Бомба для братвы, стр. 91

Полковник Трофимов прибыл к новому месту Службы. Он спрыгнул из транспортного «Ана» на взлетно-посадочную полосу. И посмотрел на свои начищенные кремом полуботинки, хрустко вставшие на покрытый толстой коркой инея бетон.

— Тут всегда так. То снег, то лед, — сказал ему выбравшийся из самолета пилот. — Одно слово — край света.

От недалекого ангара к самолету бесформенной толпой шли солдаты. Чтобы разгрузить прибывший груз. Но прежде чем они добрели до самолета, их обогнал «уазик». Из которого выпрыгнул не в меру оживленный капитан.

— Ну что? Привез? — крикнул он пилоту.

— Почту? Привез. Там, возле кабины.

— Да я не про почту.

— А-а, — тревожно скосился пилот на полковника, — тоже привез. Тоже возле кабины. Капитан быстро полез по трапу.

— Здравия желаю, товарищ полковник. Вы к нам, товарищ полковник?

И исчез в салоне. Но появился через минуту, таща в руках две двадцатилитровые канистры.

— Давай быстрее! — заорал он в сторону машины. «УАЗ» сдал к самому трапу. Канистры забросили внутрь. Капитан, воровато оглядываясь, прыгнул туда же, и машина сорвалась с места.

Подвезти полковника никто не предложил. Машина предназначалась для транспортировки особо ценного груза.

Наконец к самолету добрались солдаты. Построились кое-как.

—  — Здравия желаю, — приветствовал полковника сержант. — Личный состав прибыл для выполнения Разгрузочно-погрузочных работ. Разрешите?

— Разрешаю, — козырнул в ответ полковник, хотя ибо представлял, кто и что должен выполнять.

— Давай! Чего спите! — скомандовал сержант, указывая на трап.

Солдаты по одному забежали в салон. И скоро потянулись обратно, таща в руках какие-то ящики и воровато пряча глаза. Как тот капитан.

— Эй! Буде! — заорал пилот. — Ваших шесть штук! А мне еще на полигон лететь.

— Товарищ майор, — жалостливо затянул сержант, — мы здесь, можно сказать, за Полярным кругом света белого не видим годами. Никаких человеческих радостей. Даже телевизор не показывает...

— У всех не показывает. Кончай бузить, сержант. Пока я тебе об уставе не напомнил. Лучше самолет разгружай.

— Ну, товарищ майор...

— Все, сержант. Отставить! Выполнять приказание Несколько солдат, присев за шасси, нетерпелив распаковывали один из ящиков. Полковник отвернулся.

— А вам, товарищ полковник, наверное, к командиру? — спросил сержант. — Так я провожу. А то, пока еще машина подъедет, вы тут замерзнете совсем.

Полковник кивнул.

— Тахтыбурдыев! Тахтыбурдыев, мать твою! Иди сюда. Проводи вот товарища полковника до командира, — заорал сержант.

— Товарищ сержант, — заканючил Тахтыбурдыев.

— Кончай сопли жевать. Встал — и пошел! Пока я тебе твои обязанности не разъяснил в доступной форме... Идите, товарищ полковник. Тут недалеко. Километра полтора...

Командир сидел в кабинете. И лениво смотрел в окно. На далекий, застывший на взлетной полосе самолет.

— Товарищ подполковник, полковник Трофимов прибыл для дальнейшего прохождения службы.

— Проходи, полковник. Откуда ты?

— Из Москвы.

— Ё! Из самой державной? Поди, тепло там?

— Тепло.

— Поди, женщины в юбках ходят?

— Ходят.

— Чего это тебя к нам-то?

— Исполнять обязанности заместителя по режиму.

— По режиму? Ну тогда тут такое дело. У нас один рядовой стрельнулся. По глупости. Ты посмотри, что да как. И оформи. Чтобы нас начальство не дергало. Ну, ты сам понимаешь... Это же по твоему профилю. Ну и вообще, входи потихоньку в курс нашей жизни. Вливайся, так сказать, в коллектив. А мне некогда. Мне к самолету надо. Там, похоже, уже почти все разгрузили. Мишкин! Давай машину к крыльцу. Пора уже...

И подполковник двинулся в сторону самолета. За причитающимися ему ящиками, которые никто из до того разгружавших самолет не тронул. Из уважения к командирскому званию и знанию устава...

Откладывать работу полковник Трофимов никогда не любил. Тем более теперь. И тем более здесь, где, кроме работы, никаких других развлечений не было.

— Пригласите мне свидетелей происшествия, — приказал он.

— Может, лучше завтра, товарищ полковник? — предложил дежурный.

— Почему завтра лучше, чем сегодня?

— Сегодня они вряд ли что доброго скажут. Сегодня самолет приходил.

— Я не могу рассчитывать свою работу в зависимости от расписания прилета самолетов. Я приказал вам доставить мне для допроса свидетелей.

— Когда?

— Немедленно.

— Так точно. Доставим не позже чем через полтора часа.

Ах, ну да. Сегодня же прилетел самолет... Через полтора часа злые как черти свидетели стояли в кабинете.

— Кто первым обнаружил труп? — спросил новоиспеченный замкомандира по режиму.

— Я. Ефрейтор Поскотин, товарищ полковник.

— Когда?

— Сразу после заступления на караул. Я пришел его сменить и все увидел.

— Что увидели?

— Увидел рядового Синицына. Он лежал возле стены совершенно мертвым.

— Откуда вы знаете, что мертвым?

— Я сказал ему, чтобы он не выдрючивался и вставал. А он не встал.

— И по этой причине вы решили, что он мертв?

— Конечно! Я же ефрейтор. И прослужил на год больше его!

— Как он лежал?

— Вот так. На боку, спиной к стене.

— Одетый?

— Одетый. В бушлате и сапогах.

— Точно в сапогах?

— Точно. Потому что я их первыми увидел. И под мал, что он, гад, спит на посту. И даже пнул по каблуком.

— Где сейчас находится тело рядового Синицына?

— В погребе.

— Не понял...

— У нас тут погреб в мерзлоте выкопан. Для хранения продуктов. Его пока туда определили.

— Покажите мне, где находится погреб. И вызовите из санчасти врача.

Погреб был просто ямой, выдолбленной в вечное мерзлоте и закрытой сверху накатом привезенных с материка бревен. Под потолком погреба, на специальных крючьях, висели туши оленей. Под ними лежал рядовой Синицын.

— Отчего он умер? — спросил полковник Трофимов топчущегося рядом капитана медицинской службы.

— От своей дурости.

— Я не о том спрашиваю. Я спрашиваю, что явилось причиной его смерти.

— Огнестрельное ранение в области живота.

— Вы его осматривали?