Тьма перед рассветом (И никакая сила в мире...) (Другой перевод), стр. 113

— Бесс? Связана с контрабандистами?! Но это значит, что она работает на Джека Шелби. Простите, но я как-то не могу себе представить, чтобы Бесс заставила себя хотя бы посмотреть в сторону подобного человека! — фыркнул Данте.

— Когда женщине отчаянно нужны деньги, потому что дома два голодных ребенка, тогда эта женщина пойдет на все, — грустно отозвался сэр Морган. — А вы-то сами? Вспомните, каким вы были — избалованный молодой аристократ, картежник, человек без чести и совести! И кем вы стали теперь?!

Данте опешил, — Я не дам вам отправить Бесс на галеры.

— Вы по-прежнему к ней неравнодушны? — сурово спросил сэр Морган. Может быть, неприязнь в его голосе объяснялась тем, что в эту минуту, сам не отдавая себе в этом отчет, он вдруг подумал о Рее, о своем погибшем брате, …. впрочем, он и сам этого хорошенько не понимал, почему при упоминании о Бесс его вдруг покоробило.

— У меня есть на это причины, — угрюмо ответил Данте.

— Понимаю, — прошептал сэр Морган.

— Не думаю, но это ничего не значит, поскольку я твердо намерен помочь вам поймать Джека Шелби и проклятых Детей Велиала вместе с ним, — сказал Данте. — У вас уже есть план? — спросил он. Только бледная луна, выглядывая из-за облаков, равнодушно следила за двумя темными фигурами и слышала то, что они решили.

— Тихо, тихо, Кит, — нежно сказала Рея, касаясь поцелуем теплой головенки и спутанных, влажных кудряшек. — Мама здесь, — тихо прошептала она, осторожно укачивая малыша. Но глаза её с тоской смотрели на пустую постель, где не было Данте.

Распахнув пеньюар, она мягко приложила крохотную головку сына к груди и уселась, подсунув под спину подушку, пока малыш жадно сосал, струйки молока то и дело ползли у него по щеке. Прошло немного времени, Кит наелся и глаза у него мало-помалу стали слипаться. Рея все так продолжала тихонько качать его на коленях, пока крохотные ручки не раскинулись, вскоре малыш уже спал крепким сном, прижавшись к теплой материнской груди.

Наконец Рея осторожно уложила его в колыбель и бережно укутала одеяльцем до самого подбородка, слегка покачивая, пока он не засопел.

Запахнув на груди пеньюар, Рея направилась к окну. Мягкий серебряный свет луны заполнял комнату, было светло, как днем. Рея пристально вгляделась в темную листву сада под окном её спальни.

Где же он? С содроганием вспомнила она ту ночь, когда внезапно проснулась и в первый раз не нашла его подле себя. Рея с тревогой вглядывалась в ночь, но ни одна веточка не шелохнулась в саду, все было тихо, только, казалось, деревья стали гуще и темнота подступила к самому домику. За ними вдалеке призрачно светилось море. Испуганной Рее вдруг показалось, что вокруг домика шевелятся какие-то таинственные тени. Она протерла глаза и тревожно всмотрелась в их темную глубину сада, в которой крылось что-то пугающее.

Она чуть было не вскрикнула, заметив, как одна из теней вдруг зашевелилась и поползла к дому. Из груди Реи вырвался облегченный вздох, теперь она поняла, кто это был. Ей уже казалось, она различает в темноте знакомые черты. Рея радостно улыбнулась. Господи, да она ничем не лучше Конни и Робина! Вот глупая, и надо же было слушать на ночь их рассказы о призраках и Диком Охотнике!

Рея продолжала наблюдать за высокой фигурой мужа, пока он быстрыми шагами приближался к дому. Вдруг он исчез из виду, свернув на тропинку, которая вела к дверям. Рея уже собиралась отойти от окна, как внезапно краем глаза заметила, что из темного сада выскользнула другая фигура и её сердце отчаянно заколотилось. Это была женщина, с ног до головы закутанная во что-то белое.

Ужас сковал её по рукам и ногам. Рея поняла, что перед ней призрак Бледной Леди, чье появление сулило внезапную и загадочную смерть.

Глава 28

В холодном, сером свете пробуждающегося дня Рея тщетно пыталась привести в порядок свои мысли. Что же она видела накануне ночью? Она не сомневалась, что там, в саду, действительно кто-то был, но решила не рассказывать об этом мужу, тем более, что голова её в это время была занята куда более важной проблемой — Данте вообще отрицал, что ночью уходил из дома. Или, вернее, он отказался даже говорить на эту тему, так что она понемногу и сама поверила в то, что он тайком ускользнул среди ночи на любовное свидание.

