Настоящий полковник, стр. 76

— Доказать ничего невозможно?

— Нет. Ты же знаешь, как это делается. Письменных приказов на чистку не было. А те, что были, — были в одном экземпляре и были не у меня.

Нас обыграли по всем статьям.

Изменить счет мы можем только в одном случае — в случае, если вместо того, чтобы прятаться по щелям, пойдем в атаку. На аэродром Валуево.

— Ты из-за этого пришел ко мне?

— Я для этого спас тебя. Второй раз, — напомнил Федоров. — Ты знаешь местные условия. А это полдела.

— Если я откажусь?

— Ты погибнешь со стопроцентной гарантией. Вместе со мной.

— А если соглашусь?

— Скорее всего тоже погибнешь. И тоже со мной. Но уже с девяностовосьмипроцентной гарантией.

— Два процента на успех? Не мало?

— Много. Вдвое больше в сравнении с первым вариантом. Ну что, согласен?

— Ты не оставляешь мне выбора.

— Не я. Они! Они не оставляют нам выбора…

Глава 51

— Шестой самолет. Шестой самолет за сегодняшний день, — сказал в наушниках голос генерала в отставке Федорова.

— Вижу шестой…

— Посмотри его со своего борта.

— Уже смотрю…

Генерал и полковник висели на вершинах деревьев, на господствующие высотках, в полутора километрах от аэродрома Валуево.

Второй день висели. Как вороны в гнездах. Транспортник вырулил к ангарам. Опустил на бетон грузовой трап. К которому со всех сторон, как мухи на тухлое, устремились грузовики.

— Видишь?

— Вижу.

Тюки и коробки, выносимые из фюзеляжа самолета, заполняли кузова тут же отъезжающих машин.

Через час транспортник был пуст. И пустым вырулил на взлет…

— Седьмой на подлете.

— Вижу седьмой.

Седьмой был тоже транспортник. С тюками и коробками, перекочевавшими в фургоны поджидавших его машин…

— Восьмой…

Аэродром Валуево действовал как хорошо отлаженный конвейер по приему груза. Во времена бизнесмена Боровицкого, открывшего эту золотую жилу, масштабы транспортного потока были куда более скромные. В прямом и переносном смыслах.

Новый хозяин аэродрома уже никого не стеснялся. И ни на кого не оглядывался…

— Девятый…

Девятый был бортом сопредельного государства. Что подтверждало всесильность нового хозяина. Если раньше импортные самолеты от ПВО прикрывал бывший в доле командующий округом, то интересно, кто обеспечивает коридор теперь?..

Только тот, кто имеет возможность обеспечивать! Кто может добыть разрешение на пролет официальным порядком. Или… иди договориться с ПВО неофициально.

Проход иностранных самолетов через воздушную границу был серьезным свидетельством против военных. Не зря, значит…

— Десятый. Ты посмотри…

Десятый был самым интересным самолетом. Потому что маленьким, спортивным, без опознавательных знаков.

— Ты был прав, — сказал Зубанов.

— В чем?

— В том, что они задружились с криминалом.

— Думаешь, наркотики?

— Уверен. Я уже встречал такие самолеты. Сам лично встречал. Сейчас они уберут с поля лишних людей и сгрузят тюки.

Лишних людей действительно убрали, посадив в автобус. А вот тюки не сгрузили.

Самолет своим ходом двинулся к ангарам. Туда же выкатился неизвестно откуда взявшийся джип.

— Ты видишь их? — спросил генерал. — Мне ангар обзор закрывает.

— Вижу.

— Что там происходит?

— К самолету подъехал джип.

— Принимает товар?

— Нет. Товара нет. Есть люди. Из самолета вылезли люди.

Из самолета на бетон спрыгнули два мужчины. Один пошел в сторону джипа. Из которого навстречу ему тоже вышел мужчина.

— Фиксируй! Все, что видишь! — приказал Федоров. — Это может быть нужная нам встреча. Просто так свидетелей с поля не удаляют…

Полковник навел на самолет, на джип и на людей видеокамеру. Дал максимальное увеличение.

В видоискателе замелькали размытые контуры фигур.

С такого расстояния получить хорошее изображение было невозможно. Но возможно будет потом, когда придет время, подвергнуть видеопленку компьютерной обработке и попробовать опознать изображенных там людей.

