В твоем сердце, стр. 55
– Не делай этого, – прошептал Уилл.
– Чего не делать? – спросила она, касаясь губами его щеки.
– Не искушай меня, Адди, а не то я за себя не отвечаю…
Адди открыла глаза и с удивлением посмотрела на него. Вот уже две недели она провела одна в постели, мечтая о том времени, когда Уилл вновь будет рядом с нею. Неужели это так ужасно, если они будут сейчас заниматься любовью? Свадьба уже через четыре дня. Они уже почти муж и жена. Что же плохого, если сейчас он будет обнимать ее, целовать, ласкать? Тихий стон сорвался с ее слегка приоткрытых губ. В ответ Уилл с придыханием стал развязывать бретельки ее ночной рубашки.
Они оба раздевались в спешной лихорадке. Адди услышала, как оторвалась и покатилась по полу пуговица с ее рубашки, но теперь ей было все безразлично. Кроме того, чтобы поскорее освободиться от одежды, ее уже больше ничего не волновало. Ничего на свете, кроме как ласкать его и принимать его ласки. Уилл приподнял Адди над горой одежды, лежавшей у ее ног. Положив ему голову на плечо, она тяжело задышала, втягивая в себя запах его тела. Уилл бережно отнес ее на кровать и лег рядом. Их губы жаждали поцелуев и получили свое. Она хотела его. Хотела его всего. И немедленно.
– Уилл…
– Ты моя, Адди, – прошептал он, склоняясь над нею. – Никогда не забывай об этом. Ты моя.
И потом места словам не было. Адди вплыла в реальный мир на облаке полного удовлетворения. Она боялась, что сейчас застонет опять, сгорая от новых ощущений, от любви к Уиллу. Он так хотел ее. Чтобы она принадлежала ему. Конечно же, это означало, что он действительно ее любит. И в свое время он обязательно скажет об этом. И она ему скажет о силе своей любви…
– Ты не спишь еще? – спросил Уилл слегка сонным голосом. – Мне нужно возвращаться обратно на ранчо.
– Угу… – пробормотала Адди.
– А то они там начнут волноваться, уж не случилось ли чего со мною. И не дело, если кто-то заметит у твоей хижины повозку, а в окне-то – ни огонька.
Нехотя Адди открыла глаза. Уилл был прав. Камин уже не горел. «И как это так быстро прогорает пламя, – думала Адди. – Неужели уже прошло столько времени с тех пор, как Уилл начал ее раздевать? Просто невероятно!»
– Думало, мне больше бы понравилось, если бы тебе не надо было вставать с постели, чтобы пойти домой, – сказала смущенно Адди. Она поверить не могла, что осмелится сказать об этом.
– Мне тоже, Адди. Когда-то так и будет, – тихо усмехнулся Уилл.
– Уилл, послушай…
– Да, Адди.
– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы быть тебе хорошей женой, а Жаворонку доброй мамой!
Уилл немного помолчал, прежде чем ответил:
– Я в этом и не сомневаюсь.
Адди вдруг стала мысленно молить его, чтобы он сказал ей теперь же, что она ему не безразлична, что он ее любит.
– И ты никогда не будешь нуждаться в чем-либо! Помяни мое слово, Адди! – сказал радостно Уилл.
Ей так хотелось, чтобы он сказал совсем другие слова…
– Лучше я пойду, – промолвил робко Уилл. В тусклом мерцании огоньков Адди наблюдала за тем, как он одевался. Она посчитала себя ненасытной, потому что хотела смотреть и смотреть на него, его красивое мужественное тело.
Одевшись, Уилл взял со стола шляпу и, пригладив рукой волосы, надел ее. На пороге он обернулся, чтобы сказать:
– К среде приготовь все свои вещи к переезду. Первым делом я пошлю повозку за твоими сундуками…
– Уилл, – она чувствовала, что он пристально на нее смотрит. – Уилл, я… (ЛЮБЛЮ ТЕБЯ) Я… (ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЧИТАЛА СПОСОБНА ЛЮБИТЬ).
– Что такое, Адди? – голос Уилла был нежным и ободряющим.
Адди не могла больше произнести ни слова. Признаться было слишком большим риском для нее, и потому она сказала первое, что пришло ей в голову:
– Думаю, наша сделка остается в силе…
– Наша сделка? – спросил Уилл смущенна.
