Из глубины, стр. 13
— Но признаки ригидности нижних конечностей отсутствуют, — тут же возразила она. — Тем более что медуллярная дисфункция выражена очень слабо. Это не сирингомиелия.
Крейн еще больше удивился ее глубоким познаниям. Но долго она не продержится.
«Пора выкладывать карты на стол», — подумал он.
— А сенсорные дефекты? Невропатия? Вы заметили, какие у нее миндалины?
Бишоп по-прежнему смотрела на него ничего не выражающим взглядом.
— Да, заметила. Увеличенные, окрашенные в желтоватый цвет.
Наступило молчание.
Наконец ее лицо медленно озарилось улыбкой.
— Доктор, — сказала она, — неужели вы подозреваете танжерскую болезнь?
Крейн замер. Медленно-медленно расслабился. И понял, что не может не улыбнуться в ответ.
— Вообще-то да, — немного застенчиво признался он.
— Танжерская болезнь… Что же получается? Половина персонала у нас на станции поражена редкими генетическими заболеваниями?
Бишоп говорила мягко, без всякого упрека. Даже улыбка, подумал Крейн, похожа на настоящую.
И вдруг, перебивая классическую музыку, зазвучала сирена — громко, частыми гудками. В коридоре вспыхнул желтый свет.
Бишоп перестала улыбаться.
— Оранжевый код, — сказала она.
— Что?
— Медицинская тревога. Скорее!
Она уже бежала к двери.
10
Бишоп остановилась у стойки регистратора и взяла рацию.
— Позовите Корбетта! — крикнула она женщине за стойкой.
Бишоп выскочила из медицинской зоны и побежала по коридору в сторону Таймс-сквер, а Крейн поспешил за ней. На бегу Бишоп набрала код на рации, настроилась на нужную волну.
— Доктор Бишоп просит указать точку, оранжевый код.
Наступила недолгая пауза, и раздался ответный сигнал:
— Точка оранжевого кода — пятый уровень, ангар ремонта роверов.
— Пятый уровень, вас поняла, — ответила Бишоп.
У одного из кафе стоял лифт с открытыми дверями; они вбежали в кабину, и Бишоп нажала самую нижнюю кнопку на панели — с цифрой 7. И снова заговорила в рацию:
— Запрашиваю тип чрезвычайной ситуации.
— Код происшествия пять — двадцать два, — ответили ей.
— И что это? — спросил Крейн.
Бишоп глянула на него.
— Острый психоз.
Двери лифта открылись, и вслед за Мишель Бишоп Крейн вышел в ярко освещенный зал на пересечении коридоров. Они расходились в трех направлениях, и Бишоп побежала по тому, который лежал прямо перед ними.
— А медицинское оснащение? — спросил Крейн.
— На каждом уровне есть НПП, набор первой помощи. Если надо, мы его используем.
Крейн заметил, что этот уровень кажется более тесным, чем предыдущие, которые он уже видел. Коридоры оказались уже, отсеки — меньше. Люди, которых они встречали, были одеты либо в лабораторные халаты, либо в комбинезоны инженеров. Крейн вспомнил, что здесь помещаются лаборатории и компьютерный центр. Несмотря на работавшую вентиляцию, в воздухе стоял густой запах химических веществ, озона и нагретых электронных приборов.
Они добрались до следующего перекрестка коридоров, и Бишоп свернула направо. Крейн следовал за ней. Впереди он увидел нечто неожиданное: коридор резко расширялся и упирался в черную стену. Стена была ровной и гладкой, ее поверхность нарушал только тамбур-шлюз в центре. Люк охранялся четырьмя военными полицейскими с винтовками, а пятый находился рядом, в будке поста контроля. Большое табло вверху светилось красным.
— Что это? — спросил Крейн, инстинктивно замедляя ход.
— Барьер, — ответила Бишоп.
— Что?
— Вход на закрытые уровни.
При их приближении двое полицейских преградили путь к шлюзу, держа винтовки перед грудью.
— Пропуск, мадам? — спросил один из них.
Бишоп подошла к будке. Пятый полицейский вышел и провел сканером вдоль ее шеи. Раздался громкий сигнал.
Полицейский глянул на небольшой индикатор в верхней части сканера.
— У вас нет допуска.
— Я Мишель Бишоп, главный врач станции. У меня есть допуск на четвертую, пятую и шестую палубы. Проверьте еще раз.
