100 великих городов мира, стр. 105

Сторонники королевской власти на Кубе не могли выносить вольнолюбивую обстановку дворца Альдамы, напали на него и разграбили, а потом подожгли. Мигель Альдама бежал в США и умер там в нищете, а в его дворце сначала разместили табачную фабрику, а потом какую-то контору… Менялись времена, менялись люди, а дворец стоит по-прежнему. Даже его картины, написанные в стиле помпеянских фресок, и сегодня выглядят так, словно созданы только вчера.

Развитие производства сахарного тростника, табака и кофе привело в конце XVIII века к расцвету Кубы. Стремительно выросли богатства местной креольской знати, а развитие торговли и других отраслей промышленности так же, как и судостроительная деятельность гаванского порта, вызвали бурное строительство города. В это время расширились экономические связи Кубы со странами Старого Света, в результате чего кубинцы познакомились с культурой этих стран, их жизнью и архитектурой. Как своеобразное противопоставление культурным традициям монархической Испании креольской буржуазии особенно понравился неоклассицизм революционной Франции. Открыл период неоклассицизма в Гаване небольшой храм Темплете на Плас-де-Арм, возведенный в честь 300-летия основания города.

Двадцатый век, отмеченный империалистическими войнами в Европе, принес кубинской знати еще большие барыши в связи с увеличением спроса на кубинский сахар. Богатая верхушка общества стала возводить свои дома в западной части города — районе Ведадо, причем и на этот раз внешний вид застроек оказался совершенно новым для Гаваны. По-испански «Ведадо» означает «запрещенный», и название это восходит к тем временам, когда вся Гавана скрывалась за высокой стеной, а жителям под страхом самых суровых наказаний запрещалось выходить в тропический лес, кишевший контрабандистами, пиратами и другим разбойным народом.

Кварталы сегодняшнего Ведадо выстроились в прямоугольники с многочисленными домами, похожими на маленькие дворцы. Их строили внутри садов, которые постепенно превратились в парки. Особняки этого района и некоторых других (в частности, квартала Мирамар) обычно возводили в два этажа: на первом размещались приемные залы и парадная столовая, которые открытыми террасами выходили в сады и парки. Второй этаж предназначался под личные апартаменты хозяев; дома средней буржуазии имели ту же планировку, но несколько меньшие размеры. Эти богатые виллы строили, стараясь перещеголять друг друга в роскоши, сахарные магнаты и торговые посредники, ловкие адвокаты и жуликоватые политики 20—30-х годов XX века. Некоторым из них не всегда хватало вкуса, но спасала природа: зеленые пальмы, синь неба и удивительно яркие цветы (красные, оранжевые, сиреневые), гроздьями растущие на деревьях…

Гавана всегда производила неизгладимое впечатление на путешественников. А. Гумбольдт, писатель Б. Ибаньес, В. Маяковский и другие посетили Гавану в разное время, но все были очарованы ее красотой. «Городом колонн» назвал столицу кубинский писатель А. Карпентьер. И действительно, в ее архитектуре многообразно представлено это наследие античного и мавританского зодчества. И хотя здания построены на века, но и они не вечны, поэтому «Старая Гавана» признана ЮНЕСКО достоянием всего человечества. В 1981 году в стране был принят план реконструкции исторической части города, и многие здания начинают возрождаться. Кубинская революция дала простор и расцвету национальной архитектуры, «клиентом которой с 1959 года стал весь кубинский народ». Веселый и остроумный народ Гаваны, неунывающий и неистощимый на шутки и выдумку, артистичный в музыке, танце и пении, он похож, как и их город, на мучачо — озорного ребенка с огромными глазами…

ДЖАКАРТА — СТОЛИЦА У ЭКВАТОРА

Индонезия раскинулась на бесчисленных островах, и каждый из них — поистине «остров сокровищ». Обычно считается, что в составе Индонезии 3000 островов, на самом же деле их около 14000. Многие из них необитаемы, а некоторые такие маленькие, что можно только удивляться, как такая малость земной тверди удерживается в море.

