Тень Конторы, стр. 38
Ветеранам позволяли покопаться в безнадежных делах, исходя из того, что старый конь кривую борозду хуже не испортит. Дальше — некуда.
Ветераны зарывались в протоколы, акты экспертиз и свидетельские показания… Зарывались профессионально, потому что имели за плечами не по одной сотне раскрытых громких дел и очень толковых «учителей», которые за «висяки» не премии — головы снимали!
Хм… Занятно…
И здесь…
И тут…
Об истинном своем интересе они не распространялись, потому что всю жизнь работали в системе, где болтовня не поощрялась, и потому что вновь служили этой системе, в чем убедились и во что безоговорочно поверили, дав расписки о неразглашении на типовых, так хорошо им знакомых бланках. Кроме того, за ударную работу и молчание им был обещан солидный куш, а за трепотню — хрен со сливочным маслом и серьезные неприятности. Уже не для себя — уже для любимых родственников.
Так что лишнего ветераны не болтали, хотя и болтали без умолку!
В общем, подфартило ветеранам, на закате жизни получить такой — в виде денег, почета и живого дела подарок! Чтобы такое отработать, они готовы были горы свернуть.
И — свернули!..
Старые кони действительно борозды не портили, старые кони пахали лучше молодых! Они обращали внимание на то, что «молодежь» упускала. Правда, у них, в отличие от их «зеленых коллег», была установка. Как раз на это — на мелочи. На детали. На нестыковки. Которые действующие следователи предпочитали не замечать, чтобы скорее закрыть дело. А они, напротив, не пропускали!
Высеянная из протоколов и показаний мозаика фактов складывалась в довольно-таки живописные картинки. Которые, сведенные воедино, образовывали большое, полноцветное панно. Размером три на десять тысяч километров. Но его выкладывали уже не ветераны, его выкладывал уже совсем другой художник.
Неизвестный художник начала двадцать первого века…
Глава 41
«Высокий, примерно метр восемьдесят — метр восемьдесят пять мужчина, чуть сутулый, в темных очках…»
И здесь — «высокий, метр восемьдесят два — метр восемьдесят пять мужчина» и тоже «слегка сутулый…»
Надо это дело отметить…
И Резидент отмечал. Отмечал малейшие, в разделенных неделями и тысячами километров совпадающие детали. Приметы замеченных на месте преступления «мужчин». Марки брошенного оружия.
Например, здесь «гюрза», и здесь тоже «гюрза». Машинка очень серьезная и не самая распространенная — калибр девять миллиметров, длина сто девяносто пять, вес — под килограмм, емкость магазина вдвое выше, чем у «макара», а дульная энергия, между прочим, повыше, чем у пистолета-пулемета «ППШ». Разбрасываться таким оружием накладно. А они разбрасываются.
Здесь.
Здесь.
И здесь…
Может, конечно, это разные киллеры разбрасываются, но уж больно похоже разбрасываются. Суют в полиэтиленовый пакет, испачканный внутри машинным маслом, что исключает сохранность запахов и отпечатков пальцев, и кидают в мусорный бак.
В трех, удаленных друг от друга географических точках.
Что это — один и тот же киллер или принятый в одной группе киллеров способ избавления от оружия.
Причем нигде на пистолетах экспертиза не обнаружила заводских номеров, и поэтому идентифицировать их не представляется возможным. Нет на них заводских номеров! Ну или они очень талантливо, так что даже криминалисты не смогли уцепиться, спилены!..
Или яд…
Здесь яд.
Здесь тоже — яд.
И здесь…
Одного и того же химического состава! Это как понимать? Или убийцы черпали его из одной емкости и развозили в пузырьках по стране?
