Имя Зверя, стр. 74

— Это Хэвиленд. Я хочу немедленно поговорить с сэром Лайонелом. Нет, это не может ждать. Да, знаю, что поздно. Но вам чертовски хорошо известно, что этой линией пользуются в чрезвычайных обстоятельствах.

Прошло еще несколько мгновений, затем на линии раздался другой голос: — Слушаю, Перси. Чем могу быть вам полезен?

— Холли добрался до места. Его заметили сегодня примерно в двухстах милях к западу от Каира. — Хэвиленд заколебался. — К несчастью, после этого наш человек упустил его. По его мнению, Холли знал, что за ним следят, и сумел уйти от наблюдения. Однако это не играет особой роли, если он выйдет на место своего рандеву с Хантом. А я надеюсь, что он выйдет.

— А Хант? Он будет там?

Последовала пауза.

— Трудно сказать. Прошлой ночью его едва не схватили у радиста. Весьма вероятно, что он так и не получил наше послание, подтверждающее встречу. Но Голландец думает, что женщина, Манфалути, сумела найти его. Она могла передать ему послание.

— Где он сейчас?

— Трудно сказать. Похоже, он оказался в некоей запретной зоне. Египтяне не слишком распространяются на эту тему.

— Это имеет значение?

— Нет. Нам они вместе не нужны, это просто ради приличия.

— Ну, в таком случае, похоже, все идет согласно плану. Но зачем, ради Бога, вам понадобилось звонить в такой час, чтобы сказать мне об этом? Разве вы не могли подождать до утра?

Хэвиленд произнес после паузы:

— Я думал... Я думал, вам, может быть, интересно узнать, что эль-Куртуби сегодня объявлен президентом Египта.

— Что-что?

— В девять часов он выступил по государственному телевидению. Одновременно велась радиопередача. Ее поймали в Кавершеме. Ну, собственно, повсюду — все прослушивающие станции.

— Этого не было в плане.

— Да, не было. Вы абсолютно правы, Лайонел. Но я не вижу, чтобы это чем-либо повредило нам.

— Это чертовски рискованно. Слишком прямолинейно.

— Но он может дать нам то, что нам нужно.

— Да, но какая теперь будет цена?

Наступила пауза.

— Полагаю, мы с ним договоримся. Или вы предпочитаете выйти из дела?

— Выйти из дела? На этой стадии? Мы не можем себе позволить такого. При необходимости мы можем уничтожить эль-Куртуби и повесить ответственность на Ханта и Холли. Тогда все будет в порядке.

— Прошу прощения, Лайонел, но я с вами не согласен. Нам нужно связаться с эль-Куртуби и Голландцем. Возможно, у него имеются другие планы.

— Я тоже начинаю так думать. Я знаю, что мы никогда не сможем доверять этому маленькому грязному арабу.

— Ну, он не совсем араб, Лайонел.

— Перси, как бы вы его ни назвали, он чертовски противный тип.

— Тем не менее мы зашли слишком далеко. Он не бросит нас — во всяком случае, сейчас; у нас по-прежнему есть что предложить ему.

— Он может стать излишне самоуверенным.

— Да, не исключено. — Хэвиленд подумал. — Возможно, стоит послать кого-нибудь, кто мог бы прошептать нашему другу словечко-другое на ухо.

Наступило долгое молчание. На мгновение Хэвиленд подумал, что связь прервалась. Затем снова раздался голос сэра Лайонела:

— Перси, знаете, я думаю, что это превосходная идея. — Он сделал паузу. — И я думаю, что для этого дела подходите вы. Он доверяет вам или, по крайней мере, так утверждает. Он знает, что вы обладаете влиянием в известных кругах. Да, я думаю, что вам сегодня же нужно собираться в дорогу. Я уверен, что вы найдете способ добраться до места.

— Но... но... — бормотал Хэвиленд. — Не думаю, чтобы я был таким незаменимым. Более молодой человек подойдет на эту роль гораздо лучше. Я...

— Нет, Перси, больше никто. Более молодой человек никуда не поедет. Да, возможно, вам придется немного попотеть. Но для человека, готовящегося получить рыцарство, для человека, выказавшего такую преданность нашему делу... Перси, это будет значительный жест. И кроме того, в данных обстоятельствах весьма необходимый. Вы меня понимаете?

