Под знаменем Воробья, стр. 70
ГЛАВА 43
«…Волна нашествия продвигалась на северо-восток. Мы не сметали все на своем пути, нет. Все и вся бежало перед войском орков и троллей, не дожидаясь, пока его сметут. Поскольку где-нибудь эти беглецы все же должны были остановиться и приготовиться к отпору, мы более не задерживались, дабы предать огню и разрушению попадавшиеся нам города и села — наши армии также, как только можно стремительно, двигались на северо-восток вслед за бегущими без оглядки людьми и эльфами. Наконец мы встретили огромное войско у восточной оконечности Малых гор. Конечно, беглецы стремились сюда, к границам гномьего края. Они понимали, что ничто не заставит гномов покинуть свои норы и присоединиться к армии Света до тех пор, пока враг не постучится в их двери. У Малых гор войска людей и эльфов остановились и приготовились дать отпор. Король Малых гор присоединил к ним своих гномов.
И вновь лорд Анзог не послушался моих советов. Я просил его повернуть армии восточнее и обойти горные отроги справа. Не сомневаюсь, что в этом случае гномы Малых гор так и не вступили бы в схватку, они вернули бы свое ополчение. Но лорд, упоенный славой побед, увлеченный стремительным преследованием бегущих людей и эльфов, был не способен уже свернуть с единожды выбранного направления. Наткнувшись на приготовившееся к отпору войско Света, он приказал оркам остановиться и разослал гонцов — призвать все наши отряды, идущие отдельно от главных сил… Мы еще могли бы отступить, выждать, дать малогорским гномам время подумать — и они скорее всего покинули бы своих союзников… Анзог не умел отступать, не умел ждать. И ему уже не суждено было научиться этому…
Три дня простояли наши армии друг против друга в боевых порядках, разделенные лишь узкой полоской не вытоптанной пока травы…
На четвертый день началась великая битва. Сценарий боя был выверен раз и навсегда — и люди с их союзниками не отступили от него, ибо среди них еще не было Фаларика, который умел действовать не по шаблону. На наш строй понеслась кавалерия, навстречу ей выступили тролли. Нанеся свой удар и свалив нескольких троллей, конница отступила с большими потерями. От вражеского строя отделилась цепочка эльфов. Их лучники принялись осыпать нас стрелами. Троллям, впрочем, обстрел не вредил… Соблазн послать против эльфов Наездников был велик, но пока еще было рано — неприятельская кавалерия оставалась сильной и многочисленной. Ей было по силам нейтрализовать моих волчьих всадников.
Наконец две блистающие доспехами и осененные яркими знаменами массы двинулись навстречу друг другу. Ты, родич, конечно никогда не был свидетелем такого, да скорее всего и не будешь… А зрелище было грандиозное!
Началась схватка, какой Миру не приходилось еще переживать со времен Дрендарга и Фреллиноля, пожалуй… Нашу пехоту вели за собой тролли, что давало нам известные преимущества, эльфы же ретировались с линии фронта со стремительностью, свойственной их племени, уступив место гномам и людям. Я выпустил все, что мог, из своего магического арсенала — результат, обычно впечатляющий, прошел почти незаметно при таком количестве участников… Теперь все решало количество сражающихся, сила духа и качество оружия. Да-да, что бы там не говорили поэты — исход этой схватки решило в первую очередь численное превосходство моих орков.
