Каприз мечты (Обещанный рассвет), стр. 32
Такер взял сверток.
– Мама… Я увидел это и подумал, что Мэгги оно подойдет.
И, неловко пожав плечами, добавил:
– Отдай его сама, пусть наденет, хорошо? Морин окинула сына проницательным взглядом.
– Конечно, Такер.
Такер взялся за поводья и повел было лошадей прочь, но, остановившись, оглянулся:
– Я видел в форте Гарри Джессапа. Хочет присоединиться к каравану.
И прежде чем Морин успела ответить, отошел.
ГЛАВА 21
Мэгги спрыгнула с фургона Сьюзен и направилась к своему. Морин деловито раскладывала все, купленное сыном, и девушка поняла, что Такер вернулся из форта. Быстро оглядевшись, она увидела молодого человека. Он вел Блу Боя и ее клячу к табуну. Господи, что же с ней иногда творится при одном взгляде на него!
Не иногда. Всегда.
Ты просто безмозглая курица, Мэгги Харрис. Он лживый, подлый предатель и негодяй, и не мешало бы тебе помнить это.
И, выругав себя еще раз, Мэгги удовлетворенно кивнула и поспешила к Морин. Та подняла глаза:
– Ну как сегодня Сьюзен?
– Устала очень. Гораздо больше, чем желает признаться.
– Все женщины устают, когда на руках новорожденный. Но здесь, в пути… Не представляю, как она справляется без мужа. Я не вынесла бы, не будь рядом Такера.
Легкая улыбка осветила лицо женщины.
– Такер привез все, что я просила. И еще это. Он подумал, тебе понравится.
Мэгги молча, вопросительно смотрела на Морин.
– Не знаю, что здесь, дорогая. Разверни, и увидим.
Девушка присела на скамью, дрожащими пальцами разорвала тесемку, которой был перевязан пакет, и ахнула. В нем оказалось платье.
Она осторожно провела загрубелыми ладонями по блестящей поверхности ткани. В горле мгновенно пересохло.
– Почему он купил его для меня? – наконец прошептала Мэгги.
– Потому что хорошо относится к тебе и хочет, чтобы у тебя было что-нибудь красивое.
Мэгги подняла глаза, ничего не видя из-за слез, и тут же опустила голову, стараясь получше разглядеть платье. Как давно у нее не было ничего нового! С тех пор, как она подросла, приходилось переделывать материнскую одежду, но большая часть вещей осталась в Филадельфии. Кроме того, что на ней, и еще одного, такого же поношенного платьишка, у Мэгги ничего не было, и она не рассчитывала на новые наряды, пока не доберется до Орегона.
Почему он сделал это? Почему купил ей платье?
Потому что должен был. Не может же он продолжать игнорировать ее, если собирается жениться?
Но платье такое красивое, а у Такера и без того совсем мало денег.
«Он считает, что все вернет, когда я стану его женой», – подумала Мэгги.
Все же…
– Примерь его, Мэгги, – настаивала Морин.
Конечно, не следовало этого делать. Лучше отдать его Такеру и сказать, что ей ничего не нужно от него. Мэгги тяжело работает, чтобы оплатить дорогу в Орегон, правит фургоном и помогает Морин. Но за платье ей нечего отдать. Следовало бы…
– Забирайся в фургон и примерь его. Если переделывать ничего не нужно, можешь вечером надеть на танцы.
Может, и в самом деле ничего плохого в этом нет. Вот примерит и потом отнесет Такеру и скажет, чтобы вернул платье. Определенно даст понять, что не желает от него никаких подарков. Но как хочется надеть его, хоть на несколько минут. Такое красивое…
И, чтобы не передумать, Мэгги побыстрее влезла в фургон.
Дэвид помогал Полу Фалкерсону и его отцу Ралфу чинить ось, когда появился белокурый незнакомец.
– Простите, вы мистер Фостер?
Дэвид вытер замасленные руки тряпкой и поднял глаза на молодого человека.
– Я.
Тот дружелюбно протянул руку:
– Я Гарри Джессап и хотел бы присоединиться к вашему каравану.
Мужчины обменялись рукопожатием, и Гарри крепко стиснул большую ладонь Дэвида.
– Вы из этих мест? – осведомился тот.
– Назначен в форт почти два года назад. Но сейчас ушел в отставку и хочу добраться до Орегона.
– С семьей?
