Ревизор 007, стр. 46
— Ну я же тебе говорил, что отмажем!..
Несколько недель город обсуждал, как Красавчик, вместо того чтобы разобраться самому, нанял мочилу, чтобы быть чистым перед ментами, но, чтобы видеть, как тот мочила кончит Москвича, заманил Москвича в кабак, но тому повезло, и, вместо того чтобы лежать с дыркой в башке, он зажмурил мочилу, Красавчика и его «шестерку» из шпалера, который, оказывается, всегда носит с собой… Все поверили в предложенную Москвичом легенду о нанятом Красавчиком в соседнем регионе киллере.
Никому в голову не могло прийти, что убийцу Москвича нанял сам Москвич в образе немощного старца, дав ему для опознания свою фотографию. Потому что, не желая пассивно ждать внезапной смерти из-за угла, решил сам определить, где и при каких обстоятельствах его будет убивать Красавчик.
И на том основании убил Красавчика.
Как-то само собой Москвичу отошел бизнес Красавчика — три ювелирных магазина и торговля «металлом». Других претендентов на наследство не нашлось. Потому что не осталось.
И как-то само собой городская бизнес-элита приняла его в свой круг. Москвич стал желанным в домах и стал желанным в совместном бизнесе. Чего он и добивался. И чего — добился. Деньгами. Но еще больше чем деньгами — кровью. Без которой в стране зарождающегося капитализма человеком не стать.
Большой бизнес был завоеван…
Глава 24
Дом был неприступен. Как армейский дот.
Но в доме-доте не было личного состава. В доме жила семья высокопоставленного чиновника. Он сам, его жена, его мать, его дети и его охрана. Дом был окружен трехметровой капитальной стеной с колючей проволокой и фонарями. По углам на специальных турелях были закреплены телекамеры. Во дворе по проволоке, натянутой вдоль стен, бегали натасканные на человечину собаки. Не было только артиллерийских орудий и крупнокалиберных пулеметов. Что было очень жаль.
Дом превратился в дот недавно. После трагической гибели нескольких известных в городе людей. Близких друзей хозяина дома.
Забор нарастили на полтора метра, стены изнутри дома усилили. Оборудовали подземное убежище, способное выдержать прямое попадание полутонной авиабомбы. Домашних одели в бронежилеты, бронетройки, бронеплатья и броненочные рубахи.
— Пусть теперь попробуют сунуться! — грозил кулаком в черную пустоту за бронированными стеклами хозяин укрепсооружения. — Пусть попробуют меня взять!
Взять живущих в доме силой, без применения осадной артиллерии, бронетехники и штурмовой авиации было невозможно. И, значит, в принципе невозможно.
Проникнуть в дом хитростью, прикинувшись дальним родственником, — тоже. Всякого входящего в дом гостя проводили сквозь дверь, в косяки которой был вмонтирован металло-детектор. Всякую въезжающую машину загоняли в бронированный бокс гаража.
— Мы еще посмотрим, кто кого. Они меня или я их! — хорохорился хозяин. — Мы еще поглядим!
— Поглядим! — соглашался начальник охраны. И шел проверять посты.
— Стой! Кто идет? Стой! Стрелять буду!..
— Стою!
— Пароль!
— Ромашка.
— Отзыв?
— Тюльпан…
ЧП случилось вечером. Когда все были дома.
К воротам подошел незнакомый мужчина. Встал против видеокамеры слежения. Замер в луче фонаря, освещающего лицо.
Звонить он не стал, потому что был уверен, что подходы к дому отслеживаются круглосуточно. Дверь открылась.
— Проходи.
Мужчина поднялся на крыльцо. Прошел внутрь.
— Куда идти?
— Вон в ту дверь.
Мужчина двинулся в указанном направлении. Открыл дверь. Ступил на асфальтовую дорожку, ведущую к дому. Перед крыльцом снова замер на несколько секунд.
— Заходи.
— Куда дальше?
— Вверх по лестнице, потом прямо, направо и прямо.
Мужчина кивнул и поднялся по лестнице. Перед дверью он остановился. Вытащил из заплечной кобуры пистолет. Из кармана глушитель. Накрутил глушитель на дуло. Передернул затвор, досылая патрон в ствол.
Достал еще один пистолет. Сунул под ремень на спине.
Скинул пиджак, перебросил его через руку, скрывая оружие.
