Злые стволы, стр. 66
Ракетчик кивнул, опасливо косясь на баллончик. И на фигуры борцов-статистов.
— Тогда слушайте…
И Зубанов рассказал ракетчику о заговоре. О том, что одна из ракет стратегического назначения будет захвачена. И использована для ядерного шантажа. Что, вполне вероятно, будет произведен боевой запуск. И несколько сот тысяч лиц гражданского населения будут сожжены в огне ядерного взрыва. Лишь потому, что имеющий возможность им помочь полковник не пожелает поверить вот этому, случайно встреченному им в подъезде собственного дома незнакомцу.
— Я действительно вам не верю, — сказал ракетчик. — По той простой причине, что ракету подобного класса невозможно запустить на месте.
— А если «вручную»?
— Что значит «вручную»? Это же не малолитражка, которая заводится ручкой! Ракета заблокирована в шахте с помощью многоступенчатой системы защиты. Разблокировать которую способны только первые лица государства.
— Или специалисты, знающие устройство ракеты. Как свои пять пальцев.
— Не понял вас…
— Они похитили ведущего конструктора НПО «Звезда». Того, где изготовляют поставляемые вам изделия. Как вы думаете, способен ведущий конструктор найти способ запуска придуманной лично им ракеты, в обход им же изобретенного механизма ее блокирования?
— Я думаю, нет!
— Может быть, и нет. А может быть, и да. Если допустить, что да? Если допустить, что существует один из десяти, пусть даже из ста шансов произвести запуск ракеты с ядерной боеголовкой. На заранее запрограммированную цель произвести. На головы ничего не подозревающих граждан суверенной страны.
И если допустить, что были люди, которые знали о подобной возможности и не предприняли ничего для того, чтобы ее предотвратить. И не предотвратили. Как мы назовем этих людей?
— Что вы меня агитируете, как жених девку на выданье? Я все равно вам не верю. И не поверю, что бы вы мне тут ни рассказывали. Если вы взяли меня в плен… говорите, что вам нужно. А если, как вы утверждали, я имею право отказаться от вашего предложения, я откажусь. И на том мы расстанемся.
— Добро. Я скажу вам, что от вас требуется. И вы откажетесь. Сегодня. Но завтра вы хорошенько подумаете и, возможно, измените свое мнение.
— Хорошо. Говорите. Или делайте что-то иное. Зачем сюда пришли. Не тяните кота за хвост. Уже ночь. Меня дома хватятся.
— Ладно, давайте заканчивать. Здесь месяц, число и названия газет, в которых упоминалось о происшествии в городе Н. В том самом городе, где находится…вы знаете, что находится. Вот портрет потерпевшего. Изъятый мною из материалов слежки. Возможно, кто-то из ваших сослуживцев, контактировавших с ВПК, его видел и сможет опознать. Сможет поинтересоваться, где он теперь находится. И узнать, что его старый знакомый третьего дня был похищен неизвестными лицами.
Я думаю, вы способны сопоставить всю эту информацию. И сделать единственно возможный логический вывод.
Подумайте еще раз, кому и зачем может понадобиться похищать ведущего конструктора ракетной техники? Причем не одного, а вместе с семьей.
— Что вам нужно?
— Мне нужно знать, какие пусковые нацелены на Ирак и еще на Афганистан. И где они располагаются.
Ракетчик рассмеялся.
— Вы настолько наивны, что думаете, я могу знать о целях, заложенных в память ракет? Я представления не имею даже о том, кто может быть осведомлен в данном вопросе! Это тайна за семью печатями. Так что вы промахнулись. Я, даже если бы очень захотел, не смогу помочь вам.
— А вам не надо знать, какие пусковые нацелены на названные страны. Вам надо знать и надо сказать мне, какие пусковые интересуют заговорщиков.
