Сто лет тому вперед, стр. 28

– Да, понимаю... А ты им зачем?

– Они думают, что я знаю, как Колю найти. Выкрали бы меня и заставили вести к нему. И вообще я для них как заложница – бесценное сокровище.

– Ну, не такое уж сокровище.

– Не будем спорить. Есть вещи, которые тебе не понять.

Юлька не стала спорить. Только спросила:

– Они вернутся? Ты как думаешь?

– Не сомневаюсь.

– Зато теперь мы будем готовы и нас так просто не поймаешь.

– А ты здорово прыгать умеешь. Теперь у Весельчака У на всю жизнь шрамы останутся.

– А мне его не жалко.

– Ну, будем спать?

– Спать... С утра придумаем, что делать.

5. БОТИНКИ ДОКТОРА АЛИКА

Юльке казалось, что она не заснет. Все думала, гадала, а потом проснулась.

Оказалось, уже совсем светло... И непонятно, где же она. Потом вспомнила: в боксе. Бокс был маленький, на две кровати. За окном видна вершина дерева и на ней три вороньих гнезда. Юля повернула голову – Алиса не спала.

– Доброе утро, – сказала Алиса, увидев, что Юля проснулась. – Как спалось? Не мучили кошмары?

– Меня никогда не мучают кошмары.

– И не снились тебе космические пираты, гости из будущего и всякая фантастическая чепуха?

– Нет, не снились.

– А я уже умылась, причесалась. Пора бежать из больницы, пока еще чего-нибудь не случилось.

Юлька сразу села.

– Когда они вернутся?

– Я вообще удивляюсь, почему они до сих пор не вернулись. Может быть, не знают, где нас искать.

– Или зализывают раны.

– А знаешь, Юля, я проснулась и думаю: а вдруг ты сегодня решишь, что тебе все приснилось.

– Ну, и что тогда?

– Тогда я бы не стала с тобой спорить.

– Все это пустые разговоры. Надо что-то делать.

– Вот это достойный разговор. И ты что-нибудь придумала?

– Я во сне думать не умею. А некоторые умеют. У нас в классе Фима Королев даже задачи во сне решает. Положит учебник под подушку и решает.

– Учебник он зря кладет. Учебник здесь ни при чем. Ты сказала, что в классе три Коли. Расскажи мне о них. Кто из них мог это сделать?

– Я уж думала. Всех перебрала. Наверно, Коля Садовский.

– Почему?

– Он легкомысленный, плохо учится, выдумщик и вообще халда.

– Кто?

– Халда. Ну, растяпа, понимаешь?

– А два других вне подозрений?

– Разве можно за мальчишек ручаться?

– За некоторых можно.

– За наших я не поручусь. Еще есть Коля Наумов. Он спортсмен, закаляется, зимой на балконе в спальном мешке спит. Он с Катей Михайловой дружит, на спортивной почве.

– А третий?

– Третий Коля Сулима. Он ничего, лучше многих. Очень серьезно математикой занимается, и в планетарии в научном обществе состоит. Он знаешь кем хочет стать? Конструктором космических кораблей... и в шахматы хорошо играет, лучше всех в классе. Но поручиться я за него не могу.

– А этот Коля Сулима, он, наверно, очень хотел бы посмотреть космические корабли будущего, как думаешь?

– Ой! Конечно! Я и не подумала. Нет, ни за кого не поручусь. А хочешь, я сама с ними поговорю?

– Ни в коем случае! Ты ничего не знаешь. Иди мыться. Умывальник за стенкой.

Когда Юлька мылась, заглянула Мария Павловна.

– Как спалось на новом месте? – спросила она.

– Спасибо, хорошо, – сказала Алиса. – А в нашей палате окно уже вставили?

– Нет еще. Стекольщик не приходил. Ты помнишь, Грибкова, что ты сегодня выписываешься?

– Да. За мной днем бабушка придет.

– А я когда выписываюсь? – спросила Алиса.

– Вот придет доктор и скажет. Но куда ты денешься, девочка?

Мария Павловна замолчала, словно ждала, не заговорят ли девочки о ночном происшествии. Но девочки молчали. И даже не улыбались. Наконец Мария Павловна спросила:

– А вы вчера не напугались?

– Почему?

– Когда окно вылетело.

– Нет, не испугались, – сказала Алиса. – Иногда ветер бывает еще сильнее. Я читала, как ветер унес целый дом с девочкой и ее собакой и забросил за горный хребет.