– Нет, только я и мой конь. Припасы у меня есть, только нужно место, чтобы их хранить. Готов делать все, что скажете, и помогать, чем могу. Кроме того, неплохо управляюсь с оружием. И не прошу платы, только позвольте мне ехать с вами.
Дэвид, прищурившись, разглядывал молодого человека. Лет двадцати пяти. Высокий, красивый, с пронизывающими голубыми глазами и прямым открытым взглядом. По всему видно, нелегко ему пришлось в жизни. В точеных чертах навеки запечатлелись тяжелые испытания и горечь. Дэвид не мог не заметить, что Гарри говорит с южным акцентом, хотя и не признался, откуда родом. Но, если интуиция не подводит, перед Дэвидом стоит честный и порядочный человек.
– Можете положить вещи в мой фургон, – решил он наконец. – Вон там.
– Спасибо. Вернусь через пару часов.
Дэвид кивнул и вновь принялся за упрямую ось.
– Мэгги, ну пожалуйста, поскорее, – умоляюще попросила Фиона, наблюдая, как та заплетает золотистые волосы Рейчел в длинные косы. – Музыка уже играет.
– Быстрее, Мэгги, – добавила сестра, нетерпеливо переминаясь и поворачивая голову, чтобы увидеть, что происходит.
Мэгги раздраженно кивнула:
– Ну вот, можешь бежать. Морин взяла свою шаль.
– Ты не идешь, Мэгги? – спросила она, сжимая ладошки девочек.
– Немного погодя. Хочу посидеть, немного отдохнуть.
Девочки потянули Морин прочь от костра, и та, смеясь, позволила себя увести.
Мэгги смотрела им вслед со слабой улыбкой в уголках рта. Рейчел, похоже, выросла дюйма на два с тех пор как они уехали из Индепенденса. Щеки порозовели, а глаза весело сверкают. Она смеялась и играла с другими детьми. Куда девались застенчивость и смущение, заставлявшие ее постоянно цепляться за юбку Мэгги? Только ради этого стоило отправиться на запад!
Мэгги поднялась с табурета и подошла к задку фургона, где висело новое платье. Она хотела попросить Такера вернуть его, но почти не видела молодого человека сегодня.
Как ему это удается? Всегда рядом, когда не нужен ей, и куда-то постоянно исчезает, если до зарезу необходим.
Девушка поднялась в фургон, осторожно протянув руку, коснулась платья. Даже в полутьме ткань, казалось, светилась. Покрой был совсем простым, корсаж ничем не украшен, вырез довольно большой и короткие пышные рукавчики. Мэгги видела мать в нарядах, стоивших отцу целое состояние, но почему-то, по какой-то непонятной причине это платье было самым красивым на свете.
Так ли это ужасно – примерить платье еще раз, последний?
Такер наблюдал, как Мэгги осторожно слезает с фургона, стараясь не запачкать новое платье, превосходно сидевшее на грациозной фигурке. Девушка прислонила к стене фургона маленькое зеркальце и причесалась, закрепив непокорные локоны гребенками. Потом, наклонившись поближе к зеркалу, коснулась кончиками пальцев щек и в отчаянии покачала головой.
– Вы прекрасно выглядите, мисс Харрис, – сказал Такер, выступая вперед.
Мэгги стремительно развернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. В широко раскрытых глазах сверкнуло изумление.
– Я… я думала, ты на танцах.
– Ждал тебя.
У нее такое открытое лицо…
Такер в который раз спросил себя, как ей удавалось так долго лгать насчет родителей. Даже сейчас можно мгновенно распознать, как сконфужена Мэгги тем, что ее поймали за столь «недостойным» занятием, как по-настоящему смущена, услышав, что Такер дожидался именно ее.
Но скованность и застенчивость быстро сменились гневом и недоверием:
– Но это совершенно необязательно. Я сама могу найти дорогу.
– Но я хотел идти с тобой, – мягко, убедительно ответил он, придвигаясь ближе. Мэгги знакомым упрямым жестом подняла подбородок. Вот это истинная Мэгги Харрис!
Она повернула к нему голову, притворяясь, что возится с прической:
– А я еще не готова! Так что можешь отправляться один!
– Мэгги… – пытаясь найти нужные слова, бормотал Такер, – не думаешь, что стоит объявить перемирие? Не понимаю, чем я заслужил такую немилость, но готов принести извинения и помириться. Хочу, чтобы мы стали друзьями.