Акулу хотят съесть!, стр. 18
Восток, дело тонкое, Петруха! Товарищ Сухов! Товарищ Сухов!
Привлеченный его пением Робах, в свое время удалившийся из соображений приличия, приблизился к Ивану и за это горько поплатился.
— Вот, как раз! У тебя до сих пор нет имени! Хочешь иметь собственное имя?
— Конечно, хочу! — сказал ничего не подозревавший Робах, совсем недавно слышавший, как только что даже этой пигалице дали, хоть и кошачье, но все-таки имя собственное.
— Будешь Петрухой! — осчастливил его Иван.
— За что, барин?! — удивился такому имени Робах, ожидавший что-нибудь посолиднее; например, красивое иностранное имя — Арнольд! А тут какой-то дохлый, в том и в другом смысле, — Петруха?!
— Потому что поручается тебе охранять Первый Образцовый Коммунистический Гарем! — разъяснил ему Иван. — Понятно?
— Нет.
— И дано тебе это имя в честь Великого Героя Гражданской войны! Понятно?
— Нет! — упорствовал несостоявшийся Арнольд.
— Ну ладно. Хочешь, правду скажу? — решился на последний шанс Иван. — Ты в какой семье живешь?
— В семье русского дипломата и разведчика!
— А как его фамилия?
— Петров!
— Вот и будешь ты — Петруха! — сказал, как отрезал, Иван. — Ну, теперь доволен?
— Теперь доволен! — нехотя согласился новоиспеченный Петруха.
— А то вон кое-кого назвали в честь хозяйского кота — Мурзика! — указал Иван на бедную сиротку, а та, обрадовавшись, что ее заметили, сообщила сокровенное:
— Му-ур!
— А ведь там есть в резерве еще один кот, — решил до конца добить робота Иван, — по кличке Помойкин! А ведь в честь него еще никого не назвали! Понимаешь? Да?
— Вот теперь я окончательно доволен! — уже намного бодрее ответил свежеокрещенный Петруха.
— Так, с тобой закончили! Иди охраняй! — приказал ему Иван и обернулся к Мурзилке. — Теперь займемся тобой!
— Му-ур! — сгорая от счастья, что ее снова заметили, доложила она.
— Во-первых, стой, где стоишь! — начал с мер предосторожности Иван. — Во-вторых, ты должна запомнить на всю жизнь — я тебя люблю! Запомнила?
— Му-ур!
— Стой, тебе говорят, где стоишь! — опять приказал Иван и, видя, что его приказ может быть нарушен в любой момент, закричал: — Рядовой Петруха!
— Я! — подбежал к командиру тот и вытянулся по стойке смирно.
— Возьми Мурзилку на руки и не отпускай, пока я здесь!
Петруха подставил согнутую руку в локте и Мурзилка ловко, заученным движением, запрыгнула к нему.
— Так, вот теперь порядок! — обрадовался порядку в «танковых войсках» ставший свободным Иван. — Мурзилка, повтори, что ты должна была запомнить на всю жизнь?
— Ты меня любишь! — ответила Мурзилка и добавила: — Му-ур!
— Молодец! — еще больше обрадовался Иван, что Мурзилка перешла с кошачьего на человеческий. — Теперь быстро запоминай остальное, тоже на всю жизнь: — Я тебя очень люблю! Я тебя всегда буду любить! Я тебя постоянно буду любить! Запомнила?
— Му-ур! Му-ур! Му-ур! — радостно закивала Мурзилка, но продолжала смирно сидеть на руках у Петрухи.
— Теперь запоминай следующее, — продолжал инструктаж своего пока малочисленного, но очень мобильного гарема Иван. — Ты должна меня слушаться всегда! Ты должна мне не мешать! Ты должна приходить только когда я тебя позову! И самое главное — ты должна говорить свое «Му-ур!» так, чтобы кроме меня и тебя его никто больше не слышал! Даже он! — и показал на Петруху. — Поняла?
— Да, — наконец нормально заговорила Мурзилка.
Иван вытер пот со лба и облегченно вздохнул.
23
К этому времени Томми и Галя благополучно испили свою дозу валерьянки и, сердечно поблагодарив Дженкинса за участие, уединились в гостиной.
Томми, совершенно счастливый, что все кончилось так благополучно для него, для Ивана (?!) и, главное, для эксперимента, наслаждался жизнью, блаженствуя от того, что он жив и здоров (после содеянного), что жизнь прекрасна, если взять во внимание его состояние и связанные с ним жизненные перспективы, и что есть на свете кое-что такое, ради чего «жить на свете стоит» — в данном случае, например, та же Галка!
