Предел зла, стр. 5

— А сам Шатров не бывал у вас здесь? — спросила Лариса для очистки совести.

— У нас? Никогда! — Тетя Надя покачала головой. — Зачем ему это? Ему ребенок этот не нужен, он вон сейчас поет, — она кивнула в сторону старенького телевизора, — и горя не знает. А Янки с Лианкой больше нет…

Глава 2

Звонок домофона застал Геннадия в самый неподходящий момент. В доме была так называемая деловая тусовка. Коллеги Шатрова по группе, администратор и гости из Германии. Больше он никого не ждал. Поэтому визит кого бы то ни было в данный момент был бы лишним.

Шатров удобно устроился в кресле, положив по-американски широко ногу на ногу и затягиваясь сигаретой. Услышав звонок, он нахмурил брови и протянул руку к домофону. Однако ближе к домофону оказался администратор Михаил Коротин. Этот человек полностью оправдывал свою фамилию и, будучи личностью абсолютно нетворческой, нес груз монотонных забот по жизнеобеспечению поп-звезды, его группы, всех финансовых и административных вопросов.

Коротин нажал на кнопку, посмотрел на экран и, бросив на Геннадия неодобряющий, укоризненный взгляд, с некоторой язвительностью в голосе произнес:

— Гена, это к тебе… Кажется, по личному вопросу…

— Скажи, что я занят, пускай подождут на первом этаже, — раздраженно бросил Шатров, — посмотрят сериал или выпьют кока-колы.

«Не хватало сейчас еще кого-нибудь, когда переговоры с этими чертовыми жадинами немцами не клеятся», — подумал он.

— Боюсь, эта ждать не станет, — клокоча булькающим голосом, сказал администратор. — И колу пить тоже. Она предпочитает более крепкие напитки.

— Ну кто там? — у Шатрова окончательно испортилось настроение от тона администратора.

— Это некто Ковалева, в девичестве Корнева, Яна, больше известная в определенных кругах как Лиана, — продолжал с язвительной интонацией Коротин, буравя глазами Шатрова.

Напряженность момента стала понятна всем находившимся в комнате. Немцы, Карл и Герхард, представлявшие ведущие промоушн-фирмы ФРГ, сбросили с лиц свои дежурные улыбки и взглядами попросили объяснений у ближайшего друга Шатрова, аранжировщика Эльдара Измайлова.

— Михаил, прошу тебя, спустись и скажи, что сейчас не время для ее визита, — плотно сжав губы, сказал Шатров. — Через час я с ней поговорю, так уж и быть.

Коротин глубоко вздохнул, встал с кресла и пошел к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Продолжаем разговор, — облегченно вздохнул Шатров и развернулся на кресле к Карлу и Герхарду.

— Там проблемы? — спросил один из них.

— Нет, ничего, все нормально, — преувеличенно бодрым голосом ответил Геннадий. — Михаил сейчас все уладит.

— Маленькие шероховатости в нашей так гладко начавшейся беседе, — прокомментировал со своей стороны ситуацию Измайлов и улыбнулся почему-то виноватой улыбкой. Очень вежливый, обходительный человек, он никогда не отказывался прийти на помощь тому, кто нуждался в нем. Был прекрасным музыкантом, аранжировщиком, и Шатров очень ценил его. Без Эльдара не было бы группы «Семь гномов» и песни Шатрова некому было бы облекать в удобоваримый и продаваемый материал.

Музыканты продолжили деловое обсуждение, и в гостиной снова зазвучала английская речь. Но вскоре в благолепие изысканного англоязычия вклинился грубый русский мат. Донесся он с первого этажа особняка и, увы, не перестал быть грубым оттого, что выкрикивала непотребщину женщина. Обладавший острым слухом Шатров сразу понял, что там происходит, и напрягся, невольно прибавив громкости в своем голосе.

Немного погодя на первом этаже уже слышалась возня и отчаянные женские крики. Немцы переглянулись между собой и вопросительно посмотрели на хозяина дома. Но Геннадий, словно не замечая ничего, деланно-возбужденно говорил:

— Я сейчас продемонстрирую новую песню, ее можно сделать в рэп-варианте, если это будет нормально для немецкого рынка. Можно в техно — как хотите, мне все равно, какая здесь будет аранжировка. — Шатров нажал клавишу на синтезаторе, и из колонок зазвучали мощные риффы электронных ударных. — Можно живой вариант с гитарами.

