Козырной стрелок, стр. 52
— Лучше бы они тебя убили...
— Что?
— Я говорю, что вы поставили себя и нас в затруднительное положение.
— А зачем вы бросили...
— Ладно, хватит препираться! Сейчас вы позвоните Королькову и попытаетесь узнать подробности. Того, что он вам предложил.
— А сценарий?
— Нет сценария. Сейчас мы обдумаем с вами общую канву разговора. А потом позвоним.
— А если?..
— На случай «если» я буду рядом.
— Но...
— В целом — нормально, — через полтора часа сказал майор. — Остальное будем импровизировать на ходу. — И сунул в руки Иванова трубку.
— Построже!
— Что?
— Я говорю — не мямли. Говори твердо и уверенно. Ты же киллер. Ты же хозяин жизни! Давай.
— Это я, — сурово сказал Иван Иванович.
— Ну не так же! Не так строго! — округлил глаза майор.
— Я это.
— Слышу.
— Я хочу знать за фраера.
— За фраера узнаешь, когда будешь мочить фраера.
— Так я не согласен. Мне надо все знать заранее. Мне надо знать человека. И надо посмотреть место.
— Нет.
— Тогда я снимаю заказ.
— Ты обещал!
— Я не работаю вслепую.
— Хорошо. Пиши адрес. Лесная, 15.
Майор Проскурин быстро набрал адрес на компьютере.
— Свой дом?
— Свой коттедж.
— Охрана?
— Если бы не охрана, я справился сам.
— Кто он?
— Авторитет.
Хромов Евгений Матвеевич. Кличка — Туз. Рецидивист. Статьи — разбой с причинением тяжких телесных, мошенничество, незаконное хранение оружия, оказание сопротивления при задержании... Освобожден досрочно по состоянию здоровья. В настоящее время директор совместного предприятия «Коробейник Лтд.».
— Можно, — кивнул майор Проскурин. — Торгуйся.
— Ты говорил за фраера, — напомнил Иван Иванович. — А заказал авторитета. Авторитет стоит дороже.
— Какая твоя цена?
— Ты сведешь меня с теми, кто делает визы. Напрямую сведешь.
— Нет!
— Тогда разбирайся с заказом сам.
— Ты рискуешь. Ты можешь остаться без печатки в паспорте.
— За предложенную тобой цену я найду визу сам.
Папа надолго замолчал.
Предложенная цена была высока. Для Иванова. Но не него. Папе визы были нужны меньше, чем Иванову. Теперь меньше. После того, как дискеты оказались туфтой. По тем дискетам нельзя было получить бабки. И значит, незачем было ехать в Швейцарию. Глупо было ехать в Швейцарию, когда все дела здесь.
Здесь этим делам очень мешал авторитет по кличке Туз. Который в последнее время много на себя взял.
За Туза можно было расплатиться визами.
За визами стояли большие бабки... Но в Швейцарии и еще неизвестно когда. За Тузом стояли меньшие, но сегодня...
— Ладно, я отдам тебе канал на визы.
— Нормально! — удовлетворенно кивнул майор Проскурин.
— Но взамен ты возьмешь с собой на дело моих людей. Майор покачал головой. И показал один палец.
— Я работаю один, — сказал Иван Иванович.
— Но не в этот раз. Если ты хочешь встречу, я хочу видеть, как ты работаешь.
Папе было важно, чтобы последнее слово было за ним. И было важно, чтобы его люди видели, как Иванов мочит Туза. И чтобы люди Туза видели его людей, когда Иванов замочит Туза. Тогда они будут бояться.
— Я не согласен работать вместе.
— В таком случае я тоже не согласен.
— Тогда я...
— Будешь кончать моих людей? Можешь кончать моих людей. Но тогда ты не получишь дискет и не получишь визу... Майор развел руками.
— Ладно. Согласен я. На людей...
Глава 36
— Держи чемодан, — вместо приветствия сказал Иван Иванович и сунул «дипломат» в руки одного из братков Папы. — Тебя как зовут?
— Фиксатый.
— А тебя?
— Плюгавый.
Фиксатый и Плюгавый были на две головы выше Иванова и поперек больше, чем он в длину, и могли перешибить его одним взглядом. Если бы захотели.
Только не хотели. Потому что сильно надо — иметь дело с таким мочилой! Который за то, что ему пару раз по морде съездили, четырнадцать братанов зажмурил! Причем нескольких задавил голыми руками!