У Гали в этот момент были чуточку иные проблемы — из области межнациональных отношений: почему, им, русским, всегда так не везет, почему мужчины такие бессердечные, и как сделать так, чтобы можно было есть все, что тебе захочется, и при этом фигура оставалась прежней?
Если бы они оба знали, о чем думает в это время другой, то от этого их мысли имели бы совершенно другое направление и звучали бы примерно так: «Чего им, женщинам, еще надо?», «Как хорошо, что Томми не негр, а то пришлось бы полюбить его таким, какой он есть!», «С Иваном и его подругой проблемы еще будут!» и «Если родители нас убьют, то Томми обязан на мне жениться!».
Но они, конечно, не могли читать мысли другого, и поэтому в тот момент, к сожалению, слияние их сердец не произошло, но зато прозвучал сигнал вызова и на противоположной им стене возникло изображение м-ра Хаггарда:
— Сын, извини, что побеспокоил… (Здравствуйте, Галя!), но я тебя давно ищу!
— Здравствуй отец! — Томми стал еще счастливее оттого, что отец застал его с Галей у них дома одних. — Что случилось?
— Тебе надо быть в лаборатории № 13.
— Одному? — бесстрастно спросил Томми и скосил глаза на Галю, но так, что она этого не видела.
— Нет, Галю можешь взять с собой, — ответил м-р Хаггард. — Но главное, разыщи Ивана вместе с его Робахом и будь с ними.
— А Иван здесь! — сообщил отцу Томми.
— Отлично! Вот все вчетвером и отправляйтесь! — обрадовался тот.
— Нас пятеро, — скромно доложил Томми.
— Да? — удивился м-р Хаггард. — И кто же пятый?
— Объект № 7, — еще скромнее ответил Томми.
— Да?! — еще более удивился м-р Хаггард. — Значит, эксперимент прошел успешно?
— Да, — немного поморщился Томми. — До конца мы его еще не исследовали, но вроде бы все нормально.
— Прекрасно! И кого можно поздравить? — спросил м-р Хаггард, — Уж не тебя ли?! Может, это и не Галя?!
— Да нет уж! — вмешалась в разговор та. — Я настоящая! А вот мой братик благодаря вашим отеческим заботам обзавелся большой головной болью!
— Что, плохая получилась? — испугался м-р Хаггард. — Ивану не понравилась?
— Получилась что надо, — пояснил Томми, — но Иван немного перестарался в своих желаниях, и теперь у него проблемы с ее слишком большой любовью.
— А как на это отреагирует м-р Петрофф? — следуя логике озабоченно поинтересовался м-р Хаггард.
— А вот мы тоже думаем, как к этому отнесется м-р Петрофф! — съехидничала Галя. — Когда узнает, какой подарочек приготовила якобы дружественная нам фирма ХДК для его любимого сына в такой ответственный для мира момент?!
Лицо м-ра Хаггарда начало наливаться пурпуром, но узнать результат этого превращения нашим влюбленным не удосужилось, так как в гостиную вошли сами предметы обсуждения в лице Ивана да Мурзика, которого нес на руках Петруха.
— А вот и они! — радостно объявил Томми.
Иван, не поздоровавшись, уселся в кресло и молча стал смотреть на изображение м-ра Хаггарда.
Тому стало еще больше не по себе и, чтобы как-то сгладить неловкость, он радостно произнес:
— Иван! Будь любезен, представь нас своей любимой подруге!
С трудом разобрав невнятное бормотание Ивана, народ был потрясен новыми именами в ихней семье.
— Мурзилка?! — восхитилась Галя и, сдерживая себя, чтобы не забиться, смеясь, в истерике, опять мертвой хваткой вцепилась в Томми, чем доставила всем Хаггардам большое эстетическое наслаждение.
— Ну и что, что Мурзилка?! — разозлился Иван. — Ты — Галка, она — Мурзилка, а у этого хмыря вообще собачье имя — Томка!
Так как разговор шел по-русски, м-р Хаггард, плохо его понимающий, пропустил мимо ушей оскорбление в адрес его любимого сына, а с улыбкой обратился прямо к Мурзилке:
— Дорогая Мурзилка! Как вы себя чувствуете у нас дома? — начал светскую беседу он. — Мы очень вам рады!