Повесить вас могут только раз, стр. 1

Дэшил Хэммет

Повесить вас могут только раз

— Меня зовут Рональд Эймс, — сказал Сэмюэль Спейд. — Я хочу увидеть мистера Биннетта — мистера Тимоти Биннетта.

— Мистер Биннетт сейчас отдыхает, сэр, — немного замявшись, ответил дворецкий.

— Узнайте, пожалуйста, когда он сможет принять меня. По важному делу. — Сэмюэль прокашлялся. — Видите ли, я только что прибыл из Австралии, и дело касается тамошней собственности мистера Биннетта.

Дворецкий развернулся со словами: «Я узнаю, сэр» — и устремился вверх по парадной лестнице быстрее, чем успел договорить.

Спейд скрутил сигаретку и закурил.

Дворецкий спустился вниз:

— Простите, но сейчас его беспокоить нельзя. Вас примет мистер Уоллес Биннетт, племянник мистера Тимоти.

— Благодарю, — сказал Спейд и последовал за дворецким вверх по лестнице.

Уоллес Биннетт — стройный привлекательный смуглый человек лет тридцати восьми, то есть ровесник Спейда, — встал, улыбаясь, с обтянутого парчой кресла, произнес: «Добрый день, мистер Эймс», махнул рукой в сторону другого кресла и снова сел.

— Вы из Австралии? — поинтересовался он.

— Приплыл сегодня утром.

— Вы деловой партнер дяди Тима?

Спейд улыбнулся и покачал головой:

— Едва ли, но у меня есть для него кое-какая информация. Срочная.

Уоллес Биннетт задумчиво уставился в пол, потом на Спейда.

— Я приложу все усилия, чтобы убедить его увидеться с вами, мистер Эймс, но, честно говоря, ничего обещать не могу.

— Почему? — удивился Спейд.

Биннетт пожал плечами:

— Он у нас немного со странностями. Понимаете, с мозгами у него полный порядок, но, как и все старики, особенно больные, он капризничает, чудачит, и с ним порою нелегко.

— Он уже отказался принять меня? — спросил Спейд.

— Да.

Спейд встал со стула. Лицо его — лицо белокурой бестии — было бесстрастно.

Биннетт торопливо поднял руку.

— Погодите, погодите, — сказал он. — Я постараюсь переубедить его. Может быть, если... — Он вдруг насторожился: — Надеюсь, вы не пытаетесь просто продать ему что-нибудь, а?

— Нет.

Настороженный блеск в глазах Биннетта погас.

— Ну что ж, тогда, я думаю, мне удастся...

В комнату с гневным криком ворвалась молодая женщина:

— Уолли! Этот старый дурак...

Увидев Спейда, она осеклась и прижала руку к груди.

Спейд и Биннетт встали.

— Джойс, это мистер Эймс, — учтиво проговорил Биннетт. — Моя свояченица Джойс Корт.

Спейд поклонился.

Джойс Корт выдавила смущенный смешок:

— Простите, пожалуйста, за столь бурное вторжение.

Высокая голубоглазая брюнетка лет двадцати четырех-двадцати пяти, она была прекрасно сложена. Стройное, сильное тело, красивые плечи. Лицо, пусть и не классически правильное, покоряло своей душевной теплотой. На ней была просторная голубая атласная пижама.

Биннетт ласково улыбнулся ей и спросил:

— Что стряслось, Джойс?

Глаза ее вновь полыхнули гневом, но, посмотрев на Спейда, она сказала:

— Думаю, нам не следует докучать мистеру Эймсу нашими дурацкими домашними делами. Если... — Она нерешительно умолкла.

Спейд снова поклонился.

— Конечно, — сказал он. — Безусловно.

— Я на минутку, — пообещал Биннетт и вышел вместе со свояченицей.

Спейд подошел к двери, захлопнувшейся за ними, и, не выходя из комнаты, прислушался. Шаги удалились и стихли. Больше ничего не было слышно.

Спейд все еще стоял у двери, отрешенно глядя вдаль желтовато-серыми глазами, когда услышал вопль. Женский вопль, пронзительный и резкий от ужаса. Спейд метнулся в коридор — и тут прогремел выстрел.

Стреляли из пистолета, но выстрел, эхом отразившись от стен и потолка, показался поистине оглушительным.

Футах в двадцати от двери Спейд увидел лестницу и помчался наверх, прыгая через три ступеньки. Затем свернул налево. Посреди коридора на спине лежала женщина.

