Универсальный солдатик, стр. 20
К Пьеру подошел кто-то из криминалистов.
— Вот, нашли, — показал он полиэтиленовый мешок с гильзами.
— Где они были? — спросил следователь.
— Вон там.
— Они что, рядом лежали?
— Ну да, почти рядом.
Если стреляли из нескольких пистолетов, то гильзы лечь рядом не могли. Ну никак не могли.
Пьер взял мешок и посмотрел на гильзы сквозь полиэтилен. Калибр один.
Повертел мешок, рассматривая донышки гильз.
И накол капсуля бойком пришелся примерно в одно место.
Странно. Очень странно...
И это была не последняя странность, связанная с этим делом...
Со стороны улицы подбежал стоявший в оцеплении полицейский.
— Там вас женщина спрашивает.
— Меня? — удивился Пьер.
— Ну, не вас лично, а кого-нибудь старшего.
— Пропустите.
Женщина пришла не одна, женщина притащила с собой подростка. Следователя, к которому ее подвел полицейский, она не заметила, потому что во все глаза смотрела на лежащие на земле трупы.
— Вы что-то хотели мне сказать? — попытался привлечь ее внимание Пьер Эжени.
— Я?.. А, да, хотела.
Не отрывая взгляда от мертвецов, она быстро начала говорить.
— Мой мальчик сегодня утром пошел в школу, она недалеко от нашего дома, если выйти, то сразу налево, а потом направо, а потом...
— Вы не могли бы покороче, — попросил следователь.
— Конечно, конечно, — стушевалась женщина. — Он сегодня вышел раньше, потому что вчера опоздал на первый урок и я сказала, что теперь он будет вставать на четверть часа раньше, чтобы...
— Пожалуйста, по существу, — снова перебил ее следователь.
— Я и так по существу, — возмутилась женщина. — Если он вчера не опоздал, то я бы не сказала выйти ему на четверть часа раньше, он бы вышел позже и ни — чего не нашел, потому что кто-нибудь, кто вышел раньше...
— Он что-то нашел? — спросил следователь.
— Ну так в том-то и дело! — заговорщицки зашептала женщина. — Вот...
И вытащила из сумки пистолет.
— Где ты его нашел? — строго спросила она сына.
— Там, возле водосточной трубы, — махнул он рукой, тоже не отрывая глаз от трупов.
— Там, у водосточной трубы, — повторила женщина.
Следователь взял пистолет двумя пальцами за спусковую скобу и приблизил ствол к носу. Из дула припахивало гарью. То есть из пистолета недавно стреляли.
Пьер вытащил платок, обернул рукоять пистолета и, ухватив другим концом платка, выдвинул обойму.
Интересно.
В обойме был один патрон.
— Спасибо, вы очень помогли следствию, — проникновенно сказал Пьер.
— А можно, я здесь еще постою? — попросила женщина, косясь на трупы.
— Конечно, конечно, — милостиво разрешил следователь.
И повернулся к криминалистам.
— Откатайте их пальчики.
Конечно, это мог быть другой пистолет... Но мог быть и тот...
— Я поехал в управление, — сказал Пьер. И направился к своей машине.
“Работы здесь...” — думал он. А все из-за того, что неделю назад жена упросила его съездить к ее приболевшим родителям, и его подменил один из его коллег, а теперь он подменил его.
И на тебе! Ни раньше, ни позже!..
Глава 20
— Как ты могла! — возмущался курирующий Иванова партиец по кличке Артем. Товарищ Артем.
— Да в том-то и дело, что не могла! Ничего не могла! Потому что это не я — это он!
— Он? — повернулся к Иванову товарищ Артем.
— Не...
— Он! — твердо сказала Маргарита. — Мы забежали в арку, а тут они. Я хотела выстрелить, но не успела — он выхватил у меня пистолет и...
— Что, всех четверых?!
— Всех! Я даже ахнуть не успела, — сама поразилась меткости своего муженька Маргарита.
— Нет, я... — попытался вставить слово Иван Иванович.
— А вы вообще молчите, — махнул на него рукой товарищ Артем. — Наделали делов — так молчите! В Париже только о ваших художествах и говорят! Что вам здесь, Россия что ли?..
— Нет, вы опять...
