Сто лет тому вперед, стр. 23
– Тоже вспомнила? – спросила Юля.
– Вспомнила и забыла.
– Ой, и трудно нам с тобой! – воскликнула Юля.
Тут в палату пришла сестра Шурочка с градусниками и лекарством Алисе. Шурочка недавно кончила училище, готовилась поступать в медицинский институт и к медицине относилась очень серьезно, куда серьезнее, чем доктор Алик. А вообще-то она была добрая.
Пока Алиса ела лекарство, Шурочка сказала:
– Ой, девчата, сегодня мне голову мало отрубить!
– Почему? – удивилась Алиса.
– Потому что я лекцию прогуляю. Что будет, что будет!..
– Наверно, вы в кино пойдете? – сказала Юля.
– В самую точку! Алик Борисович билеты взял. Даже не понимаю, почему он меня пригласил. Я думала, он меня и не замечает. Он такой ученый, девочки!
– А что смотреть? – спросила Юля, которая сейчас с удовольствием сходила бы в кино с кем угодно. Или даже одна.
– Французскую комедию, я названия не помню. Луи де Фюнес играет. Знаете, такой вот. – и Шурочка скорчила рожу, чтобы показать, какой из себя Луи де Фюнес.
– Я его знаю, – сказала Юлька. – Он смешной. Ты, Алиса, его помнишь?
– Нет, – сказала Алиса. – Никогда не видала.
– Бедная девочка! – сказала Шурочка. – Надо же так, все забыть! Даже Луи де Фюнеса. Но Алик Борисович обещал, что ты обязательно все вспомнишь.
– А она нарочно ничего не вспоминает, – сказала Юля и краем глаза поглядела на Алису. – Она хочет все старые фильмы снова посмотреть. Нам с вами, Шурочка, неинтересно, а ей теперь вдвое больше удовольствия предстоит.
– Как тебе не стыдно, Юля! – возмутилась Шурочка. – Алиса страдает, а ты шутишь! Ты представляешь, что сейчас переживают ее родители? У тебя никогда детей не было, тебе не понять...
– А у вас много было? – спросила Юлька.
– Не говори глупостей! – Шурочка покраснела, как помидор. – Рано тебе думать о таких вещах.
– Вам тоже еще рано.
Юлька Грибкова, как известно, человек упрямый и всегда хочет, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Шурочка ушла расстроенная: она считает, что дети теперь слишком быстро растут и от этого невежливые.
– Что бы я отдала, чтобы сейчас в кино попасть! – сказала Юля.
– Что? – спросила Алиса.
– Ну, например, ужин.
– Ты и так ужин не ешь, – сказала Алиса. – У тебя еще полная тумбочка вкусных вещей осталась, которые мама принесла. И в холодильнике в коридоре лежат.
– Это все не считается, – сказала Юля. – Если тебе чего-нибудь хочется, бери. А то моя бабушка расстраивается, что тебя никто не навещает.
– Спасибо. Пирожки у твоей бабушки вкусные. Только тебе их пока нельзя.
– Через неделю мне все можно будет.
– А вот чего ты никогда не ела, – сказала Алиса, – это брамбулет.
– Такого блюда нет, – сказала Юля.
– У вас нет, а у нас есть.
– Из чего же твой брамрулет делают?
– Не брамрулет, а брамбулет. Я его сама готовить умею. Ты берешь обыкновенный мангустин и жаришь его в петеяровом масле минут пять.
– Значит в петеяровом?
– Именно в петеяровом.
– А если я хочу в сливочном?
– Тогда ничего не получится.
– А из чего делают петеяровое масло?
– Из ангельдинских петеяров, разве непонятно?
– Совершенно понятно. Обожаю ангельдинские петеяры. А обычные мангустины ты откуда достаешь?
– Как откуда? Из Индии.
– Так ты, оказывается, кулинар-искусник.
– Да что с тобой разговаривать, все равно не поверишь! – сказала Алиса.
– Знаешь, мне кажется, что я уже всему поверю.
Юля почувствовала, что Алиса вот-вот откроет тайну, но Алиса замолчала. Взяла одолженный у Юльки журнал «Юный натуралист», читала как ни в чем не бывало.
Приставать Юлька к ней не стала. Не хочет, не надо. Сама взяла книжку. Так они и читали, наверно, целый час. Потом Алиса вдруг отложила журнал в сторону и сказала с возмущением:
– Изверги какие-то!
– Ты это о ком?
