Тень Конторы, стр. 57
Ладно, еще пару дней пусть погуляет на воле, а потом его нужно брать. Пока он окончательно не разочаровался и не слинял…
Они ждали оба. Друг друга. Ждали безуспешно… Затянувшуюся паузу прервал «Первый».
— Готовьте группу захвата.
— Когда?
— Сегодня!..
Когда «жук» выполз из «коробочки», он почуял неладное. Интуитивно почуял, потому что никаких признаков слежки не было. Ни новых лиц, ни «прослушки», ни попыток проникновения в квартиру в его отсутствие — все секретки были на месте, волоски между дверью и косяком не оборваны. И все же что-то было не так. Какая-то напряженность витала в воздухе. Может, конечно, это недосып или плохое самочувствие, но на всякий случай следует быть настороже.
Прежде чем выйти из подъезда, он через окна второго этажа осмотрел двор. Нет, все в порядке, все как всегда. Значит, недосып…
Он спустился во двор и вышел на улицу. До второй купленной им квартиры было рукой подать — шагов триста, если по прямой, но он пошел не по прямой, пошел в обход. Вышел по дворам на соседнюю улицу, сел в автобус, проехал три остановки, перебежав дорогу, прыгнул в уходящий с остановки трамвай…
Это было привычкой, образом жизни — петлять и проверяться, нет ли за ним слежки.
Вон тот мужчина?
Та женщина?
Эта машина?
Нет, все чисто. Либо их нет, либо они так хорошо изучили его маршруты, что им не надо за ним ходить, потому что они знают, куда он придет. Но это вряд ли, он бы их заметил…
Резидент сменил еще два автобуса и поехал обратно, на ту же самую остановку, где сел.
Никого?
Никого…
Лучше бы слежка была, чем вот так, чем полная неизвестность. Если они не объявятся здесь, то придется искать их по всей стране, а это все равно что искать иголку в стогу сена, который неизвестно где стоит! И придется сдаваться своим…
Тормоза взвизгнули неожиданно и где-то совсем рядом! И в то же мгновение в бок Резиденту въехала машина. На довольно приличной скорости въехала! Но он все же успел сориентироваться и успел сгруппироваться. Сильнейший удар отбросил его на тротуар. Услышав визг тормозов, он еще не понял, что произошло, он подумал, что это ДТП, но, получив сокрушительный удар и падая на асфальт, сообразил, что это не просто ДТП, что это по его душу ДТП…
Неужели… они?
Захват был жесткий, не как в прошлый раз. На таком сценарии настоял «Первый». Если после первого прокола с «лжемилиционерами» он еще мог сомневаться, то трупы в сгоревшей машине убедили его, что он имеет дело с серьезным противником. Хватит с него сюрпризов! Если он выскакивает из-под людей, пусть попробует из-под машины! Лучше взять его калекой, чем упустить!..
Встреча с асфальтом была даже более жесткой, чем с машиной. Резидент долбанулся о тротуар спиной и затылком. От страшного удара в глазах потемнело. На одно мгновение. Которое было упущено! Когда он пришел в себя, к нему уже со всех сторон бежали люди. Человек шесть.
Значит, все-таки — они!..
Первого он подсек ударом ноги, перерубив ему коленную чашечку. Тот взвыл и рухнул на землю.
Раз!
Но справиться со всеми из положения лежа, с ушибленной спиной, он не мог. Но мог еще посопротивляться.
Второй противник получил жесткий удар снизу — в пах. И тут же присел.
Два!
«Три» — Резидент посчитать не успел. В лицо ему ударила жесткая, холодная струя, по всей видимости, слезоточивого газа. Потому что дыхание перехватила судорога, а из глаз брызнули, застилая взгляд, слезы. Он задержал дыхание, чтобы выгадать несколько секунд хотя бы еще на один удар… У него был шанс еще на один удар!.. Но на его темечко что-то обрушилось, что-то невозможно тяжелое, с чем спорить было безнадежно, и сознание отлетело… «Все, конец, убили!» — успел подумать он.
И наступила темнота…
Глава 63
Гражданская жизнь «Первого» встретила неласково. Хуже мачехи.