— Откуда я могу знать, что интересует заговорщиков? Вы несете какой-то бред. Вы, похоже, не преступник. Как я подумал вначале. Вы просто душевнобольной. Псих! Вы рассказываете о каких-то несуществующих заговорщиках, у которых я, в них не верящий, должен узнать об известной единицам государственной тайне. Это какой-то абсурдный по своей сути разговор. Я не знаю никаких заговорщиков и никаких пусковых. Давайте я отдам вам все наличные деньги, и мы разойдемся с миром…
— Мне не нужны ваши деньги. И ваша, неизвестная или известная вам, государственная тайна. Пусть и то и другое останется при вас. Мне нужна пусковая, откуда будет произведен боевой пуск.
— Я же вам русским языком объясняю…
— О местоположении данной пусковой вы узнаете из… сводок происшествий, отмеченных на всех пусковых всех военных округов. По числу и характеру тех происшествий.
— Но каким образом…
— Не перебивайте и слушайте. Профессионала слушайте, который не раз планировал подобного рода операции. Знает, как они делаются. И догадывается, каким образом все будет происходить на этот раз.
На особоохраняемый объект никто не прет на рожон. Не лезет грудью, как на амбразуру дота. Вначале разведывают подходы: отсматривают сигнализацию, обнаруживают и метят мины, выясняют маршруты и график смены часовых…
Выявляют и выясняют с помощью неслучайных «случайных» происшествий. «Случайно» севших на колючую, под высоким напряжением проволоку птиц, «случайно» напоровшихся на шаговое напряжение или минные поля крупных лесных или случайно забредших в охранную зону домашних животных, «случайно» оборванных рухнувшими стволами деревьев телефонных кабелей…
Вначале проводят разведку! Которая оставляет следы. Которая оставляет следы на страницах журналов происшествий!
Отсмотрите сводки Ч П. Их будет больше там, где предполагается проведение боевой операции, где планируется захват пусковой. Там обязательно будут случайно севшие на проволоку птицы. Будут напоровшиеся на мины животные. И какие-нибудь подслеповатые, собиравшие грибы и не заметившие предупредительных надписей местные жители. Все это будет иметь место. Причем гораздо чаще, чем на других точках. И обязательно по нарастающей — от мелкого происшествия к крупному.
Это будет обязательно. Потому что операции дан ход!
И если вы убедитесь в моей правоте, вы сообщите мне, где случились все эти происшествия. Просто назовете область. И район. Все остальное я возьму на себя.
Согласитесь, что подобная информация не может быть признана разглашением военной тайны. Это будет только информация о второстепенных происшествиях на воинских объектах.
Но благодаря этой информации останутся в живых сотни тысяч людей. И, возможно, не начнется Третья мировая, уже термоядерная, война.
Или начнется. Если один офицер проявит упрямство. И не поверит в слова другого офицера и доложит обо всем начальству до того, как заглянет в сводки происшествий.
Все. Мы вас больше не задерживаем. Если вы решите связаться со мной, вот контактный телефон. Позвоните и скажите, что вы не туда попали. Что вы звонили в поликлинику. И я найду вас.
Только обязательно позвоните. Если всю оставшуюся жизнь хотите спать спокойно.
Полковник Зубанов резко развернулся и вышел из подъезда, увлекая за собой своих поденных помощников.
— Ну что? — спросили на улице охранники-борцы. — Отдал?
— Нет. Не отдал. Но отдаст непременно. Потому что ему деваться некуда. Потому что иначе его совесть живьем заест…
Глава 84
Вначале офицер-ракетчик поверил своему неизвестному собеседнику. Слишком убедительно звучали его речи.
Потом, когда пришел домой, отужинал и забрался в постель под горячий бочок уже уснувшей жены, — засомневался. Слишком фантастически выглядела предложенная ночным гостем версия. Насчет «ручного» запуска. И ядерной бомбардировки суверенных государств.
Под утро решил, что имел дело с психом, страдающим манией величия, успокоился совершенно и даже передумал докладывать об имевшем место происшествии по команде. Чтобы сослуживцы не зубоскалили. Тем более что никаких особых секретов у него не выспрашивали. И никаких профессиональных тайн или даже информации для служебного пользования он не разглашал. Стоит ли портить себе жизнь самокляузничеством?