Бомба для братвы, стр. 135

Машины вышли из известного Мозге места. По команде Мозги вышли. Два тентованных «КамАЗа», загруженные песком. Поверх которого, в специально устроенных выемках, лежали бомбы, укрытые брезентом. Поверх брезента снова был насыпан песок. Именно так саперы перевозят взрывоопасные предметы. Именно так они посоветовали Мозге перевозить то, что он собирался перевозить.

Саперы не знали, о какого рода взрывоопасном изделии идет речь. Они исходили из имеющегося у них опыта, который был совершенно неприменим к атомному оружию. Атомные бомбы от случайного сотрясения не взрываются. Атомные бомбы взрываются только от злого умысла.

«КамАЗы» сопровождали четыре иномарки, набитые вооруженной до самых фикс братвой. И микроавтобус, где были оборудованы спальные места для водителей, которые ни в коем случае не должны были переутомляться. Еще в одной иномарке передвигался «банкир» с разрешающими проезд по всей территории страны ксивами и двумя полными «дипломатами» денег, которые могли пригодиться там, где окажутся бессильными ксивы. Потому что те, кто не принимает всерьез бумаги с печатями, взамен них с удовольствием принимает бумаги с водяными знаками. А если не принимают бумаги с водяными знаками, принимают зеленые бумаги с водяными знаками.

— Машины вышли на трассу, — передали по мобильному телефону сопровождающие.

— Машины на трассе, — доложил главный подручный самому Мозге.

— Добро. Передай, пусть следуют к месту назначения. И держи меня в курсе. Постоянно держи в курсе. Эта колонна для меня сейчас самое главное.

«КамАЗы» шли медленно. Не больше сорока километров в час. Так приказал Мозга. А его слово было надежней установленных на ходовую часть ограничителей скорости. Его приказы исполнялись буквально. До слога. Или, как в данном случае, до километра.

— Проследовали поселок Светлый.

— Проследовали Светлый.

— Свернули на объездную дорогу.

— Свернули на объездную.

— Перевалили через железнодорожный мост.

— Мост...

Сзади ползущей малой скоростью колонны то и дело пристраивались шустрые и до истерики нервные легковушки. И, не имея возможности разогнаться, отчаянно сигналили и пытались пойти на обгон. Но, внимательно присмотревшись и заметив одинаково мощные и одинаково бритые затылки на заднем сиденье последней машины, и идущей впереди нее машины, и еще одной, затихали. И ехали с той же скоростью. «Затылки» это тебе не ГАИ. Эти способны отобрать не только права.

Пост ГАИ. Остановка. Показ документов. И дензнаков. И в отдельных случаях зеленых дензнаков. Документы в порядке. Путь свободен.

Поворот...

Населенный пункт...

ГАИ...

Еще одно ГАИ.

— Путевой лист, — потребовал сержант, — и права. Двое других обошли грузовики с бортов, проверяя качество шнуровки.

— Что везем?

— Песок.

— Куда везем?

— В Москву.

— Зачем везти песок за две тысячи километров?

— Это хороший песок.

— Покажите груз.

— Зачем смотреть песок? Песок он и есть песок. От легковушек, лениво накидывая на плечи одинакового покроя кожаные куртки, фронтальной колонной выдвигалась братва, которая давно уже разучилась бояться людей в форме, которым давно уже было, что милиционер, что бездомная кошка.

— Покажите накладные на груз.

— Вот они, накладные. А вот дополнительные накладные.

Дополнительные накладные были меньше накладных по размеру. Но зато гораздо толще накладных. Если их сложить друг на друга.

— А сертификаты?

— Вот они. А вот дополнительные сертификаты. Дополнительные сертификаты были примерно равны размерами дополнительным накладным, но были другого цвета.

— Вы удовлетворены? Или нам с теми же документами следует выйти на ваше начальство? Чтобы получить разрешение на проезд от них. А не от вас.

— Нет, этот вопрос мы вправе разрешить на месте. Своими силами.

— Ну так разрешайте.

Братва стояла вдоль обочины, лениво пережевывая жвачку и скучно поглядывая по сторонам.

— Все в порядке. Проезжайте. Водители забрались в «КамАЗы». Братва вразвалочку пошла к иномаркам.

— Ну что? — спросил проводивший проверку документов сержант.

— Отклонились.

— Кто отклонились?

— Стрелки отклонились.

— Сильно?

— Сильно.

— Надо доложить лейтенанту.

— Лейтенант спит. Велел не будить. Если ничего не случится.

— А когда стрелка отклонится, это «случится» или «не случится»?

— Это, наверное, «случится».

— Ну тогда буди. Лейтенанта разбудили.

— Ну, ты че, ефрейтор... Со своими родственниками... Вы че меня все... Когда я...

— Товарищ лейтенант. Стрелки отклонились.

— Какие на дух... стрелки? К какой такой... отклонились? Я же говорил...

— Стрелки на приборах, товарищ лейтенант.

— Да вы что! — вмиг проснулся лейтенант. — Это же...

О том, что это десять процентов от спасенной суммы, он вслух говорить не стал. Но про себя, хоть и с трудом, посчитал.

— Это же, ё моё! Где, хрен вас разбери, машины?

— Ушли.

— Почему ушли?

— У них документы были в порядке, — показал дополнительные накладные и дополнительные сертификаты сержант.

— Номера-то хоть запомнил?

— Номера запомнил.

— Ну тогда доложи о представленных документах. Как положено доложи...

Вначале осмотрели дополнительные накладные. И поделили дополнительные накладные. По справедливости. В зависимости от звания, образования, стажа работы, занесенных в личное дело наград и поощрений. А также выговоров, замечаний и других допущенных нарушений дисциплины. Вышло так, что у начальства было больше звездочек, больше стажа и меньше дисциплинарных взысканий. Как и должно быть. Потому что не всякий ефрейтор способен дослужиться до лейтенанта. А только самые-самые.

Потом осмотрели и поделили дополнительные сертификаты. И — тоже отдавая должное и сертификаты более их заслуживающим.

И лишь потом вспомнили, что надо срочно позвонить по оставленному им несколько дней назад номеру.

— Алё. Это мы. Ну, то есть сержант дорожно-патрульной службы Михайлов. Мы тут это... Нашли. Ну, то есть стрелки отклонились. Как вы говорили. Два «КамАЗа». И иномарки. Номера? Записали номера. Все номера записали. Диктую...