Интересно, кто они? И зачем встретились? Здесь, на аэродроме.

Мужчины подошли друг к другу, пожали руки и… забрались в джип.

Все! Теперь они недосягаемы. Теперь надо ждать, когда они появятся вновь.

Полковник навел видеокамеру на дверцу машины, зафиксировал на штативе и взял бинокль.

Ничего, главное — что они есть на пленке. Это уже удача…

Перевел бинокль на самолет. Снова на машину. Снова на самолет. Снова…

Дверца джипа на мгновенье приоткрылась, и чья-то рука ткнула пальцем в сторону. Рука другого человека торопливо захлопнула дверцу.

«Куда это он показывал? — подумал полковник. — Что там?»

Перевел бинокль в указанную сторону.

Ангары…

Это же заброшенные, ранее принадлежавшие армии и предназначенные для транзита военной техники ангары. Те, которые в свое время мечтал прибрать к рукам Боровицкий.

Боровицкий мечтал, а эти, получается, прибрали? Или собираются прибрать? Потому что освоенные мощности не удовлетворяют растущему торговому потоку?

Очень интересно. Выходит, они действительно расширяют дело. И те десять самолетов не предел…

Дверца джипа распахнулась. Довольные друг другом партнеры выбрались наружу. Но в сторону ангаров больше не смотрели. Просто-таки демонстративно не смотрели. На самолет смотрели, на взлетно-посадочную полосу, на небо.

Видно, говорили об отлете.

Мужчина из джипа махнул рукой. К пилоту спортивного самолета подбежал кто-то из техобслуги аэродрома. Что-то сказал.

Но пилот замотал головой.

Техник снова что-то сказал.

Пилот снова замотал головой.

Что они там — договориться не могут?..

Тогда технарь показал пальцем на самолет и закрутил в воздухе рукой. Изображая пропеллер. Потом прекратил вращение и показал пальцем клонящуюся влево стрелку.

Пилот быстро закивал…

Как это понять? Он что, глухонемой? Или русского языка не понимает?

Он что, русского языка не понимает?!

Но тогда, значит…

От джипа быстрыми шагами подошел пассажир самолета. Загородив собой пилота, что-то сказал технику. Тот пожал плечами, кивнул, отошел от самолета.

Получается, что тот знает язык, а этот не знает.

Получается, это гости из-за кордона. Которые хотят использовать аэродром и, возможно, использовать мощности простаивающих ангаров. Причем не те, что были раньше. Не среднеазиаты. Европейцы…

— Ну что там у тебя? — спросил генерал Федоров.

— Есть кое-что интересное, — ответил Зубанов. — Надо встретиться.

— Тогда только ночью.

— Понятно, что не днем.

— Ну а если в общих чертах?

— Если в общих — то мне кажется, что наши задружились с ненашими.

— Но ты говорил, они и раньше дружили.

— С другими ненашими. С ненашими, которые внешним видом похожи на наших…

Глубокой ночью полковник и генерал полезли из своих убежищ вниз. Кряхтя — про себя. И отчаянно ругаясь — тоже про себя. Добравшись до нижних сучьев, долго вглядывались и вслушивались в темноту. Потом, нащупывая ногами заранее набитые опоры, спустились на землю.

Уф! Жизнь их нелегкая!..

Выдерживая направление по компасам, встретились в условленной точке. Не сразу встретились.

— Ты чего так долго?

— Сбился с пути.

— Как так?

— Так! Что я тебе, юный скаут, что ли? На свидания ночью по компасу ходить.

Забрались в глубину кустов, накрылись плащ-накидкой. Покурили.

— Ну что у тебя?

— Надо сконцентрировать внимание на ангарах на восточной стороне аэродрома.

— Почему именно на них?

— Потому что разговор между нашими и ненашими шел именно о них.

— С чего ты взял, что они не наши?

— По внешнему виду, манере поведения, марке самолета… Но главное потому, что пилот без переводчика говорить не мог.

— Зачем им аэропорт?

— Затем же, зачем нашим. Бестаможенная, беспошлинная торговля. Мечты у бизнесменов всех стран интернациональны — поменьше платить, побольше получать.