Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика, стр. 42
Голос Харви оторвал его от раздумий.
— Нам не удастся ее найти. И труп Сараписа тоже. А съезд уже начался, и Гэм, этот недоумок, лезет в Президенты. Глазом не успеем моргнуть, как его изберут. — Его взгляд стал неприязненным. — Клод, пока что от тебя мало пользы.
— Мы проверим все больницы, но их десятки тысяч, проще иголку найти в стоге сена.
«Так и будем искать до второго пришествия, — с отчаянием подумал он. — Можно, правда, дежурить у телевизора. Хоть какой-то шанс».
— Я лечу на съезд, — заявил Харви. — До встречи, Клод. Если что-нибудь выяснишь — в чем я сомневаюсь — найди меня там.
Он направился к двери, и через несколько секунд Сен-Сир остался в одиночестве.
«Черт побери, — подумал адвокат, — что же теперь делать? Может, и мне махнуть на съезд? Пожалуй. Но напоследок проверю-ка я еще одну усыпальницу».
В той усыпальнице уже побывали его люди, но у Сен-Сира возникло желание лично поговорить с владельцем. Заведение было как раз из тех, что нравились Луису, а принадлежало оно слащавому типу по имени Герберт Шенхайт фон Фогельзанг. В переводе — Герберт Красота Птичьего Пения. Ничего не скажешь, подходящее имечко для владельца «Усыпальницы Возлюбленной Братии», расположенной в деловой части Лос-Анджелеса, имеющей филиалы в Чикаго, Нью-Йорке и Кливленде…
В усыпальнице Сен-Сир потребовал, чтобы Шенхайт фон Фогельзанг лично принял его.
В приемной было довольно людно — близилось Воскресение, и мелкие буржуа, большие любители подобных празднеств, ждали, когда им выдадут тела родственников.
Сен-Сир устроился в кресле и стал ждать. Вскоре за конторкой появился фон Фогельзанг.
— Да, сэр? — обратился он к Сен-Сиру. — Вы меня вызывали?
Сен-Сир положил на конторку визитную карточку юрисконсульта «Экимидиэн».
— Я — Клод Сен-Сир, — заявил он. — Возможно, вы слышали обо мне.
Взглянув на визитку, Шенхайт фон Фогельзанг потупился и забормотал:
— Мистер Сен-Сир, клянусь честью, мы трудились не жалея сил. Выписали из Японии уникальную аппаратуру, истратили больше тысячи долларов, и все без толку… — Он отступил на шаг от конторки. — Да вы сами можете убедиться. Знаете, мне кажется, это не просто авария. Такое само по себе не случается.
— Проводите меня к нему, — потребовал Сен-Сир.
— Пожалуйста, — Бледный, расстроенный владелец усыпальницы отвел его в холодный «склеп», и Сен-Сир наконец-то увидел гроб с телом Сараписа. — Вы собираетесь подать на нас в суд? Уверяю вас…
— Я пришел за телом, — сказал Сен-Сир. — Распорядитесь, чтобы его погрузили в машину.
— Да-да, мистер Сен-Сир, как вам угодно, — кротко произнес фон Фогельзанг. Подозвав жестом двух рабочих, он объяснил им, что делать. — Мистер Сен-Сир, у вас грузовик или вертолет?
— Предложите свой транспорт — не откажусь, — дрогнувшим голосом ответил Сен-Сир.
Вскоре гроб оказался в кузове грузовика. Сен-Сир дал водителю адрес Харви.
— Так как насчет суда? — пролепетал фон Фогельзанг, когда Сен-Сир усаживался в кабину. — Мистер Сен-Сир, вы же не станете утверждать, что авария случилась по нашей вине? Ведь мы…
— Считайте, что дело закрыто, — бросил Сен-Сир и велел водителю трогать.
Отъехав от усыпальницы на несколько десятков метров, он вдруг захохотал.
— Что вас так рассмешило? — удивился шофер.
— Ничего, — давясь смехом, ответил Сен-Сир.
Как только гроб с замороженным Луисом Сараписом был перенесен в дом Харви и грузовик уехал, Сен-Сир снял трубку и набрал номер. Но дозвониться до Фила не удалось — в трубке, как обычно, звучало монотонное бормотание Луиса. Сен-Сир с отвращением, но и с мрачной решимостью повесил трубку.
«Все, довольно, — сказал он себе. — Обойдусь без одобрения Фила».
Обыскав гостиную, он обнаружил в ящике письменного стола тепловой пистолет. Прицелился в труп Сараписа и нажал на спуск. Зашипела, испаряясь, расплавленная пластмасса. Тело почернело, съежилось и вскоре превратилось в бесформенную груду спекшегося черного пепла.
