Любовь по переписке, стр. 30

Рэнсому было невероятно стыдно. Он должен был Сабрине больше, чем несколько часов траура и затем полное забвение в объятиях ее сестры.

– Ты не сказала мне, почему этот медальон не похоронили вместе с Сабриной.

– Он мой. Она сама отдала его мне.

– И ты скрыла это от меня? – Он оторвал взгляд от портрета его любимой. – А ты не подумала, что у меня ничего не осталось на память о ней? Ни одного ее письма, ни пары носков, которые она вязала, ни даже того свитера, который оказался мне не по размеру.

Презирая ее, презирая самого себя, он скатился с кровати.

– Ты ведь писал, что свитер тебе понравился.

– Как будто я мог написать что-нибудь, что огорчило бы Сабрину. – Он схватил с пола штаны и быстро натянул их на себя. – Свитер не остался неиспользованным, он согревал нашего мальчишку-барабанщика.

– А носки хоть подошли?

– Нет! Да! Какое это имеет значение?

Лежа на кровати, она сжалась от его грубого голоса.

Хорошо. Он хочет отделаться от нее. Хочет отбросить все, что они сделали. Вернее, то, что сделала она, попытавшись заменить свою сестру в его сердце.

Испытывая стыд и мучаясь угрызениями совести, он совершил непростительную ошибку.

– Ты совсем не похожа на свою сестру. Сабрина никогда бы не скрывала такую ценность, как этот медальон, от несчастного жениха.

Огромные серые глаза наблюдали за тем, как он носился по комнате. Одежда его была разбросана всюду, и это напоминало ему о необузданной ночи.

– Похоть. – Он схватил свою рубашку и потрясал ею. – Мы не испытывали ничего, кроме похоти. Ты знала, что я год провел в тюрьме. И зачем ты пришла в мою комнату в середине ночи? Одинокая леди наедине с одиноким джентльменом. Сабрина никогда бы так не поступила.

Всунув руки в рукава рубашки, он продолжал:

– Я знаю, что такое любовь. Поверь мне, это совсем не любовь.

Она терпеливо наблюдала, как он бродил по комнате, одевался и разглагольствовал, но не произнесла ни одного слова. Почему она не пыталась объяснить то, что произошло между ними, поставить все на свои места, облегчить его чувство вины?

– Мы даже не выдержали приличный для траура срок. Я предал память Сабрины при первом же удобном случае. Через несколько часов после того, как я узнал о ее смерти, я уже спал с ее сестрой. – Чертыхаясь, он пытался застегнуть пуговицы на рубашке, но в конце концов сдался.

– Я говорила тебе, что не надо жениться на мне, – тихо пробормотала Анджела.

Ее спокойная фраза заставила его резко обернуться, держа брюки в руке.

– Твой совет пришел слишком поздно. Или ты забыла, что тебя обвиняют в убийстве своей сестры?

Краска исчезла с ее щек, подбородок дрожал. Стук в дверь не дал ему времени, чтобы извиниться. В дверях стоял его брат, невероятно взволнованный.

– Нэд сказал, что по дороге к дому движется отряд янки. Вам с Анджелой надо выбираться отсюда.

Равномерные всплески воды от огромного колеса, толкающего «Шампьон белл» вниз по реке Миссисипи, должны были бы убаюкать Анджелу. Но она не засыпала, а снизу смотрела на узкую верхнюю полку и прислушивалась к тихому храпу Рэнсома. Поднявшись на локте, она взбила небольшую подушку. Отчаяние охватило ее. Почему она не оставила медальон в Галлатине?

Она перевернулась на бок. Неужели ей нужно было иметь вещественное доказательство своего обещания? Она надеялась, что нет, так как Рэнсом уверял, что медальон принадлежит ему.

Сорок восемь часов настоящего ада. Она вдохнула полные легкие воздуха, смешанного с запахом лака, свежей краски и ароматов Миссисипи, потом медленно выдохнула.

Она знала, что из этого брака ничего хорошего не получится. Она предполагала, что он будет презирать ее за то, что она жива, а Сабрина умерла. Зная это, она все-таки согласилась выйти замуж. Какой глупой женщиной она оказалась. Здесь, темной ночью на реке Миссисипи, Анджела окончательно уяснила для себя то, что произошло. Она сама создала образ женщины, в которую он влюбился, и эта иллюзия уничтожила надежду на то, что он когда-нибудь полюбит ее.

