Боги слепнут, стр. 50

– Кем хочешь работать?

– Кем угодно. Но чтобы денег побольше.

– Хочешь быть моим клиентом?

Парень отшатнулся.

– Ну, нет! Клиентом – это уж дудки. Клиентом – ни за что! Ищи другого дурака.

– Секретарем будешь работать?

– Это пожалуйста.

– Дашь показания в суде?

– Дам, – отвечал Понтий почти без запинки. – Не хочу никому прислуживать. Ни гениям, ни людям. – Запечатанный конверт лег на колени сенатору. – Когда Бенита скинут, вели убрать эту дурацкую статую с берега Тибра.

– Ступни Элия, что ли? – спросил сенатор.

– Именно, – сквозь зубы процедил Понтий.

Дело сделано, надо выходить под дождь. Понтий поежился.

– Будь осторожен, – зачем-то напутствовал его сенатор.

– И ты тоже, сиятельный. Спечешься – и мне конец.

Понтий выскользнул из машины и исчез. Как и не было. Но на коленях сенатора остался лежать влажный конверт.

Дождь барабанил по капоту «триремы».

Глава XIX

Апрельские игры 1976 года (продолжение)

«Дожди не прекращаются. Италии угрожает наводнение. Виды на урожай неутешительные».

«Сегодня – день Юпитера, виноградной лозы…»

«Акта диурна», 9-й день до Календ мая [50]
I

Сенатор Помпоний Секунд вышел из дома, пытаясь зонтом прикрыться от хлещущих струй. Тога сразу сделалась мокрой. «Трирема» сенатора стояла чуть поодаль. Вернее – ему показалось, что это его машина. Подойдя ближе, он различил сквозь стену дождя, что «трирема» окрашена не в пурпур, а в черный цвет. Ему стало не по себе. Он хотел вернуться в дом и позвонить в гараж, но тут чьи-то крепкие пальцы ухватили его за локти и потащили к авто. Сенатор пытался сопротивляться. Подметки сандалий скользили по мостовой. Порыв ветра вырвал из рук зонтик и взметнул вверх – к верхушкам исхлестанных дождем кипарисов.

– На по… – закричал Помпоний, но вопль захлебнулся.

Мокрые от дождя руки втолкнули его в машину. Запах пыли и влажной шерсти, пота и вина ударил в нос. Сенатор ткнулся лицом в чьи-то колени, попытался повернуться, глянуть в лицо похитителям, но не успел – тонкая бечевка захлестнула шею, острая боль ножом прошла по горлу. Помпоний еще барахтался, как в волнах, в чьих-то руках и коленях. Потом дернулся и затих, но все же пальцы его в последний момент соскребли с груди одного из убийц клочок ткани.

– Ну вот, все кончено, – сказал здоровяк в черном, отдуваясь, как после тяжкой работы. – Забирай скорей его папку. Тело выбросим на помойку.

– Там ему как раз место! – заржал второй.

II

Бенит выслушал Криспину с интересом. Его стоило огромных усилий не расхохотаться, выслушивая, как будут извлекать сперму старика Викторина и замораживать в жидком азоте. Криспина совсем рехнулась. Вернее, она всегда была дурой. Но идиоты созданы богами на пользу умных людей. Таких, как Бенит. Кто-то предлагает стерилизовать глупцов. Как опрометчиво! Напротив, их надо размножать, холить, лелеять и следить, чтобы популяция простофиль не сокращалась…

– Милочка моя, план замечательный. – Бенит улыбнулся – ну наконец-то можно улыбнуться, не вызывая подозрений. – Одна неувязка: Постум принадлежит к более старшей ветви Дециев. Отстранить его не поможет даже сперма Викторина.

– Постум – не сын Элия.

Ого! Даже фантазии Бенита не хватило додуматься до такого! Гениальная глупость! Но Бенит постарался скрыть восхищение.

– Пусть так, – сказал с напускным равнодушием, – но кроме тебя об этом никто не знает. Вот если бы тебе удалось доказать…

– Докажем! – Криспина неколебимо верила в успех. – Это проще простого.

– Ну и как мы это сделаем?

– Анализ крови все покажет.

– Уже сделали. Подтверждает отцовство Элия.

Криспина так уверилась в своей клевете, что была обескуражена. Как так? Почему?

– Повторный анализ, – заявила, хмурясь.