– Да, наша сделка… Я… Я учила тебя читать. А ты обещал меня научить ездить верхом…
Наступила продолжительная пауза. После этого Уилл рассмеялся.
– Адди, милая, я многому собираюсь тебя научить. Попомните мое слово, мисс Аделаида Шервуд!
Глава 30
Оставшееся до свадьбы время то невыносимо тянулось, то пролетало, словно миг. Адди стала совершенно невнимательной, так как постоянно думала только об Уилле. Она не могла сосредоточиться на уроках и учениках. Слишком часто она мечтала о тех радостях, что он подарит ей, и тосковала по его теплу. Каждый день во время обеденного перерыва в школу приходил Роберт. Между ними возникла чистая и настоящая дружба, чему Адди не могла не удивляться. Боль и обиды, причиненные прерванной девять лет назад связью, были напрочь забыты, и вместе с ними исчезли и последние сомнения Адди насчет замужества с Уиллом Райдэром. С каждым днем она все больше убеждалась, что именно судьба привела ее в Хоумстэд, познакомила с Уиллом. Последний раз Адди примеряла свое подвенечное платье после занятий во вторник. Увидев себя в зеркале, она даже расплакалась. Стоявшая рядом Мария, обняв Адди, прижала ее к себе.
– Я в жизни не видела более прекрасной невесты! – сказала восхищенная Мария.
– Ну что ты… Все дело в платье, – прошептала Адди.
– Чепуха. Платье выглядит таким роскошным только благодаря тебе, Адди. А теперь садись, – Мария показала на стоявший у зеркала стул. – Теперь посмотрим, что нам сделать с твоей прической.
Адди смахнула слезы радости.
– Пожалуйста, помоги мне сначала его снять. Иначе платье помнется…
– Ерунда, Адди! Я ведь его все равно еще буду отглаживать. Не беспокойся, это моя забота, – рассудительно, со знанием дела пояснила Мария.
– Нет, это не ерунда! – ответила Адди, взглянув на подругу и впервые заметив под глазами у нее черные круги. – Гладить буду я сама. Ты и так в последнее время много трудилась. Том, наверное, на меня за это сердится. Это по моей вине ты очень устаешь.
– Ничего особенного я не делала. Сидела и шила. Да и мать Мак Леод мне помогала, возилась с Сарой. Мне шить для тебя в радость… Честное слово, все меня так жалеют, берегут, что вконец избаловали.
Адди продолжала настаивать на своем, ожидая, пока Мария начнет развязывать тесемки этого умопомрачительного наряда. Оставшись в одном нижнем белье, Адди помогла Марии аккуратно разложить платье на кровати, после чего она покорно села на стульчик, как просила Мария. Невестка Мак Леодов вытащила из волос Адди все заколки, гребень и начала расчесывать густые локоны.
– Когда я была маленькой, я знала девочку, у которой волосы были точно такого же цвета. Мне так всегда хотелось иметь такие же… – сказала Мария.
– Как интересно, а мне хотелось всегда, чтобы у меня были такие, как у тебя!
Адди вспомнила свое детство. Высоченная, несуразная, рыжая девчонка – она всегда была белой вороной.
– Как ты думаешь, Мария, наверное, мы все иногда хотим, чтобы мы прожили жизнь в несколько ином обличий? – тихонько и загадочно спросила Адди. – Чтобы мы были не такими, какие мы есть.
– Да, наверное, мы все…
Адди долго смотрела в зеркало. Она подумала об Уилле, вспомнила, как нежно он ее ласкал, о той любви, что она испытывала к нему в своем сердце.
– Я рада, что все же я – это именно я, – прошептала Адди.
Чуть позже в этот вечер Уилл стоял у изголовья спящей девочки, он любовался Жаворонком. За ужином она была слишком возбужденной, поэтому он волновался, что она не заснет. Она без умолку лепетала о свадьбе, о том, как с ними будет жить Адди. Глядя на Жаворонка, Уилл не переставал удивляться тому, как быстро дети способны меняться. В ней невозможно было узнать ту девочку, что когда-то привезли сюда летом. Такой она была печальной, забитой и застенчивой. Он подумал об Адди, о том, как бережно она умеет обращаться с детьми, и представил, какой бы была Жаворонок сейчас, если бы не появилась Адди. Именно в эту минуту Уилл задумался о том, что он окончательно влюбился в Адди. И это было не увлечение, не минутная слабость, не страсть, не похоть. Это была настоящая любовь.