Киллер из шкафа, стр. 4
— А что случилось?
— Ничего особенного. Где ваш работник Иванов может находиться сейчас?
Пребывавшие в комнате служащие мужского пола переглянулись.
— В городе Урюпинске.
— Что он там делает?
— То же, что и все.
— У вас есть телефон предприятия, куда он был командирован?
— Нет.
— Почему? Это как-то даже странно. Вы посылаете своего работника в командировку на предприятие, телефона которого не знаете.
— Видите ли, в чем дело. Это не вполне командировка. И не совсем город Урюпинск. Мы выдаем иногда командировочные предписания нашим работникам по их просьбе, когда им надо отлучиться по личным делам.
— Откуда отлучиться?
— Из дома отлучиться.
— То есть вы хотите сказать, что он никуда не выезжал из города?
— Этого мы не знаем.
— Но кто-нибудь знает адрес этого «предприятия»? В которое он был «командирован»?
— Нет. Это личное дело каждого командированного.
— Ладно. Понял. Если он вдруг даст о себе знать, немедленно сообщите мне вот по этому номеру...
Единственный оказавшийся в распоряжении следствия документ вопреки ожиданиям оказался реальным. Но без наличия его владельца.
По поводу вновь открывшихся обстоятельств старший следователь опять отправился по соседям.
— Добрый день.
— Я же вам говорила, что ничего...
— Я совсем по другому поводу.
— По какому по другому?
— По поводу морального облика вашей бывшей соседки. О ней вы сказать что-нибудь можете? Ну, то есть каким человеком она была? Какую жизнь вела? Достойную, порядочную...
— Ну, уж конечно!
— То есть моральному облику она не вполне соответствовала? В общественных мероприятиях не участвовала? И приятели к ней, случалось, заходили?
— Без протокола?
— Ладно, без.
— Тогда скажу. Всю правду скажу... Далее чуть не битый час соседка с увлечением передавала подъездные сплетни. Про пропущенные дежурства и невымытые лестничные площадки, про грязь возле двери, про пропадающие из почтового ящика газеты, про соль, которой в случае чего не допросишься, и, конечно, про мужчин...
— Дамочка она, хоть о покойниках плохо не говорят, поведения была не самого строгого. Мужики к ней захаживали. Особенно когда муж в плавание уходил. Тут же и захаживали. Только он за порог, возле него чужой кобель скребется.
— Один и тот же? Или разные?
— В том-то и дело, что разные. Но бывали и постоянные. Особенно один, который раз в две недели приходил.
— Вы их в лицо не помните?
— Их даже она в лицо не помнила. Потому что лицо ее в них не интересовало...
— А того, постоянного?
— Полюбовника?
— Полюбовника.
— Того — помню. Очень вежливый был мужчина. Здоровался всегда. Сумки мне помогал донести тяжелые.
— А вы могли бы его узнать по фотографии?
— Зачем?
— Ну, чтобы сообщить о происшествии. И чтобы он вещи свои из квартиры забрал. Ценные.
— Тогда могу.
— Взгляните на эти фотографии. Есть он среди них или нет? — спросил следователь. И раскинул портреты не имевших никакого отношения к делу людей, погибших в перестрелке потерпевших и командированного в город Урюпинск Иванова Ивана Ивановича, чье удостоверение, пиджак и штаны были обнаружены на месте преступления.
— Вот он, — сразу узнала соседка.
— Других никого не видели?
— Других? А чего это у них глаза закрыты?
— Это они зажмурились. От фотовспышки.
— Что вы меня за дуру держите! Это же покойники.
— Ну я и говорю — зажмурились.
— Это те, которые? — спросила женщина, жадно рассматривая фотографии.
— Которые... А скажите, вчера этот ее полюбовник не приходил?
— Вчера? — Женщина с трудом оторвалась от созерцания незнакомых покойников. — Вчера... Вчера я спала. И ничего и никого не видела... Хоть даже без протокола!
Ну что ты с ними поделаешь!..
Старшего следователя ведущей расследование оперативной группы вызвал начальник отделения милиции.
— Ну что у тебя?