– Не может быть! – воскликнула Мария Павловна.

– Я тоже читала, – сказала Юлька. Во рту у нее была зубная щетка. – Ошшеии изууоо оода.

Алиса поняла, что Юлька хотела сказать «Волшебник Изумрудного города».

В этот момент дверь широко распахнулась, и вошел доктор Алик Борисович.

– Доброе утро, погорельцы! – громко сказал он с порога. И очень удивился, потому что при виде его Мария Павловна широко раскинула руки и, как наседка крыльями, прикрыла Алису. Алиса вскочила во весь рост на кровати и отступила к стене, а Юлька чуть не проглотила зубную щетку, и у нее изо рта пошли пузыри из зубной пасты.

– Что вы воззрились на меня, как на тень отца Гамлета? – спросил Алик Борисович.

Юлька смотрела на его ботинки – на правой ноге был левый ботинок, а на левой ноге правый.

Это был ложный Алик!

– Не смейте приближаться к детям! – сказала Мария Павловна. – С меня хватит ночного происшествия. Или я немедленно вызову милицию!

Юлька выплюнула зубную щетку, щетка упала на пол, и Юлька сказала с белыми зубами:

– Ботинки! Алиска, смотри на ботинки!

Алик тоже посмотрел на ботинки.

– Ну, дожил, – сказал он, садясь на корточки. – А я думаю, почему это мне с утра так неудобно ходить. Да пусть простят меня дамы за то, что раздеваюсь в их присутствии. Видно, из меня скоро получится великий человек. Рассеянность уже есть, таланты будут.

Алик расшнуровал ботинки, поднявшись, вылез из них, постоял в одних носках и потом довольно неловко, скрестив ноги, сунул их в правильные ботинки – правую ногу в правый, а левую в левый. Снова присел на корточки и принялся их зашнуровывать.

– Однако, – продолжал он, – моя рассеянность не основание для паники, охватившей благородное общество. Что же вас так напугало в моем облике? Неужели человек, надевший ботинки не на ту ногу, страшнее дракона?

Алиска тем временем снова села на кровать и сказала:

– Юлька, мойся дальше. А то у тебя вся физиономия в пасте.

– Но ботинки...

– Он же их переодевает. Как и положено. Понимаешь? Он настоящий.

– Как настоящий? – спросил Алик. – Я очень даже настоящий. С меня только что взяли профсоюзные взносы за три месяца. Если бы я был не я, больше чем за два месяца никогда бы не взяли. Вы как думаете?

– Вообще не взяли бы, – сказала Алиса. – А как вам кино понравилось?

– Вы и об этом информированы? Кино было скучным, но остальное великолепно. Вы это хотели узнать?

– Простите, Александр Борисович, – вмешалась Мария Павловна. – Скажите, пожалуйста, со всей откровенностью: вы вчера поздно вечером возвращались в больницу?

– Мария Павловна, вы меня об этом спрашивали вчера в половине двенадцатого ночи.

– Разумеется... но тем не менее...

– Что же случилось? Я прихожу на работу, заглядываю в палату к двум умненьким и милым девочкам – девочек нет. Будто их ветром сдуло. Стекло разбито, дверь сорвана. Разве ночью был ураган?

– Я думаю, это был шквал. Или смерч, – сказала Алиса. – Юлька так испугалась, что закричала, и мы упали с кроватей. А у Марии Павловны была галлюцинация.

– Галлюцинация? – удивился Алик. Он кончил шнуровать ботинки, выпрямился и поглядел с гордостью на дело своих рук.

– Я ни в чем не уверена, – сказала серьезно Мария Павловна. – Следует ознакомиться со специальной литературой по этому вопросу. Может быть, виной переутомление – у меня создалось впечатление, будто вы приходили вчера вечером и приводили с собой отца этой девочки. И настаивали, чтобы я немедленно выписала Алису.

– А вы согласились выписать? – спросил Алик у Марии Павловны.

– Нет, я не соглашалась, потому что подобная выписка противоречит правилам. Однако... Да что я говорю? Наверно, заснула, задремала на посту и нарушила правила. Во всем виновата только я одна, и я согласна нести ответственность.

– А где же был дежурный врач? – спросил Алик. – Кто дежурил?

– Тимофеев. А его не было. Он спал в котельной. А может, это тоже мне приснилось? – Мария Павловна громко всхлипнула и убежала из бокса.