Из примерно ста троллей, вступивших тогда в бой, почти шестьдесят погибли в рукопашной, прежде чем стало ясно, кто берет верх — и не меньше десяти еще потом. Гномы, столь неохотно принявшие участие в битве, постепенно распалились и едва не остановили натиск нашей огромной толпы… Но все же не остановили. Мало-помалу вся колышущаяся масса сражающихся людей, гномов, троллей, эльфов, орков начала сдвигаться в северном направлении. Сперва медленно, почти незаметно, затем все более уверенно… Вражеские военачальники бросили в драку все, что могли — конницу, эльфов… Теперь это было бесполезно, в общей сутолоке кавалерия не могла сильно повлиять на исход дела, а эльфы, хоть и дрались геройски — оказались вовсе бесполезны в этой толпе. Наконец Анзог, вскочил на своего волка Лайда (к тому времени он уже освоился с этим зверем, что получил в дар, как знак великого почтения Наездников) и повел в обход своих страшных всадников. Теперь, когда у врага не было в запасе ни кавалерии, ни превосходных эльфийских лучников, Наездников стало некому остановить…
И они устроили грандиозную резню — как обычно. Сдержал их только Драмлин, король Малых гор. Он погиб тогда, и с ним погибла его отборная дружина, но перед позицией гномов, которую они так и не оставили, к вечеру громоздилась чудовищные холмы из тел. Поверженные тролли образовали словно некий фантастический скальный хребет, а стоны раненных, которым «посчастливилось» вынырнуть из беспамятства где-то внизу невероятной пирамиды, слышались еще несколько дней… Цена же гибели малогорцев была такова — примерно десятая часть людей, что обратились в бегство, уцелела. Если бы не гномы — полегли бы все… Сам Анзог едва не погиб тогда, он получил серьезные раны, потерял своего волка, но на лице его, помню, сияла улыбка. В тот день он своей рукой сразил короля Драмлина и был уверен, что выиграл Великую войну. Как же он ошибался!
А наше поредевшее войско вновь двинулось вперед. Орки захватили лагеря беженцев, а также обыскали все пещеры в окрестностях, вылавливая гномов. Они не знали пощады и кровь лилась потоками… Наездники творили настоящие чудеса жестокости, их волки разжирели просто неимоверно… Прочие орки старались не отстать.
Да, напрасно я пытался убедить себя, что мне безразличны муки и смерть людей. Но все, что я мог — это притворяться, будто мне все равно. Опускать глаза и отворачиваться. Впрочем, родич, здесь ты меня не поймешь, наверное…
Я попытался подкинуть орочьим жрецам идейку о вступлении в брак с пленными женщинами, чтобы спасти хотя бы их — но безуспешно. Орки — единственный народ Мира, который, кажется, может давать потомство в браке с представителями других племен, но это не сработало. Слишком много традиций противостояло этому бы тогда и слишком много пролитой крови разделило народы… Но то, что не заинтересовало орков, для меня оказалось… Мне, дорогой потомок, почему-то тяжело говорить о тех кровавых днях даже тебе… Но сказать необходимо. Впрочем все по порядку. Однажды мы наткнулись на лагерь в лесу…»
В конце концов пятьдесят человек были набраны, одеты в красивые плащи — и страшно горды. Ингви устроил смотр своему отряду во дворе «Солдата». Пройдясь вдоль строя наемников, которые постарались принять гордый и молодцеватый вид, он обратился к Кендагу:
— Ну, лейтенант, что скажешь?
— Плохо, — орк был лаконичен как всегда.
— Ну вот… Кендаг, ты неисправим! А что плохо-то?
— У нас нет стрелков, а пехота без стрелков, как известно, стоит мало — я имею виду в войнах людей.
— У нас есть я! — встрял Филька, — в войнах людей, Кендаг, я — это самая лучшая боевая сила. Я, если хочешь знать, это уникальная, исключительная сила.
— На близком расстоянии я бы предпочел иметь десять лучников-людей.
— Ага! — Обрадовался Филька, всегда умеющий найти повод похвастать. — Он признал! Вы все слышали — он признал! Я стою столько же, сколько десять людей.
— Вообще-то на близком расстоянии я бы предпочел иметь под рукой орков, — невозмутимо продолжил Кендаг, — а эльфа — иметь как можно дальше. Ингви, у нас нет лучников — и это проблема.
— Ладно, разберемся. Кендаг, пока у нас есть время, займись с ними… ну хотя бы здесь во дворе. Попробуй добиться, чтобы… — демон замялся.
Он и сам не вполне представлял, что должны в первую очередь знать пехотинцы-профессионалы.