– Группа крови у человека не меняется. Не говоря о том, что новых данных о крови Элия, кроме тех, что хранятся в картотеке Эсквилинской больницы никто уже получить не сможет.

– У Постума изменится группа крови!

– Хорошая мысль. Но пока, к сожалению, неосуществимая.

Идиотам иногда удается поставить весь мир на уши. Кто знает, а вдруг этой дуре удастся доказать, что мальчишка не сын Элия. Хотя все видят, что малыш – уменьшенная копия покойного Цезаря. Только копию чуть-чуть подправили – нос выпрямили, и глаза не так отличаются один от другого. Мальчишка, коли вырастет, будет красавчиком. Вот именно – если вырастет. Интересно, кто поверит, что Летиция изменяла Элию, если и сейчас она ни с кем не спит, и вообще ни на кого не глядит. Вилда пишет в своем вестнике, что юная вдовушка смотрит на бюст покойного мужа, изваянный Марцией, и занимается мастурбацией. Может, Вилда и не врет. Но во время мастурбации еще никому не удавалось забеременеть.

Однако есть старый рецепт: клевещите побольше, и в клевету поверят. Пока что правило это действует безотказно.

Дождь хлестал в окно. Назойливый попрошайка, которого невозможно прогнать. Он колотит в дверь и требует, требует. Невольно ценишь тепло просторного таблина. Под шум дождя любые идеи перестают казаться бредовыми.

– Я докажу, – заявила Криспина. – И способ у меня есть. Очень простой способ.

– Поговорим о чем-нибудь другом, – Бенит окинул ее аппетитную фигуру голодным взглядом. Какая же все-таки она дура. Но задница и бедра у нее восхитительные. – И займемся более приятным делом.

Несмотря на свою глупость Криспина сразу все поняла. Уж что-что, а подобные намеки она толковала верно. Они предались Венериным утехам прямо в таблине. Бенит был груб, но его грубость нравилась женщинам.

– А ты читал статью Вилды в «Гладиаторском вестнике»? – спросила Криспина, глядя, как Бенит одевается. – Вилда пишет, что Элий не мог иметь детей.

Бенит похлопал Криспину по щеке, как породистую кобылку.

– Умница, детка. Так да не так. Детей не могла иметь Марция. Но кто станет разбираться в подобных тонкостях, а?

– Так моя маленькая Руфина будет Августой? Да? Будет? – оживилась Криспина.

– Не так быстро, детка. Не так быстро. Посмотрим.

– Ты можешь потом жениться на моей малютке, – щедро предложила вдова императора.

– Да, я женюсь на ней, и ты оплодотворишь ее спермой Викторина.

Криспина не уловила издевки в его словах, приняла их за чистую монету.

– Именно. Это замечательный план, ты не находишь, дорогой?

– Называй меня «сиятельный», – потребовал Бенит. – Все должны называть меня «сиятельный». Или ты забыла?

– А может тебе развестись с Сервилией и жениться на мне?

– Милочка, Сервилия беременна, вот-вот родит. Дядюшку императора. Ха-ха, забавно?

Криспина надула губы.

– Тебе что, не нравится мой план?

«Если адвокат Летиции подаст на Криспину в суд за оскорблении чести и достоинства, то при известной ловкости эту дуру оберут до нитки. Но я буду не при чем», – отметил про себя Бенит и вновь сдержал улыбку.

– План хорош, но нам надо держать его в строгой тайне, – сказал он вслух. – Моего имени не называй. Ни в коем случае. Назовешь – отрекусь.

– Ой, да что ты! Я все сделаю, как надо! Ты еще будешь мной восхищаться, – пообещала Криспина.

Глава XX

Апрельские игры 1976 года (продолжение)

«Исчезновение сенатора Помпония Секунда вселяет в сердца римлян тревогу.»

«Сенатор Луций Галл опроверг опубликованное в «Либеральном вестнике» сообщение о том, что банк Пизона предоставил ему беспроцентный кредит в два миллиона сестерциев».

«В нашем обществе жестокость необходима. Римляне примут насилие, когда оно станет свершившимся фактом», – заявил сенатор Бенит.»

«В Готию для переговоров направлена делегация во главе с Августой».

«Акта диурна», 8-й день до Календ мая [51]
вернуться

50

23 апреля.

вернуться

51

24 апреля.