Полицейский шагнул в будку и сверился с компьютером. Через некоторое время мужчина вернулся.
— Очень хорошо. Проходите. Эскорт будет ждать вас на той стороне.
Бишоп двинулась к шлюзу. Крейн хотел пойти за ней, но охрана не пустила его. Полицейский подошел к нему со сканером и провел им вдоль шеи Крейна.
— У мужчины нет чипа, — сказал он.
Бишоп обернулась.
— Это доктор, он здесь по временному контракту.
Полицейский повернулся к Крейну.
— Вам нельзя, сэр.
— Я с доктором Бишоп, — произнес Крейн.
— Извините, сэр, — сказал мужчина более сурово. — Вам нельзя, сэр.
— Послушайте, — начал Крейн. — Там несчастный случай и…
— Пожалуйста, отойдите от барьера.
Полицейский со сканером обменялся быстрыми взглядами с другими.
— Я доктор и собираюсь оказать помощь, нравится вам это или нет.
Крейн шагнул вперед.
Полицейские, охранявшие барьер, тут же подняли винтовки, а тот, у которого был сканер, снял с пояса шокер.
— Отставить, Феррара! — раздался мощный голос из темной будки. — Веджман, Прайс, отставить.
Так же быстро, как заняли боевую позицию, полицейские убрали оружие и отступили. Глянув в сторону будки, Крейн понял, что это не крохотное сооружение, а вход в большее по размерам помещение, наверное, пост управления барьером. На стенах размещался десяток небольших экранов, и в полумраке мерцали бесчисленные индикаторы. Неясное движение в темноте — и в полосе света показался крепкий широкоплечий мужчина в белой адмиральской форме. У него были русые волосы с проседью и карие глаза. Он посмотрел на Крейна, потом на Бишоп и снова на Крейна.
— Я — адмирал Спартан, — сказал мужчина.
— Адмирал Спартан, — начал Крейн. — Я…
— Я знаю, кто вы. Специалист, которого пригласил Говард Ашер.
Крейн не нашел что ответить и просто промолчал. Спартан обратился к Бишоп.
— Случай на пятом?
— Да, сэр. Ангар ремонта роверов.
— Хорошо. — Адмирал повернулся к полицейскому, которого звали Феррара. — Дайте ему разовый пропуск. Обеспечьте вооруженный эскорт и выберите безопасный путь к месту. Вы лично отвечаете, Феррара.
Полицейский четко отдал честь.
— Есть, сэр!
Спартан на секунду задержал взгляд на Крейне, потом кивнул Бишоп, повернулся и скрылся в комнате поста управления.
Феррара вошел в будку и набрал на контрольной панели какие-то команды. Красный световой сигнал над входом сменился зеленым. Лязг отпираемых тяжелых замков, свист нагнетаемого воздуха — и вот шлюз открылся. Феррара что-то сказал в микрофон у себя на пульте и махнул рукой Бишоп и Крейну — можно входить.
За дверью оказалось помещение площадью примерно в двенадцать квадратных футов. Там, стоя по стойке «смирно», их ожидали двое полицейских. Стены неопределенного цвета были абсолютно голыми, а из оборудования имелась только небольшая панель рядом с одним из охранников. Крейн заметил, что на панели установлен лишь сканер, считывающий отпечаток ладони, да покрытая мягким пластиком ручка.
Дверь шлюза закрылась за ними с глухим звуком. Полицейский прижал одну ладонь к сканеру, а другую положил на рукоятку. Сканер засветился красным светом. Полицейский повернул рычаг по часовой стрелке. У Крейна свело живот — они начали движение вниз. Помещение оказалось лифтом.
Мысли Крейна вернулись к адмиралу Спартану. За время своей службы он повидал достаточно высших офицеров, и все они вели себя одинаково, зная, что их приказы выполняются немедленно и обсуждению не подлежат. Но даже во время их недолгой встречи Крейн понял, что адмирал Спартан отличается от прочих. В нем чувствовалось бездна хладнокровия, необычная даже для адмирала. Крейн подумал о том, почему адмирал так на него посмотрел. Было нечто непроницаемое во взгляде темных глаз, что не давало предсказать следующий шаг Спартана.
Лифт плавно остановился. Дожидаясь, пока откроются двери, Крейн глянул на часы. «Есть у них НПП или нет, но помоги нам, Боже, если там сердечный приступ», — подумал он. Все эти меры безопасности, минуты, потраченные на сканирования и проверки, могут стоить человеку жизни.