Она то и дело вспоминала, как на ярмарке в Мерлее какой-то оборванец украдкой сунул ему в руку записку, Данте отрицал и это. Может, он и в самом деле встречался с человеком, приславшим это письмо? Вдруг это и была та женщина, которая в темноте кралась за ним по пятам, прячась за деревьями? Перед глазами Реи то и дело всплывала высокая женская фигура темно-алом бархате, она заметила её в Мерлее в то самое время, когда Данте передали эту таинственную записку.

Но во что бы он не был замешан, Данте явно не собирался посвящать её в свои дела. Ведь тогда, ночью, войдя в спальню он заметил её вопросительный взгляд, но не сказал ни слова о таинственном ночном свидании. Просто буркнул, что не спалось и поэтому он решил спуститься вниз и выпить глоток бренди. И в самом деле, в руках у него был хрустальный бокал с густой, янтарного цвета жидкостью. Глядя на него, босого, с рубашкой, небрежно заправленной в бриджи, Рея сама чуть было не поверила его словам. Ей пришлось напомнить себе, что сапоги и теплый плащ, скорее всего, сброшены за дверью, а бренди — отличное средство, чтобы согреться и унять дрожь, вызванную ночной сыростью. Впрочем, непохоже, чтобы он опять рыскал в поисках шайки контрабандистов. Было полнолуние, а Рея хорошо помнила, как Данте объяснил ей, что контрабандисты предпочитают темные, безлунные ночи.

Данте тревожно спросил, что заставило её проснуться и успокоился, только узнав, что она встала покормить малыша, . Он улыбнулся и лицо его немного прояснилось. Поставив бокал на столик, он присел на край постели и жадно привлек её к себе, как будто ничего не случилось.

Рея почувствовала, его горячее дыхание на своей шее и через мгновение губы его ласково скользнули по атласной коже. Горячие руки нежно погладили её плечи и тесным кольцом сомкнулись на талии. Дыхание его слегка отдавало бренди, она успела ещё почувствовать этот терпкий аромат и в то же мгновение он впился поцелуем в её губы. Время остановилось. Забыв обо всем, Рея опять почувствовала, как томительное, жгучее желание медленно растет внутри её тела, это было то же самое чувство, что заставляло её идти навстречу всем прихотям мужа. Но только не теперь, пронзила её внезапная мысль, нет, не теперь, когда между ними впервые встал обман. Разве могла она позабыть о своих подозрениях, да ведь это же просто насмешка над её любовью!

Она отпрянула от него и спрятала лицо в складках постели. В первый и единственный раз с той самой минуты, когда они признались друг другу в своей любви, Рея оттолкнула его. До самой смерти, вдруг промелькнула у неё мысль, до своего смертного часа ей не забыть, как изменилось в эту минуту его лицо. На одно долгое мгновение глаза их встретились и он резко разжал руки.

Вскочив на ноги, Данте выпрямился во весь рост, на лице его застыло выражение горького недоумения. У Реи сердце разрывалось от отчаяния, как ей хотелось броситься к нему, прижаться к широкой груди, забыть обо всем. Но что-то остановило её.

— В чем дело? — сурово спросил он. Он машинально провел рукой по груди, где распахнутый ворот рубашки открывал густую поросль курчавых волос и тугие бугры мышц.

— Ни в чем, — она отвела глаза, не в силах встретиться с ним взглядом.

— Полно, душа моя, какая из тебя обманщица, — мягко усмехнулся он. Приподняв её подбородок, он заставил Рею поднять голову и она увидела его сверкающие глаза. — Я снова спрашиваю тебя, Рея. Что произошло?

Несмотря на нежность, звучавшую в голосе мужа, Рея упрямо закусила губу. Она колебалась. Что лучше — по-прежнему хранить молчание или рассказать ему правду? Впрочем, она никогда не умела лукавить, поэтому, взглянув ему прямо в глаза, Рея отчеканила, — Я не спала, Данте. Долго стояла у окна, любовалась луной и гадала, где ты можешь быть. Вдруг я увидела тебя, ты шел через сад со стороны лужайки. Я знаю, что ты куда-то ходил. Зачем ты обманываешь меня, Данте? В этом нет необходимости. Я и так все знаю.