Козырной стрелок, стр. 73
— Разрешите доложить... Покушение на Анисимова... Я подумал, что можно упредить удар, если... Необходимо содействие Анисимова... Уверен. Почти на сто процентов... Виноват. На все сто процентов... Под мою отвественность?.. Так точно. Под мою ответственность!
Несмотря на стопроцентные заверения начальника генерала Трофимова, его начальник решил подстраховаться. Потому что Анисимов входил в высшую номенклатуру государства. За которую, если не дай Бог...
Начальник начальника генерала Трофимова обратился к главе Федеральной службы безопасности.
— Существует вероятность покушения... Есть определенные соображения... Нельзя исключить, что подобными методами мы добьемся того... Но я не могу принять решения самостоятельно, так как разрешение на проведение операции такого уровня выходит за рамки моей компетенции... На мою ответственность?.. Но данную операцию разработали работники Первого Главного... Впрочем, я готов принять на себя руководство, если вышестоящее командование...
Анисимов действительно входил в высшую номенклатуру страны. И принимать по нему решение своей властью не мог даже глава ФСБ. И поэтому он вышел на правительство.
— Наши источники предупреждают о готовящемся покушении на одного видного номенклатурного работника.
— Фамилия?
— Анисимов.
— Городской? Или областной?
— Городской.
— Вы поставили его в известность?
— Пока нет.
— Вы выяснили организаторов?
— Нет.
— Какие меры безопасности вы предприняли?
— Дело в том, что исполнить покушение предложили лицу, находящемуся в разработке и полностью подконтрольному нам. Мы предлагаем использовать эту возможность для выявления заказчиков убийства.
— Каким образом?
— Наш человек соглашается сделать работу и делает работу.
— Прихлопывает Анисимова?
— Нет. Совершает покушение. После чего по реакции окружения Анисимова и по следам чистильщиков, которые будут убирать нашего исполнителя мы сможем установить заказчиков.
— А я должен на все это дать согласие?
— И еще поговорить с Анисимовым.
— Вы думаете, он согласится?
— Если вы его вызовете в свой кабинет, то я уверен, что он согласится...
— Да никогда и ни за что! — возмутился Анисимов. — Я не встану под дуло винтовки, кто бы меня об этом ни просил!
— Но если вы не встанете сейчас под это дуло, вы встанете чуть позже под другое. Заряженное настоящими пулями.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я это знаю! Против вас существует заговор. И нашему агенту предложили убить вас. На ваше счастье, нашему агенту, а не кому-нибудь другому. Если покушение не случится теперь, они перенесут его на более поздний срок. И тогда мы ничем уже не сможем вам помочь.
— Хорошо, что я должен делать?
— Вы должны упасть, когда услышите команду, и должны будете подорвать пиротехнический патрон с красителем, который будет спрятан у вас под одеждой.
— Какой пиропатрон?
— Который сымитирует попадание пули в тело.
— Это будет больно?
— Совсем чуть-чуть. Но зато эффект попадания будет очень достоверным. Сработавший пиропатрон прорвет одежду и зальет ее и асфальт кровью.
— Чьей кровью?
— Донорской кровью. Которая будет заключена в пластиковый мешок.
— А-а...
— Затем вам надо будет полежать неподвижно несколько минут и пожить на даче несколько дней. Пока мы выясняем тех, кто был заинтересован в вашей смерти. Ну что? Вы согласны?
— Хорошо. Я попробую. Если, конечно, вы гарантируете мне безопасность...
Ну ты смотри, и этот такой же. И этому надо, чтобы снайперы, группа слежения, группа захвата и пассивная страховка. Похоже, все они одинаковые, все — гражданские...
Глава 51
— Но вы же говорили! Вы обещали!..
— Да, говорил. Обещал. Но так сложились обстоятельства, что на этот раз без вас обойтись нельзя.
— Почему? Почему вы никогда не можете обойтись без меня? Почему чуть что, сразу я? Ну неужели нельзя справиться самим?
«А ведь действительно, в последнее время ни одно дело не обходится без Иванова, — мгновенно удивился про себя майор Проскурин. — Действительно, чуть что, приходится бежать за ним. Ну дела!..»