Он был спокоен. Руки у него не дрожали. Кожа не потела. Пульс не частил.
Он открыл дверь, прошел прямо и направо. До коридора, который вел в гостиную.
За дверью были слышны голоса и позвякивание посуды. Семья ужинала.
Мужчина увидел торчащий из замочной скважины ключ. Обычно эта дверь была заперта, но сегодня кто-то, по недоразумению, оставил ключ в замке.
Обедавшие услышали скрежет ключа в замочной скважине. Глава семейства удивленно и одновременно недовольно посмотрел на присутствующего в зале телохранителя.
Мол — что это такое! Сколько раз предупреждал, чтобы во время обеда…
Дверь распахнулась.
От порога к столу быстрыми шагами шел мужчина. На правой руке у него висел пиджак. Как-то неестественно висел. Очень далеко от кисти руки…
— Вы кто такой?..
Мужчина развернулся корпусом на телохранителя. Рука с пиджаком уперлась ему в грудь.
Телохранитель еле заметно кивнул. И отвернулся.
— Кто вы такой, что позволяете!
Мужчина повернулся к столу.
Тихо щелкнул выстрел. Зазвенела раскатившаяся по полу гильза.
Хозяин дома откинулся корпусом на спинку стула. На его рубахе, на груди, чуть ниже левого соска проступила маленькая красная клякса.
— А-а! — шепотом закричала супруга хозяина дома.
Но раскричаться не успела. Пуля ударила ей в лоб. Сзади, на шторы и на пол брызнуло красным.
— Детей не надо, — дрожа всем телом, попросила пожилая женщина в середине стола, — не надо…
Потянулась к внукам, словно пытаясь прикрыть их ладонями.
Упала, отброшенная выпущенной в упор пулей.
— Мама! — закричали обезумевшие от страха дети.
Но мама им помочь не могла. Ее уже не было.
— Мамочка! Мама!..
Сползли со стульев, спрятались под стол. Дуло пистолета проследило их движение.
Убийца ухватился левой рукой за угол скатерти. Сдернул ее со стола. Грохоча, посыпались тарелки и столовые приборы.
Дети пытались спрятаться за ножками стола, плакали, прикрывали лица руками.
— Дядя! Дяденька!.. Не надо!.. Мама! Мамочка!..
Черный кружок дула нащупал их. Пистолет кашлянул два раза. Отражатель отбросил в сторону дымящиеся гильзы… Убийца не ушел сразу. Он осмотрел каждое тело, к каждой голове приставил дуло пистолета и в каждую голову выстрелил. Но это уже было не больно.
Побелевший, напряженно стиснувший кулаки телохранитель смотрел на убийцу и на тела своих хозяев. Детей-то зачем?! Дети-то при чем?!
— Ну я пошел, — спокойно сказал убийца.
Телохранитель никак не прореагировал. Он не сводил глаз с мертвых детей.
Убийца, твердо ступая, прошел к двери и, взявшись левой рукой за ручку, остановился. Он повернулся вполоборота и, вскинув пистолет, два раза выстрелил в телохранителя.
Он не промахнулся.
Руки у него не дрожали. Несмотря что до этого…
— Ну как? — поинтересовался охранник, ждавший внизу
— Все нормально, — пожал плечами убийца. И, быстро приставив пистолет к груди охранника, выстрелил. После чего выстрелил еще раз. В затылок.
Ворота он мог миновать беспрепятственно. Но предпочел задержаться. Предпочел зайти в дежурку.
— Посмотри, там никого нет, — показал он пальцем на мониторы слежения.
Охранник повернулся к мониторам:
— Никого. Чисто…
Убийца сделал шаг в сторону, приставил к наклоненной голове пистолет и нажал на спусковой крючок.
Кровь и мозги брызнули на мониторы, демонстрирующие пустую улицу.
— Что случилось? — крикнул из-за дверей чей-то голос,
— Твоему приятелю плохо.
Охранник заглянул в дверь. Увидел развернутый в его глаза пистолет.
Выстрел!
Последняя жертва упала в проеме двери.
Убийца перешагнул через дергающееся в агонии тело и прошел к входной двери. Через которую вошел четверть часа назад.
Он вышел на улицу и аккуратно затворил за собой дверь.
Потому что всегда затворял дверь. Такая у него была привычка.