Затем Геннадий повернул к себе микрофон и на достаточно неплохом английском начал читать, как он говорил, очередную «телегу». Немцы, понятное дело, сразу забыли о подозрительном шуме внизу и сосредоточились на прослушивании песни. Шатров пел около двух минут. Наконец он закончил, и на лицах гостей из Германии появились улыбки.

— Я думаю, лучше рэп-версия, — высказался Герхард, лощеный прилизанный субъект в безукоризненном костюме. — Тогда мы окажемся в теме.

— Подработать надо, припев лучше сделать немецким, — добавил толстый Карл, который вот уже целый час потягивал пиво из большой кружки. — Так будет более оригинально. Немецкий рэп, к тому же исполненный русским, — это, как вы выражаетесь, фишка!

— Ноу проблем, — поднял вверх руки Шатров. — Сегодня же буду думать. И работать над немецким произношением.

— У тебя нормальный хохдойч, Геннадий, — успокоил его Герхард. — К тому же иностранный акцент в разумных дозах не помешает, а только подчеркнет нашу фишку.

— О'кей, — подвел итог обсуждению Измайлов. — Мне кажется, еще чуть-чуть пива было бы очень кстати.

Шатров кивнул в знак согласия. Герхарда и Карла можно было не спрашивать — они приехали из страны, где пиво является чуть ли не священным напитком. Эльдар полез в холодильник и вытащил оттуда несколько банок «Балтики».

Тем временем возня на первом этаже вроде бы прекратилась, но Коротин наверху так и не появился.

"По-видимому, обсуждает с охранниками, как достала всех эта тварь, — подумал про себя Шатров. — Будем надеяться, что они выкинули ее отсюда.

Вот сука, вот сука! — продолжил размышления Геннадий, когда Эльдар взял ситуацию в свои руки и принялся обсуждать с немцами детали новой аранжировки. — Говорил же ей, чтобы она не приходила сюда! Говорил, что знать не желаю! Черт попутал связаться с этой шалавой…"

Шатрову, правда, только и оставалось что винить в этой ситуации самого себя. Потому что это он в один весенний мартовский день три года назад позволил остаться Яне Ковалевой в его квартире, хотя прекрасно знал, что она проститутка и алкоголичка.

Более того, он позволил ей постоянно измываться над собой, бросать в лицо обвинения в том, что он не мужчина, потому что не умеет зарабатывать деньги. Позволил украсть у себя кое-какие вещи по мелочи и обмануть себя насчет мнимого аборта. Это уже потом, где-то в сентябре, Яна объявила ему, что он скоро станет папой и что никакого аборта весной она не сделала, а вместо этого купила себе новый плащ, ботинки и платье. Остатки денег она благополучно пропила.

А еще через три месяца через знакомых проституток Шатров узнал, что Яна собрала деньги на аборт с еще двух мужчин, с которыми тогда встречалась помимо него. Но и этого показалось мало авантюристке — она пустилась в слезы и разжалобила целую проститутскую контору, которая вошла в ее положение и скинулась на тот же пресловутый аборт.

После всего этого Яна вильнула хвостом и уехала на свою историческую родину в Большие Дурасы.

А в декабре на свет появилось новое существо, не нужное ни непутевой мамаше, ни папаше, который в свое время честно дал деньги на то, чтобы это дитя не родилось. Шатров никогда не видел свою дочь.

Ковалева, правда, один раз наведалась к нему и попросила денег, но, видя, в каком положении находится сам Геннадий, отстала. Тогда еще Шатров не был поп-звездой…

Почему все так произошло? Ведь крепкая деревенская девчонка с почти что баскетбольным ростом была совсем не в его вкусе. Ее вызывающая вульгарность порой вызывала у Шатрова чувство отвращения. Увы, тогда Геннадий испытывал острейший кризис в личной жизни: до знакомства с Ковалевой у него не было женщины три месяца, и он, так всегда желавший иметь ее под рукой, не смог устоять. Но за это ему пришлось заплатить такую цену, которую он, не мог предвидеть даже в самом страшном сне.