 1830 года. – Во Франции назревает кризис… Народ Франции, точнее – та его часть, которая участвует в голосовании, будет управлять королевством, или же она вызовет революцию. Герцог Орлеанский уже готов взойти на трон, а кроме того, есть молодой Бонапарт в том возрасте, когда каждый готов выступить, если потребуется».

Крупные перемены происходили не только в Европе, но и в самих Соединенных Штатах Америки. На президентских выборах 1828 года кандидат южан Эндрю Джексон одержал победу над кандидатом северян, шестым президентом страны Джоном Куинси Адамсом и стал седьмым президентом США. Э. Джексон на выборах выступал в качестве борца за демократию и выразителя воли народа в противовес ставленнику аристократии Дж. К. Адамсу. Уже в своем первом годичном послании конгрессу в декабре 1829 года Э. Джексон подчеркивал, что «право избрания главы исполнительной власти принадлежит народу». Далее он еще раз обращал внимание на то обстоятельство, что «первый принцип нашей системы – править должно большинство». Как показала жизнь, Э. Джексон понимал волю большинства весьма своеобразно, отождествляя ее с собственной волей.

Ознакомившись с посланием Э. Джексона в американских газетах, Купер писал Чарльзу Уилки: «Думаю, что вы должны признать, что г-н Джексон направил конгрессу весьма хорошее послание. Могу заверить вас, что во всей Европе считают, что оно оказывает честь и ему и всем нам. Мне оно кажется разумным, проникнутым духом конституции, демократическим и вразумительным. Я сильно склонен поверить в перемены».

В конце апреля 1830 года Куперы покидают Рим и направляются в Дрезден, где писателю удалось найти издателя для «Морской волшебницы». Путешествие заняло без малого месяц, по дороге Куперы останавливались в Болонье, Венеции, Вероне, Инсбруке, Мюнхене. Германия вначале Куперам не понравилась, сказывалось незнание языка, отсутствие хороших знакомых да и длительное пребывание вдали от родного дома. Они начали серьезно подумывать о возвращении в Америку. Однако были и серьезные мотивы в пользу того, чтобы продлить пребывание в Европе еще на пару лет. «Мои младшие дети как раз начинают пользоваться преимуществами своего пребывания здесь, и было бы неразумно лишить их этого так рано, – делится своими мыслями Купер с Питером Джоем. – Они уже маленькие лингвисты, а вскоре вообще будут весьма прилично говорить на четырех языках. Поль начинает читать на трех языках… Он говорит по-французски и по-итальянски лучше, чем по-английски… Прожив девятнадцать месяцев в Италии, мы оставили ее с сожалением. Италия и Швейцария – единственные две страны, стоящие того, чтобы пересечь океан, чтобы их увидеть. Мы находим Германию неинтересной после тех стран, что мы покинули».