— Конечно. Если та...

— Превосходно. Только удостоверьтесь, Перси, что больше не будет никаких неожиданностей. Не на этой стадии.

Раздался тихий щелчок, и голос сэра Лайонела пропал.

Хэвиленд несколько секунд держал в руке трубку, затем положил ее на рычаг. Его рука дрожала. Он оглядел свой уютный кабинет, картины на стенах, несколько статуэток на низком столике у двери. Он поднялся почти до вершины и через несколько дней мог быть там. Но он может и упасть. И тогда не важно, достиг он вершины или нет, — падение будет стремительным и окончательным. И он знал, что если упадет, то упадет один.

Часть IX

Глава 63

Угон машины входил в курс общей политики. Это оказалось теперь не самым трудным делом. Машина была старым зеленым «рено-4», скрепленным кусками проволоки, — возможно, предмет чьей-то гордости и обожания! Но сегодня она должна была доставить их в сухое и надежное место, если такое вообще существовало.

Майклу пришлось погонять стартер, чтобы завести двигатель, и все это время он бросал вокруг тревожные взгляды, ожидая, что из дома выскочит владелец или бодрствующий сосед поднимет тревогу. К счастью, нескончаемый дождь и поздний час притупили человеческую бдительность.

Наконец мотор, кашляя, завелся. Майкл выехал на дорогу и нашел дверь, в нише которой сгрудились его спутники, пытаясь найти укрытие от ливня.

Фадва была в критическом состоянии. Айше была уверена, что девочка не переживет ночь, если ее не доставить в госпиталь. Но все госпитали были закрыты. Бутрос лежал без чувств, прислонившись к стене. Если не предпринять быстрых мер, он лишится руки, если уже не лишился.

Они запихнули Фадву на заднее сиденье. Айше села рядом с ней, держа голову девочки на коленях. Бутроса, бормотавшего слова и фразы, которых никто не мог разобрать, поместили впереди.

Айше узнала улицу. Они вылезли из люка на Наджиб-эль-Рихани, немного западнее отеля «Виктория».

— Куда теперь? — спросила она.

— Они по-прежнему следят за нашими квартирами, — ответил Майкл. — А Абу Муса знает свое дело, можешь мне поверить.

— Ты уверен, что за этим стоит он?

— Да, — кивнул Майкл. Он включил передачу, и машина покатила на восток. Оставалось только одно место, куда они могли поехать. — Я уверен. Я знаю, как сильно он хочет поймать меня.

— Почему? Ты же сам говорил, что это старые счеты. Сейчас не время для сведения счетов.

Майкл покачал головой. Они пересекли Клот-Бей, двигаясь к восточным окраинам города. Улицы были пустынными, омытыми дождем и неестественно тихими. Он молился, чтобы им не попались полицейские патрули.

— Дело не в этом, — сказал он. — Не только в этом. Он знает, что я был в Александрии и кое-что раскопал. Но не знает, что именно, и у него нет другого способа узнать, как только найти меня.

— Не понимаю. Абу Муса работает на египетскую разведку. Он же должен помогать тебе.

Майкл покачал головой:

— Не думаю, что все так просто. Он играет в какую-то свою игру. Его имя несколько раз всплывало в Александрии. Мне кажется, что твой дядя тоже подозревал его, но не мог найти компромата. Теперь, когда Абу Муса разделался с Ахмадом, ему необходимо найти меня и убить, пока я не заговорил.

— Кому ты можешь об этом рассказать?

Майкл нахмурился, поворачивая за угол. Все казалось бессмысленным. Бутрос рядом с ним застонал.

— Я больше ничего не знаю. Все изменилось. Мои главные союзники в мухабарате либо арестованы и расстреляны, либо переведены.

Майкл повернул налево, на Эль-Хусейнийю. Темная улица была так же пустынна и тиха, как в день его первого приезда сюда три дня назад. Он выключил двигатель, и машина прокатилась еще несколько ярдов, прежде чем остановилась около узкого переулка, в котором располагалась потайная ватиканская квартира. Майкл открыл дверцу.