Будучи привязанным к ней, он навсегда лишится шансов найти счастье с другой женщиной. В этом браке их обоих ожидает несчастная жизнь. Она должна, она просто обязана разорвать эти брачные узы.

Свое будущее она видела в Пенсильвании, где она сможет посещать медицинскую школу и начать заново собственную жизнь. А его будущее связано с Техасом, с быками и лошадьми. Она обещала ему не просить его о разводе, но она не обещала, что не оставит его.

Когда она его покинет, он легче смирится с мыслью о разводе, возможно, он даже сам начнет эту процедуру.

Пальцами она свернула уголок одеяла. По сложившейся с детства привычке, веки ее опустились, дыхание стало более спокойным. Она заснула, думая о лучшем будущем.

Глава 11

Анджела никак не предполагала, что она по уши влюбится в Техас. Холмы, скорпионы, полевые цветы, тарантулы, дикие быки, пыль, ужасно невкусная вода, даже змеи понравились, очаровали ее. Лишенная мягкой зелени Теннесси, эта земля излучала дикую, неприрученную силу. Она очень скоро поняла, что в марте в стране Техасских холмов днем тепло, а ночью холодно, либо вообще наступает такой холод, как будто сам Господь Бог использует большой веник и выметает весь арктический холод из далекой Русской Америки прямо в Техас.

Она вышла на крыльцо, где еще сохранилось немного тепла от послеполуденного солнца.

– Добрый день, миссис Шампьон. – Малачи Джонсон приветствовал ее, сидя на перилах загона. – Пришли посмотреть на интересное зрелище?

– Не пропустила бы его ни за что на свете, – ответила Анджела, усаживаясь на кресло-качалку, которое Эвита всегда держала на крыльце.

Малачи спрыгнул с перил, чтобы открыть калитку для Рэнсома. А над ними паук кувыркался в воздухе, в то время как его потенциальная спутница наблюдала за ним. Анджела улыбнулась, глядя, как самец пытается убедить даму в своей доблести.

Когда Рэнсом завел не так давно пойманного мустанга в загон, улыбка исчезла с ее лица.

Никогда мужчина не будет совершать героические подвиги, чтобы заслужить ее одобрение, с тоской подумала она.

Молодой мустанг брыкался и скакал, когда его направили в загон, выражая такое же недовольство седлом на своей спине, как и в предыдущий день. Анджела сильнее сжала пальцы на ручке кресла, опасаясь, что лошадь попытается убить седока, опустившего свои длинные ноги вдоль ее боков.

Как всегда, Рэнсом выиграл битву характеров. Затем он начал учить лошадь, как надо отделять быков от стада. Так называемые быки были сделаны из сена, но Рэнсом вел себя так, как будто это были настоящие Длинные Рога. Когда лошадь научится понимать команды, подаваемые коленями и ногами, учения продолжатся с настоящими быками.

Терпение, с которым Рэнсом занимался с молодыми лошадьми, удивило Анджелу. Он повзрослел, юношеская бравада, покорившая когда-то Сабрину, сменилась уверенностью в себе, он уже не нуждался в чужом одобрении. Каждая клеточка его существа излучала чувство собственного достоинства.

Какое-то движение на горизонте привлекло ее внимание. Она прикрыла ладонью глаза от солнца, надеясь, что янки Сейлера не последовали за ней в Техас.

Четыре недели тому назад Джонни вывел их из поместья Шампьонов до того, кактам появились янки. Он спрятал их в пяти милях от Мемфиса, в разрушенном доме плантатора, откуда они смогли перебраться на борт «Шампьон белл» на следующую ночь.

С точки зрения Анджелы, выросшей в Теннесси, Рэнсом привез ее на край света, хотя он уверял, что они находятся всего в тридцати милях к северо-западу от города Остин. Она совершенно не знала здешних окрестностей, опасалась диких зверей и бродивших вокруг индейцев, и поэтому просто покинуть Рэнсома, уйдя пешком из дома, было почти невозможно. Изолированность ранчо затрудняла выполнение ее плана, но она же защищала ее от Сейлера.

– А там, вдали, это не повозка Франциско?

Вопрос Малачи заставил ее прищурить глаза и всмотреться в далекое пятно в форме повозки. Рэнсом на лошади направился в ту же сторону. Ей следовало интересоваться главным образом повозкой, но она внимательно смотрела на Рэнсома. Под грубой рабочей одеждой видно было, как он раздобрел от хорошей еды и спокойной жизни. Широкие его плечи буквально выпирали из куртки.