Маргарита с ненавистью взглянула на своего супруга. И поправила сбившуюся прическу, ненароком коснувшись вытянутым указательным пальцем виска.
Иванов сник и умолк.
— Ладно, идите.
— Куда? — спросила Маргарита. — Домой нам теперь нельзя.
— Да, домой нельзя, — согласился товарищ Артем. — Ладно, мы подберем вам подходящую конспиративную квартиру. Пока посидите там. И чтобы носа на улицу не высовывать!
Маргарита подхватила мужа под руку и потащила к выходу...
Товарищ Артем повздыхал, посокрушался и отправился на доклад к товарищу Илье.
— Это не она, это он, — сообщил он ему.
— Не все ли равно, — вздохнул товарищ Павел. — Все бы ничего, кабы не полицейский...
— Да, они здесь не любят, когда полицейских убивают. Теперь весь Париж на уши поставят.
— Да уж....
Товарищи по партии и совместной борьбе помолчали.
— Ну и что будем делать?
— Может, его обратно в Россию отослать?
— Можно. Только его в России тоже ищут. Он там поболе, чем здесь, напластал.
— Остается... — и Артем ткнул большим пальцем в пол. — Пока его полиция не нашла.
— Пожалуй, так, — согласился Илья. — Сам виноват — в один раз пять человек замочил! Разве это дело...
Товарищ Артем и товарищ Илья быстро обговорили детали и отправились к старшим товарищам.
— Иванова надо убирать, — сказали они. — По-быстрому доделывать все завязанные на него дела и...
— Хорошо, мы обсудим ваше предложение, — сказали старшие товарищи.
В спешном порядке собрали ЦК. Небольшой ЦК, потому что подпольный ЦК.
— На повестке дня один вопрос, — сообщил товарищ Андрей, — Иванов.
Все помрачнели.
— Я же предупреждал — не надо связываться с убийцей, — напомнил товарищ Семен. — Если он там убивал, то и здесь будет.
— А что было делать, если на него все завязалось!
— А теперь развязалось! А если его схватят? Это же... Это же компрометация всего движения!
— Наше движение крови никогда не боялось!..
— Тихо, — остудил спорщиков товарищ Павел. — Что о прошлом толковать! Теперь поздно о прошлом толковать...
Все замолчали.
— Прошу высказываться. Давай, Никита. Никита встал и одернул роскошного кроя пиджак.
— Я, как вы знаете, не сторонник подобных методов, были у нас в истории, так сказать, с этим делом перегибы. Но тут случай особый. Что же это получается — ходит, понимаешь, по Парижу мокрушник и стреляет людей. Ладно бы наших, так ведь еще и французов. Это же международный скандал!
— Что ты предлагаешь? — перебил его товарищ Павел.
— Я так думаю, надо с ним решать. Окончательно и бесповоротно! Он давно себе приговор подписал. Сам подписал.
И товарищ Никита поднял вверх руку.
— Андрей?
— Я тоже — за. Его все равно не мы — так французы. Только если французы, они много чего раскопать могут. А если мы — то тогда все будет шито-крыто.
— Семен?
— Тут второго мнения быть не может — зуб за зуб, кровь за кровь. Он материал отработанный, что его жалеть.
И товарищ Семен тоже поднял руку.
— Антон?
— Приговор ему, я так понимаю, идет по верхней границе хоть там, хоть здесь, так что будем считать, что мы лишь приводим его в исполнение.
Такая постановка вопроса всем очень понравилась.
Оставалось последнее мнение, очень важное мнение — мнение товарища Павла.
— Я тоже согласен, — сказал он. — Таким людям на земле не место...
Все согласно закивали.
— Но есть одно “но”...
Все разом перестали кивать и удивленно взглянули на товарища Павла.
Какое может быть “но”?..
— Мне кажется, списывать Иванова со счетов рано. Он нам еще может пригодиться.
— Зачем? — чуть не разом спросили все.
— Хочу напомнить, что у нашего движения есть не только друзья, но есть и враги.
Это верно, врагов у движения было много.
— И самые ненавистные из них — предатели.
Присутствующие зашумели. Предателей они не любили. Предателей никто не любит. Особенно потому, что предатели зачастую живут лучше, чем те, кого они предают.