— Да, мы не можем обойтись без вас. Потому что вы стали очень важной фигурой в нашем с вами совместном деле. И обойтись без вас никак невозможно. Так что собирайтесь, Иван Иванович.
— Опять чемодан носить?
— Нет. Использовать.
— Стрелять?
— Стрелять!
— Кого?
— Мы вам покажем на месте.
— Хорошо.
Иван Иванович уже так привык к своей роли, что готов был убивать кого угодно и когда угодно. Лишь бы его оставили в покое.
Четыре дня Иванова тренировали на развалинах заброшенного военного городка, где были пяти — и девятиэтажные дома, перед которыми были вбиты сотни колышков с натянутыми между ними лентами, изображавшими улицы.
— Вот отсюда подъедет машина. Из этой дверцы выйдет охранник. Потом выйдет человек, в которого надо будет стрелять. Вот его фотография анфас. В профиль. В полный рост.
— А если я его все же не узнаю?
— Тогда стреляйте куда угодно. Или хоть даже не стреляйте; Потому что посторонних людей возле вас не будет.
— Зачем тогда мне туда идти? — задал вполне логичный вопрос Иван Иванович.
Откуда ему было знать, что идет он с единственной целью, привлечь к себе внимание заговорщиков, отслеживающих покушение. Потому что они наверняка пошлют своих людей наблюдать и контролировать развитие событий. И возможно, пошлют тех, кто должен будет проследить Иванова после выстрела, сопроводить его и убрать как единственного свидетеля. По крайней мере, на это очень надеялись генерал Трофимов и майор Проскурин, так как киллеров обычно чистят сразу после совершения преступления или в момент передачи денег.
— Нет, идти вам, Иван Иванович, все-таки придется. И винтовку вытащить, и лечь, и прицелиться тоже придется. Потому что не исключена возможность, что за вами будут наблюдать, и если вы не ляжете и не прицелитесь, то вас раскроют.
— Чего?
— Поймут, что вы не тот, за кого себя выдаете.
— А-а, понятно.
— Тогда давайте снова. Вот отсюда подъезжает машина. Здесь останавливается. Отсюда выходят люди и идут вон туда.
Иван Иванович взбирался по лестнице на крышу девятиэтажки, раскладывал чемоданчик, собирал винтовку, ложился и накрывался легкой, под цвет толя маскнакидкой.
По намеченным лентами улицам подъезжала машина. Останавливалась там, где из брусков и картона был сколочен парадный вход какого-то здания. Из машины выходили несколько человек. Иван Иванович припадал к окуляру оптического прицела и говорил «бах»! На чем тренировка заканчивалась.
Иван Иванович спускался вниз, отдыхал полчаса и снова лез на крышу...
По истечении четвертых суток Ивана Ивановича посадили в машину и провезли по местам будущих боев.
— Машина придет вон оттуда. Вон тот подъезд. Та девятиэтажка, на крыше которой вы будете находиться.
— Один?
— На этот раз один.
— Совсем, совсем один?
— Совсем, совсем. Потому что за вами будут следить.
И любой появившийся возле вас посторонний человек может спугнуть их.
— Кто следить?
— Заказчики.
— Корольков?
— Люди, стоящие за Корольковым.
— Зачем им за мной следить?
— Затем, что вы можете схалтурить. Сбежать. Напиться водки. Привезти на крышу бабу. Или сгоряча пристрелить не того.
— Как не того? Если он сам себя...
— Но они-то этого не знают! Они-то думают, что вы будете стрелять по-настоящему.
— Ах, ну да! Как же я сразу... Но мне все равно страшно. Одному.
— Иван Иванович! То, что нас не будет возле вас, совершенно не значит, что мы вас бросим.
— Точно не бросите?
— Нет! Мы будем страховать вас издалека. Вон там и там залягут наши снайперы... Наблюдатели... Гранатометчики... Пулеметчики... Вертолетчики... Группа быстрого реагирования... Группа очень быстрого реагирования... Сверхбыстрого реагирования... — «Ну когда же все это кончится. Кончится этот... Иванов!»