Такого трогать — себя не жалеть!
К нему бы вообще не приближаться! Кабы не Папа. Который велел помогать и велел глаз не спускать! А так бы...
— Машину пригнали?
— Пригнали.
— Все сделали, как я сказал?
— Сделали.
— Ну тогда пошли.
Машина была хлебовозкой. Внутри которой не было противней, но были под самый потолок нагорожены козлы.
— Нормально, — оценил Иванов. — Сами делали?
— Ты чё, мужик?.. — искренне удивился Плюгавый, за всю свою жизнь не видевший живого молотка.
Фиксатый толкнул его в бок и многозначительно поднял брови. Мол, думай чего базаришь. И кому базаришь!
— Не, мы тока, за этими, за столярами смотрели, — чуть заискивающе поправился Плюгавый. — Чтобы они все как надо.
— Тогда ладно.
Иван Иванович забрался внутрь кузова, сел на набитую вдоль стены скамейку и надел на голову наушники, подключенные к плейеру.
— Люблю музыку, — сказал он. — Успокаивает. Братаны сели рядом. С двух сторон.
— Ну что, поехали?
— Куда?
— Вы что, замороженные? Работать поехали! Фиксатый вытащил радиостанцию.
— Слышь, водила, погнали.
Иван Иванович включил плейер. Кассета закрутилась, транслируя рок. И голос майора Проскурина.
— Пока все нормально, — пам-пара-рам-па, — сказал он сквозь завывания голосов. — Пока работаешь хорошо... Па-рам-пам.
Хлебный фургон тронулся с места.
За ним, в пяти кварталах, микроавтобус с группой быстрого реагирования и «рафик» «Скорой помощи».
— Все нормально. Обстановка контролируется. Если что, охрана рядом.
— Хорошо бы... — машинально ответил Иван Иванович.
— Молчать! — гаркнул, перекрывая соло бас-гитары, майор Проскурин.
— Чего «хорошо бы»? — нервно спросил Фиксатый.
— Хорошо бы?.. Хорошо бы сегодня управиться, — сказал Иван Иванович.
— Ты чё! Мы с братанами к нему три месяца подбирались! И хоть бы чего! Он там, гад, как в крепости. Его пушкой не прошибешь! А ты сегодня управиться...
— Вы можете еще три месяца. А мне некогда. Мне сегодня надо, — сказал Иван Иванович и прибавил громкость в плейере. Братаны многозначительно переглянулись. Через десять минут машина остановилась.
— Приехали, что ли? — спросил Плюгавый.
— Ну. Скажи ему, — показал глазами Фиксатый на отрешенно слушающего музыку Иванова.
— Сам скажи.
— А ты чего?
— Того же, чего и ты!
— Кхе-кхе, — кашлянул Фиксатый. — Мы это... Мы приехали...
Иван Иванович встал со скамьи и полез по козлам вверх. Братаны услужливо подставляли ему колени и плечи. Иван Иванович лез неловко, постоянно срываясь и топча подошвами чужие дорогие пиджаки.
— Давайте теперь вы.
Фиксатый и Плюгавый полезли следом. Козлы прогибались и трещали.
Иван Иванович лег на верхний настил и приблизился к вентиляционной отдушине, из которой убрали решетку.
— Чего доски не обстругали? Занозы теперь, — проворчал он.
— Мы это... не доглядели. Но мы счас... Пиджак давай, — ткнул Фиксатый в бок своего напарника.
— Ты чё, в натуре, он же новый! — возмутился Плюгавый.
— Пиджак давай! Гнида! А то я Папе...
— На! Подавись!
Фиксатый сложил пиджак вдвое и услужливо протянул Иванову.
— Теперь чемодан. Подали чемодан.
Иван Иванович расстегнул, откинул защелки и раскрыл створки.
— Ух ты! — одновременно выдохнули братаны. Иван Иванович быстрыми, отработанными движениями, почти не глядя, извлек, сунул в паз, повернул до щелчка съемный ствол, накрутил на его конец толстый цилиндр глушителя, пристегнул приклад, поставил на место затвор, защелкнул на место оптический прицел.
Получилась винтовка с оптическим прицелом. Иван Иванович открыл в «дипломате» специальное отделение, вытащил снаряженную патронами обойму, ткнул ее на место и передернул затвор.
— Сборку закончил, — сказал он то, что всегда говорил, завершив упражнение номер шесть.