Великий парадокс, или Два почерка в Коране, стр. 123
Вот такой это был странный поход на Табук. Византии повезло.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Клянусь сумерками — люди много потеряют, если не пойдут за теми, которые уверовали и совершают добрые дела, говорят только истину и зовут к терпению.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Горе тому, кто клевещет и оскорбляет, кто копит состояние тайком, полагая, что богатство даст бессмертие. Нет, он попадёт в огонь, который разожжён для таких людей. Огонь сомкнется у них над головой горящим куполом.
Заметки на полях: В год рождения Мохаммеда, в 570 году, правитель Йемена, эфиопский наместник Абраха захотел завоевать центр Аравийского полуострова. С хорошо вооруженными войсками он напал на Мекку. Впереди шли слоны. Началась паника. Жители сбежали из города в горы и стали дожидаться, чем это кончится. В городе остались только два человека, в том числе один из предков Мохаммеда. Они собирались вступить в переговоры с грозным Абрахой. Но на его войско перед вступлением в Мекку налетела стая птиц, которая закидала их чем-то таким, что вызвало эпидемию, скорее всего, это была оспа («их лица превратились в решето»). Враг отступил, не успев напасть. Почти все воины полегли в пустыне рядом с Меккой, в том числе сам Абраха.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Разве ты не знаешь, что сделал Бог с владельцами слона? Всевышний обратил их козни против них самих и послал им наказание — стаи птиц. С высоты они бросали камни, и превратили лица в решето.
Заметки на полях: Курайш — это племя, населявшее Мекку. Идолопоклонники. Мохаммед был из этого племени. События 570-го года, описанные в суре 105, возвысили курайшитов в глазах других племен, они дважды в год отправляли торговые караваны — зимой в Йемен, летом в Сирию. Это подняло экономическое положение Мекки и избавило курайшитов от страха перед иноземцами. Племя курайш и сейчас владеет ключами от Каабы.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Пусть будут курайшиты вместе, едины в жизни и в поездках — зимой и летом. Пусть все вместе поклоняются Господу Каабы, который накормил их после голода, избавил их сердца от страха.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Видел ли ты, посланник Мой, того, кто считает ложью веру в Бога? Это он считает помощь бедняку напрасной. Это он отгоняет сироту, не накормив его. Горе же тому, кто лицемерно молится, а бедняку отказывает в помощи.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Я даровал тебе реку изобилия под названием аль-Каусар. Возрадуйся щедрости Аллаха, совершай намаз, поминая Бога, принеси животных в жертву. А враги твои окажутся в убытке.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Скажи, посланник, тем, кто неверен: я не стану поклоняться, чему вы поклоняетесь, а вы не поклоняетесь Тому, Кому поклоняюсь я. У вас своя вера, а у меня — моя.
Заметки на полях: впереди — 110-я сура, последняя из мединских. Она знаменательна и многозначительна. В ней Господь требует покаяния от посланника. Теперь, в конце жизни, это уже не тот человек, который начинал читать свои проповеди. Он прожил сложную, праведную и неправедную жизнь. 52 года из них он был одним, последние годы — другим. В течение 52 лет он легко преодолевал свои страсти, и в этом помогал ему Бог. Женщины, деньги, обычные плотские утехи были ему безразличны. Он проповедовал любовь и святость, почтение к иным, кроме язычества, верованиям. Последние же годы жизни у него вместили в себя ограбления, войны, убийства, насилие, огонь, золото, множество женщин, он потерял шестерых детей, морщины перерезали его лицо, из стройного человека с легкой походкой он превратился в тучного, нездорового человека с тяжелой одышкой. Но мусульман уже несравнимо больше, чем та первая, гонимая группа людей, которые прятались от недоброжелателей. Теперь это войско, которого все боятся. Это триумф ислама. В мусульманство обращаются, как говорится в этой суре, «толпами».
Итак, произошла небывало резкая метаморфоза и в самом Мохаммеде, и в окружающем его обществе. И тут Бог, или собственный мозг пророка, посылает ему 110-ю суру, в которой — призыв к покаянию. Последний шанс.
После 110-й суры опять пойдут мекканкие суры.
Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Когда пришла к тебе, посланник, помощь от Аллаха, когда пришла к тебе полная победа, и люди толпами входят в религию Аллаха — воздай хвалу Ему, покайся перед Ним как за себя, так и за свою общину. Воистину, Он принимает покаяния от своих рабов.
Подражать ли нам Мохаммеду?
Сунна — это сборник хадисов. В свою очередь, хадис — это небольшое повествование о том или ином высказывании и поступке Мохаммеда. Мусульманин должен следовать не только Корану, но и Сунне. Переводчик Сунны, которую составил Аль-Бухари (810— 870 г.г.) пишет во вступлении к этому сборнику: «он содержит в себе многочисленные примеры из его жизни, которые должны служить образцом и руководством как для мусульманской общины в целом, так и для каждого мусульманина в отдельности. В Коране сказано:
«Клянусь звездой в тот миг, когда она прячется от взгляда — не заблудился Мой посланник, он не одержим. И не говорит он по своему пристрастию. Читает он вам откровение, которое внушается с небес». (Сура 53)
Это значит, — продолжает переводчик, — что все слова и, соответственно, поступки пророка были продиктованы не его личными пристрастиями, а внушались свыше».
Может ли кто-то, объясняющий что-либо об исламе, обходиться без натяжек? Ведь приведенные строки из Корана, это очевидно, касаются откровения, т.е. Корана, причем тут слова и поступки пророка?
На основе подобных умозаключений мусульмане и должны подражать Мохаммеду, не считаясь ни с тем, что пророк был неграмотен и необразован, ни с тем, что с тех пор прошло 14 веков, и подражать пророку сегодня было бы просто абсурдно.
Как мы уже говорили, хадисов после смерти пророка было собрано более 600.000. Многие из них были признаны недостоверными. Сборник Аль-Бухари — один из наиболее авторитетных. Открываем эту книгу.
Мохаммед говорил: «Мусульманин ? это тот, кто не причиняет другим мусульманам вреда своими словами и своими руками». Согласитесь, достойное высказывание. Но, если следовать Мохаммеду, людей, объявляющих себя мусульманами, но убивающих других мусульман — давно уже надо было бы считать немусульманами и не пускать в мечети. Было ли это сделано, скажем, во время ирано-иракской войны, или сейчас, когда кровь шиитов и суннитов льется в Ираке, или даже во времена Аиши, когда она устроила «верблюжью войну» против Али? Не было сделано.
В другом хадисе приводятся следующие слова пророка: «Смотрите же, не становитесь после меня заблудшими, которые рубят друг другу головы! Присутствующий да известит об этом отсутствующего». Сказав это, Мохаммед обвел присутствующих взглядом и дважды спросил: «Довел ли я это до вас?» Довел. Но не дошло. Мусульмане убивают мусульман, как и в его времена.
Вот еще одно высказывание пророка, которое уже трудно назвать достойным: «Не уверует никто из вас, пока не станет любить меня больше, чем любит своего отца, и своих детей, и всех людей вообще».
Согласитесь, что пожелание любить пророка больше своих детей довольно бестактно. Пусть человек, считающий себя мусульманином, поклянется, что он соблюдает этот завет пророка. Не поклянется. Или поклянется, но потом откажется от клятвы — читатель видел, что и есть такой путь в исламе.
Некий Абу Муса рассказал: «Однажды мы, несколько человек, пришли к пророку просить верховых животных, однако он отказал нам. Потом мы еще раз обратились к нему с этой просьбой, и тогда он поклялся, что не даст их нам. Но через короткое время после этого ему привели верблюдов в качестве военной добычи, и он велел отдать нам пять из них. Мы подумали: „из-за нас пророк забыл о своей клятве, а это нехорошо“. Тогда я пришёл к пророку и сказал: „О, посланник Аллаха, сначала ты поклялся, что не дашь нам верховых животных, а потом дал их нам!“. На что он ответил: „Да, но, когда я даю какую-нибудь клятву, а потом вижу, что есть другое решение, я делаю то, что лучше, а от этой клятвы освобождаюсь“. В примечании к этому хадису говорится, что, нарушая клятвы, пророк совершал определенные искупительные действия.