В XVI веке, перед приходом на Яву голландцев, на месте современной Джакарты располагался небольшой торговый город Сундакелапа. Это было время пиратства в открытых морях, контрабанды и широкой торговли пряностями, ради которых в эту часть света направлялись португальцы, голландцы и англичане. Все они враждовали друг с другом, поэтому и не стеснялись прибегать к самым коварным приемам борьбы. В своей междоусобице они старались заручиться поддержкой и помощью местного населения.

В 1522 году в Сундакелапе появились первые голландские мореплаватели, которые сначала основали здесь торговую факторию, а потом им позволили построить крепость. Портом Сундакелапа тогда владел султан княжества Бантам, который дал новое название городу — Джаякерта. Узнав о возведении крепости, султан обратился за помощью к англичанам, однако и совместными силами они оказались слабее голландцев. В конце мая 1619 года голландский флотоводец Ян Питерзон Кун завоевал почти незащищенное поселение, потом голландцы сожгли торговые склады англичан и стерли город с лица земли. Во время столь бурных событий они как-то вдруг вспомнили, что их крепость не имеет названия, и дали ей имя Батавия. Так называли Голландию еще в начале нашей эры — в те времена, когда ее населяли воинственные племена батавов: голландцы считают себя их потомками.

Территорией бывшей Джаякерты завладела Ост-Индская компания, которая построила здесь новый портовый город, защитив его стеной и береговыми укреплениями. Однако и в новом городе голландцам не раз становилось жутко, когда гремели бубны и барабаны и воины-индонезийцы, ожесточенные чужеземным вторжением, собирались в лесах вокруг Батавии. В течение долгих лет горожане боялись нападения и не осмеливались выходить за пределы города даже за продуктами. Их доставляли им сюда извне по соглашению с султаном княжества Матарам, а тот не всегда регулярно снабжал их продовольствием.

Созданная на европейский манер, Батавия впоследствии стала столицей Ост-Индской компании на Яве. Со временем торговые связи Батавии расширились, а вместе с ними рос и город, жизнь в котором становилась все роскошнее. Купцы постепенно проникали все дальше в центральную часть острова, а в город съезжалось все больше людей, которые хотели сколотить состояние прежде, чем их скосит лихорадка. Сначала Батавию населяли одни мужчины, но к началу XVIII века в городе появились и женщины.

Как и в других голландских колониях, в Батавии все делалось по образцу родной земли, вплоть до каналов, которые были хороши уже по одному своему замыслу. Кроме того, голландские дамы использовали их как общественные бани, пока не переселились в дома с водопроводами. Во время колониального господства, кроме многочисленных каналов, в городе было построено много каменных складов, жилых домов и церквей.

В течение XVII века Батавия была центром торговли со многими странами, ее склады и корабли были заполнены товарами, прибывающими из всех районов Индонезии, а также из Персии, Индии и Японии. Но в XVIII веке роль Батавии стала падать: в 1732 году в городе разразилась эпидемия малярии, которую доктора бессильны были остановить. Многие жители переселились из города в сельскую местность, а генерал-губернатор перенес свою резиденцию из Батавии в город Богор. Со временем жизнь наладилась, однако к XIX веку старая бухта Сундакелапа уже не справлялась с возросшими перевозками, поэтому в Батавии был сооружен новый порт — Танджунгприок.

В 1942 году Батавия была захвачена японскими войсками. Чтобы заручиться поддержкой местных жителей в войне против США и их союзников, японские власти оказали поддержку некоторым индонезийским лидерам, а заодно вернули городу прежнее название, правда, несколько усеченное. Батавия стала Джакартой. Три года японской оккупации в облике города видимых следов не оставили, так как новое строительство здесь не велось. [51]

вернуться

51

Индонезия стала независимой в конце декабря 1949 года.