Удовлетворенный, Сен-Сир положил пистолет на стол. И снова набрал номер здания, где проходил съезд.
— …кроме Гэма, никто не сможет этого сделать, — забубнил в ухо старческий голос. — Гэм — человек, нужный всем. Хороший лозунг, Джонни, запомни: Гэм — человек, нужный всем. Впрочем, лучше я сам скажу, дай, Джонни, микрофон, я им скажу: Гэм — человек, нужный всем. Гэм…
Клод Сен-Сир обрушил трубку на аппарат и с ненавистью уставился на останки Луиса Сараписа. Затем включил телевизор. Тот же голос, те же слова. Все по-прежнему.
«Голос Луиса исходит не из мозга, — подумал Сен-Сир. — Потому что мозга больше нет. Голос существует отдельно от тела».
Клод Сен-Сир сидел в кресле, держа в трясущихся пальцах сигарету, и пытался понять, что все это значит. Многому он находил объяснение. Многому, но не всему.
Глава V
До здания, где проходил съезд демократо-республиканцев, Сен-Сиру пришлось добираться по монорельсовой дороге, так как вертолет он оставил возле «Усыпальницы Возлюбленной Братии». Вестибюль был битком набит народом, стоял страшный шум. Все же Сен-Сиру удалось протолкаться к роботу-служителю, и тот объявил по внутренней связи, что Фила Харви ждут в одном из боковых кабинетов, предназначенных для совещания делегатов. Вскоре Харви — взъерошенный, растрепанный — выбрался из плотной толпы делегатов и зрителей и вошел в кабинет.
— В чем дело, Клод? — недовольно спросил он, но, посмотрев в лицо адвокату, смягчился. — Что стряслось?
— Голос, который мы слышим — не Луиса! — выпалил Сен-Сир. — Кто-то его имитирует.
— С чего ты взял?
Сен-Сир объяснил. Выслушав, Харви кивнул и произнес:
— А ты уверен, что сжег именно Луиса, что в усыпальнице тебя не обманули?
— Не уверен, — буркнул Сен-Сир. — Но думаю, это был все-таки он. — Проверить, Луиса он сжег или нет, было уже невозможно — от тела почти ничего не осталось.
— Но если в эфире не Луис, то кто же? — спросил Харви. — Боже мой! Ведь источник — за пределами Солнечной системы! Может, инопланетяне? Или кто-то нас разыгрывает? Или неизученное явление природы? Какой-нибудь самостоятельный, нейтральный процесс?
Сен-Сир рассмеялся.
— Фил, ты бредишь. Прекрати.
Харви кивнул.
— Ладно, Клод. Ты думаешь, кто-то отправился в космос и оттуда…
— Честно говоря, не знаю, что и думать, — признался Сен-Сир. — Но мне кажется, здесь, на Земле, находится некто, достаточно хорошо знающий повадки Луиса, чтобы успешно ему подражать. — Он умолк. Предположение только на первый взгляд казалось логичным — оно граничило с абсурдом. Даже не с абсурдом — с жуткой пустотой — за пределами постижимого.
«В том, что сейчас происходит, есть элемент безумия. Распад личности Луиса больше напоминает прогрессирующее сумасшествие, чем дегенерацию. Или безумие и есть дегенерация?» — Этого Сен-Сир не знал, он не разбирался в психиатрии. Вернее, разбирался, но только в судебной, которая была тут ни при чем.
— Гэма уже выдвинули? — спросил он.
— Нет. Наверное, сегодня выдвинут. Говорят, это сделает делегат от штата Монтана.
— Джонни Бэфут здесь?
— Да, занят по горло, агитирует делегатов. Гэма, конечно, не видать, он появится в самом конце, чтобы выступить с предвыборной речью. А потом — вот увидишь — все как с цепи сорвутся. Овации, шествие с флагами… Сторонники Гэма во всеоружии.
— Скажи, а Луис… Тот, кого мы зовем Луисом, слышен? Есть признаки его присутствия?
— Никаких, — ответил Харви.
— Думаю, сегодня мы его еще услышим.
Харви кивнул.
— Боишься его? — спросил Сен-Сир.
— Еще бы! В тысячу раз против прежнего, поскольку теперь не знаю, с кем имею дело.
— Правильно делаешь, что боишься.
— Наверное, надо рассказать обо всем Джонни, — сказал Фил.
— Не надо, пусть сам докопается.
— Ладно, Клод. Как скажешь. Все-таки ты молодец, раз нашел старика Я тебе полностью доверяю.
«Лучше бы я его не нашел, — подумал Сен-Сир. — И не узнал бы того, что узнал. Так бы и жил, не сомневаясь, что из всех телефонных трубок, со всех телеэкранов и газетных полос к нам обращается старый Луис.