— Пока ничего. Свидетели, как всегда, ничего не видели и не слышали. Оружие ранее ни по каким делам не проходило. Удостоверения личности липовые. Владельца единственного настоящего разыскиваем.
— Значит, ничего? Плохо! Ты давай шуруй. На полную катушку шуруй! По горячим следам. Все вверх дном переверни, а какой-нибудь следок найди. Мне уже из горотдела звонили. Намекнули, что если я в три дня своими силами не справлюсь, то они дело себе заберут. Такое дело! Такое количество трупняка! Я уж и не упомню, когда столько было. Так что ты давай! Если успеем до городской бригады что-нибудь раскопать, попадем в приказ. Премию получим...
— А если не найдем?
— Тоже в приказ. Но уже без премии. И без зарплаты. Такое количество трупняка на нашей территории... Давай копай, сыщик. Копай! Иначе я тебя...
«Этот сможет, — подумал сыщик. — Этот ради того, чтобы в начальственном приказе прозвучать, десять таких, как я, зароет. Ему сейчас выслугу накапливать надо. Чтобы очередное звание перед выходом на пенсию получить. Ему рапортовать об успехах надо, которые, к сожалению, зависят не от него».
— Слушай, а как зовут того, чьи документы вы нашли?
— Иванов Иван Иванович.
— Интересная фамилия. В смысле очень распространенная фамилия, которой в стране пруд пруди. Я говорю, очень удобная фамилия, к примеру, для преступника. Где он может находиться сейчас? Хотя бы примерно?
— Не знаю.
— То есть с места преступления он скрылся?
— Если там был, то да.
— А зачем ему от нас бегать? Если он, к примеру, только свидетель? Слушай, а может, это он тех?
— Вряд ли. Там работали профессионалы.
— Ну может, он наводчиком был? Или заказчиком? Вы пальчики его проверяли?
— Проверяем. Послали по месту его жительства экспертов. Чтобы они посмотрели предметы домашнего обихода.
— Это правильно. Вдруг они совпадут с теми, что в квартире. Тогда все это... Вот что, сосредоточься-ка ты пока на этом Иванове. Тем более что он в этом деле единственная зацепка. Потряси родственников, семью, сослуживцев. Узнай, в каких войсках служил. Не баловался ли оружием. Ну и все такое прочее. Чувствую я, нутром чувствую, что неспроста он там оказался... Как только узнаешь что-нибудь новое — сразу докладывай мне. В любое время суток докладывай. Все, иди работай. Работай! Пока нам на хвост волкодавы из горотдела не сели.
Через два с половиной часа старший следователь доложил, что пальчики, снятые с предметов домашнего обихода по месту жительства Иванова Ивана Ивановича, и пальчики, обнаруженные на мебели, стенах и прочих вещах квартиры, где произошло массовое убийство, оказались идентичны. И еще они совпали с отпечатками, найденными на рукоятке изъятого с места преступления пистолета Стечкина, из которого, согласно патологоанатомической и баллистической экспертизам, были убиты три человека.
Три!
— Ну вот видишь! Я же тебе говорил! — удовлетворенно сказал начальник отделения. — Я же говорил, что чую! А чутье меня еще никогда не подводило...
Глава четвертая
Иванов Иван Иванович сидел на скамейке в случайном сквере и рассматривал ключ.
Ключ действительно был очень замысловатый.
Импортный. С выпрессованным на пластиковой поверхности номером 7375.
Конечно, это был ключ не от абонентского почтового ящика. Там замки попроще. Потому что тащить из них, кроме писем и газет, нечего. Там ящики иногда вообще не закрываются.
Тогда откуда он?
От личного сейфа?
Но при чем здесь номер?
Может быть, от сейфа в банке? От ячейки. С номером. С номером 7375.
Вполне может быть, что от ячейки. Там, так же как на почте, каждому клиенту отводят отдельный запираемый ящичек. Только в отличие от почты очень хорошо запираемый. На сложный вроде этого ключ.
Наверняка от банковской ячейки.
И значит, в этой ячейке могут находиться какие-нибудь ценные вещи, которые их хозяину уже не нужны. А новому хозяину могут пригодиться.