В отличие от того дембеля, этот ему ничего не предложил — ни работы, ни денег, ни даже дармовой водки в компании со случайными приятелями. Страна медленно, но неуклонно, как в болотную топь, погружалась в затяжной кризис, и никому дела не было до безработного дембеля.
Он пошатался по отделам кадров, базам, стройкам и быстро понял, что на «гражданке» ему ничего не светит. Потому что он ничего не умеет, кроме как убивать! И стал искать работу по специальности. Которую, как ни странно, нашел!
Шустрые вербовщики предложили ему скатать в Европу, на Балканы, где в это время шла очередная гражданская война. Он согласился.
На Балканах он оказался при деле — при своем деле. Люди, которые умели убивать, там были в цене. Он получал неплохой оклад в инвалюте плюс премиальные за каждую голову убитого им врага. Во имя чего воевал и на чьей стороне, он особо не задумывался. Он воевал за деньги, сдавая головы… Иногда в прямом смысле — в мешках. Голов было много, и деньги прибывали.
Правда, с однополчанами у него не сложилось. Они нового «добровольца» не любили. За чрезмерную, даже по их военным меркам, жестокость. За то, что он не брал пленных, даже если это были почти дети. Но это была не жестокость — это была жадность. И расчетливость! Потому что за «почти ребенка» с автоматом платили столько же, сколько за взрослого бойца, а справиться с ним было легче. Он воевал за деньги!
Однажды после боя он прошел по домам захваченной деревни, собрав с десяток юношей, которых согнал на окраину, туда, где грудой было свалено трофейное оружие. И приказал им взять автоматы. А когда они выполнили приказ, хладнокровно расстрелял. Потому что, взяв автоматы, они стали противником.
Его судили. И должны были расстрелять перед строем. Но не расстреляли, так как из штаба приехали какие-то люди, которые увезли его и, для порядка продержав неделю в карцере, предложили работу. Грязную…
На войне всякому человеку находится дело… по душе.
Ему предложили прежнюю оплату — за головы. Но теперь за головы женщин, младенцев и стариков. Потому что политическая ситуация требовала резни. Он — согласился. Один из немногих. Другие бойцы марать мундиры кровью гражданских не желали.
Новая служба была безопасней той, прежней. В атаки ходить уже не нужно. Они пробирались в деревни и убивали мирных жителей, резали их скотину и сжигали их дома. Чтобы «накалить политическую обстановку», «убедить международное сообщество» или «подтвердить адекватность ответов»… Противник делал то же самое. Потому что несколько или несколько десятков жизней за достижение пусть временного, но политического перевеса — не цена!
Они вырезали чужие деревни, но случалось, что и свои. Если нужны были примеры зверств противной стороны, а их на данный момент не было, тогда они переодевались в чужую форму и действовали от имени противника, оставляя на месте преступления их следы. По большому счету ему все равно было, кого убивать — своих или чужих, лишь бы побольше убивать и лишь бы за это платили.
Когда война стала затихать, он вернулся в Россию.
Где деньги быстро кончились. И война, как назло, тоже…
Но он уже знал, чем будет зарабатывать на Родине. Тем, что умеет делать. Причем хорошо.
Заказ нашелся быстро. Потому что всегда отыщутся люди, которым кто-то мешает жить. Причем настолько, что они готовы раскошелиться, чтобы его не стало.
Он назвал цену. Ему сказали имя.
Он подкараулил жертву в подъезде и всадил в нее пять пуль. Очень спокойно, как на расстреле. Но ему не повезло. Выстрелы услышала и даже мельком увидела его бдительная соседка, тут же позвонившая в милицию. Рядом с домом в это время проезжала патрульная машина, которая заметила выходящего из подъезда мужчину. И решила его на всякий случай проверить.
Документы были в порядке, но руки пахли гарью, на подошве ботинка — кровь. А в подъезде, из которого он только что вышел, — труп.
Его задержали и доставили в отделение.
Соседка опознала убийцу, а смыв с рук показал, что это не дым от сигарет и не гарь от костра, а пороховой нагар. Подозреваемого поместили в КПЗ.