Как-то не верится. Яд — это даже не новомодный пистолет импортного производства, это оружие тонкое, требующее умелого обращения. Нужно знать дозировки, знать, как его хранить и перевозить, с чем яд сочетается, а с чем — не очень. Нужно найти способ подмешать его в еду или питье, что подразумевает сближение с жертвой на расстояние вытянутой руки… А самое главное, нужно эти яды где-то добыть или приготовить самостоятельно! У нас пока отравляющие вещества в аптеках не продаются. Правда, продаются компоненты…
Этот яд, судя по всему, был приготовлен именно из таких компонентов. Убийца ничего с собой по стране не возил, а зашел в первую попавшуюся аптеку, накупил безрецептурных лекарств, смешав которые в известных ему пропорциях и последовательности получил сильнодействующий яд.
Но для этого он должен был как минимум этот рецептик знать! Откуда?.. Такие рецепты в журнале «Здоровье» не публикуются! Просто киллерам даже в голову не придет, что при смешивании безобидных амидопиринов и анальгинов можно получить совершенно убойное ОВ.
Значит, это не просто киллеры?..
Опять же «гюрзы», которые на дороге не валяются. Не должны валяться…
Да и сами заказы…
Совершенно ясно, что потерпевших отправляли на тот свет не свои, не местные — «залетные». По меньшей мере в половине дел ветераны-сыщики и студенты нарыли заказчиков, которые кому-то где-то по пьяни, дружбе или любви трепанули, что этот труп — их рук дело. Вернее, не рук, вернее — денег, потому что стоил тот труп «бешеных бабок», но зато и заказ был выполнен чисто и в срок.
Кстати, во взятых на заметку несчастных случаях та же самая картина — всегда находится человек, который утверждает, что это дело влетело ему в немалую копеечку. О чем докладывают оперативникам их сексоты или есть соответствующая запись на пленке «прослушки».
Но слухи и записи к делу не пришьешь, и поэтому заказчиков за решетку не упекли. Заказчики заявили, что мало ли что с пьяных глаз не сболтнешь, и были отпущены с миром. После чего снова хвастались, как классно обтяпали дело и как ловко вышли сухими из воды. Может, они действительно болтали, но очевидно то, что наибольшие дивиденды от смерти потерпевшего получили именно они!
И, наконец, время. Время совершения преступлений.
Вернее, числа!
Здесь потерпевший почил семнадцатого, здесь — девятнадцатого, здесь — двадцатого, а здесь, здесь и здесь — двадцать первого! То есть с семнадцатого по двадцать первое мы имеем сразу пять мертвецов. Причем три — в одни сутки! Как-то не верится, что с таким объемом работ справился киллер-одиночка. Даже если его фамилия Стаханов! Ладно, с семнадцатого по девятнадцатое у него был временной запас в два дня, чего тоже, конечно, мало, так как ему нужно осмотреться на месте и хорошенько подготовиться. Но двадцать первое!.. Он что — хлопал жертву, несся на такси в аэропорт, летел в не самый ближний от него регион, приканчивал там следующую жертву и снова сломя голову мчался в аэропорт?.. Теоретически он мог успеть — если не есть, не курить, в туалет не ходить и мчаться на такси со скоростью двести километров в час… И если зовут убийцу «Киборг-3».
Но такого не бывает. Лишение человека жизни под заказ — работа штучная, не с бухты-барахты, требующая серьезной и кропотливой подготовки. И требующая серьезного отдыха после завершения акции. Так что версия убийцы-одиночки не проходит. И мелкой шайки — тоже! Мелкая шайка за полгода работы не могла напластать полсотни своих соотечественников! Ладно, пусть не пятьдесят, пусть треть убийств — это приписываемая им чужая работа, но остаток все равно выглядит очень впечатляюще! Тем более что он тоже не соответствует действительности, так как далеко не все случаи попали в сети Резидента. Он ведь не все случаи подряд шерстил — он только выборку делал!.. О реальном числе жертв можно только догадываться!
Теперь сомнений не оставалось — в стране объявилась мощная, специализирующаяся на заказных убийствах группировка. Действующая так профессионально, что ее за все это время не смогли ухватить за жабры ни МВД, ни ФСБ, ни кто-либо еще!
И не смог он — Резидент!
Отсюда мораль…
Глава 42
В графе «Выход на исполнителей» было множество пунктов. Но под цифрами один, два, три, четыре… стояло:
1. Оружие.
2. Заказчики.