– Тут написано про охотников. Ранили олененка и ушли.
– В журнале же рассказано, как мальчик этого олененка подобрал и выходил. Там никто таких охотников не защищает.
– Вообще все охотники изверги, – сказала Алиса. – И такие и другие. Нет никакой разницы.
– Ты чего злишься? – спросила Юлька. – Я не охотник.
– А если ты не охотник, ты хорошая, значит, и что другие делают, тебе все равно?
– Если охотники соблюдают правила и не браконьерствуют, то никто им не может запретить это делать.
– Ты в самом деле так думаешь?
– А ты не так?
Странные у Юли складывались с этой Алисой отношения. Вроде бы они и не ссорились, а все время были готовы поссориться. Какое-то между ними было непонимание.
– Я вообще не вижу разницы между тем, чтобы убить животное или убить человека, – сказала Алиса злым голосом.
2. У НАС В КЛАССЕ ТРИ КОЛИ
Юлька делала вид, что читает, даже страницы переворачивала. Но спроси ее, о чем прочла, не смогла бы ответить, но первой заговорить с Алисой не хотела. Прошел, наверно, целый час, и вдруг Алиса спросила:
– Так ты в шестом классе учишься?
– Да, в шестом.
– А какая буква класса?
– "Б".
– Правильно, – сказала Алиса. – В шестом "Б". Это мне и нужно. Двадцать шестая школа?
– А ты как догадалась?
– Мне очень нужно, чтобы ты училась в двадцать шестой школе. Должно же мне повезти.
– Ничего удивительного, что я из двадцать шестой. И школа моя поблизости. И больница районная. Удивительней было бы, если бы я училась в Сокольниках. А зачем тебе наша школа?
– Мне школа не нужна. Мне нужен Коля из твоего класса. Как его фамилия? Где он живет?
– Какой Коля? Их у нас в классе три. Сулима, Садовский и Наумов.
– Как так – три? Я думала, один. Это все осложняет.
– Что осложняет? Ты не человек, а сплошная загадка! И не верю я, что ты память потеряла. Притворяешься ты, а зачем, не пойму.
– Мне нужно найти мальчика Колю, который учится в шестом классе "Б". Просто правда так невероятна, что не поверишь.
– Поверю.
– Я все расскажу. Не торопи меня. Но ты должна мне помочь найти Колю.
– Как я тебе помогу? Ведь ты не знаешь его фамилию. Если тебе от него что-то нужно, приходи к нам в класс и сама спроси.
– А я его никогда не видела.
– С ума сойти! Ну, спроси всех трех по очереди.
– А вдруг он не ответит? Вернее всего, не ответит.
Открылась дверь, и вошла Юлькина мама Наташа, которая почти каждый день приезжала после работы. Пришлось прекратить разговор. Юля даже огорчилась, что мать пришла не вовремя. Наташа принесла букет цветов, новые журналы, Юльке письмо из школы, от ребят из класса, а Алисе – целую пачку газет и коробку шоколадных конфет. Юльке конфет еще нельзя.
– Ты только не очень читай, тебе не велели, – сказала Наташа. – Все-таки сотрясение мозга, с этим шутить нельзя.
– Я не шучу, – сказала Алиса. – Большое спасибо.
– Я заглянула в киоск, – сказала Наташа, – и купила областных и республиканских газет. Знаешь, я подумала, что если ты жила не в Москве, то вдруг увидишь свою газету и вспомнишь...
– Нет, – сказала Алиса, – своей газеты я не увижу. Она совсем другая.
– А какая? – удивилась Наташа.
– Не помню.
Когда Наташа ушла и принесли ужин, Алиса сказала:
– У тебя мама совсем молодая и очень красивая.
– Знаю, – сказала Юлька. – Не ты одна так думаешь. А твоя мама старая?
– Нет, – сказала Алиса. – Не представляю, как ее обмануть, ну просто не представляю. Я вообще-то врать не люблю...
– А кто любит? – удивилась Юлька. – Но иногда приходится. Чтобы не огорчать. Ведь родители жутко за нас огорчаются.
Уже стемнело, заглядывал Алик Борисович, попрощался, но про кино не сказал. Потом заглянула Шурочка, тоже попрощалась и сказала:
– Ну это просто удивительно. Я так рада, девочки, так рада! Только никому ни слова.
– Клянемся! – сказали Алиса и Юлька.
Когда, Шурочка убежала, они расхохотались и долго не могли остановиться.