Уоллес Биннетт, стоя на коленях возле нее, в отчаянии гладил ее руку и тихо причитал:

— Родная, Молли, родная моя!

Джойс Корт стояла рядом и нервно сжимала ладони. По щекам ее бежали слезы.

Женщина, лежавшая на полу, походила на Джойс Корт, только была старше, и в чертах ее проглядывала жесткость, не свойственная младшей сестре.

— Она умерла, ее убили, — не веря собственным словам, сказал Уоллес Биннетт, подняв к Спейду лицо.

Когда Уоллес поднял голову, Спейду бросилась в глаза круглая дырочка на желтом платье женщины — прямо над сердцем — и темное пятно, быстро расползавшееся по ткани.

Спейд тронул Джойс Корт за руку.

— Вызовите полицию и скорую помощь, — сказал он.

Она побежала к лестнице, а Спейд обернулся к Уоллесу Биннетту:

— Кто...

За спиной у Спейда раздался слабый стон.

Он тут же повернулся. Через открытую дверь он увидел старика в белой пижаме, распростертого на смятой постели. Голова, плечо и рука свешивались с края кровати. Вторую руку старик прижимал к горлу. Он застонал еще раз, веки его затрепетали, но не раскрылись.

Спейд приподнял голову старика и уложил на подушку. Старик со стоном отнял руку от горла. На шее было штук шесть красных пятен. Костлявый, с морщинистым лицом, старик выглядел совсем дряхлым.

На столике подле кровати стоял стакан с водой. Спейд плеснул старику в лицо и, когда веки его снова дрогнули, склонился, прошептав ему в самое ухо:

— Кто это сделал?

Трепещущие веки приподнялись, под ними показались налитые кровью серые глаза. Старик с трудом промычал, снова схватившись за горло:

— Он... Я его... — И закашлялся.

Спейд нетерпеливо нахмурился и настойчиво спросил, почти касаясь губами уха старика:

— Куда он скрылся?

Тощая рука слабо махнула в сторону задней части дома и обессиленно упала на постель.

В коридоре возле мертвой женщины стояли, кроме Уоллеса, дворецкий с двумя напуганными служанками.

— Кто это сделал? — спросил их Спейд.

Они тупо уставились на него.

— Присмотрите за стариком, — прорычал Спейд и ринулся по коридору.

В конце коридора была дверь, ведущая на черную лестницу. Спейд спустился на два пролета и прошел через кладовую в кухню. Никто не встретился ему на пути. Кухонная дверь была закрыта, но не заперта. Спейд пересек узкий задний дворик и подошел к воротам — закрытым, но тоже не запертым. Спейд отворил их. На узкой аллее не было ни души.

Он вздохнул, закрыл ворота и вернулся в дом.

Спейд лениво развалился в глубоком кожаном кресле в комнате, расположенной на втором этаже со стороны фасада дома Уоллеса Биннетта. Комната была уставлена книжными полками и ярко освещена. За окошком чернела тьма, чуть разбавленная далекими уличными фонарями.

Напротив Спейда в другом кожаном кресле развалился сержант-детектив Полхауз — небрежно побритый верзила в черном костюме, давно не знававшем утюга; лейтенант Данди — не такой крупный, но крепко сбитый, с квадратным лицом — стоял, расставив ноги и чуть вытянув вперед шею, посреди комнаты.

Спейд говорил:

— ...и врач разрешил мне потолковать со стариканом всего пару минут. Можем попробовать еще раз, когда он отдохнет, но, похоже, старик знает не так уж много. Он задремал и проснулся оттого, что кто-то схватил его за горло. Бедняга успел всего одним глазком взглянуть на своего душителя. Говорит, тот был здоровый, смуглый, небритый, в мягкой шляпе, надвинутой на глаза. В общем, вылитый Том, — Спейд кивнул в сторону Полхауза.

Сержант-детектив хихикнул, но Данди резко бросил:

— Продолжай.

Спейд усмехнулся и продолжил:

— Короче, старикан почти отдает концы и вдруг слышит вопль миссис Биннетт. Руки отпускают его горло, потом он слышит выстрел и, прежде чем отключиться, успевает заметить, как душитель бежит к черной лестнице, а миссис Биннетт падает на пол. Он говорит, что никогда не видел этого парня раньше.

— Пуля какого калибра? — спросил Данди.