Тайные желания джентльмена, стр. 11

- Синтия его любит. Он заверил меня, что и он любит ее. Вы дали ему работу. Так чего же он ждет? Почему не делает предложение? Когда я встретил свою жену, я через четверть часа знал, что женюсь на ней. Когда находишь ту женщину, которая тебе нужна, ты не должен ее отпускать. Я не понимаю такой нерешительности.

- Мне кажется, что и в данном случае, сэр, мы по-разному смотрим на ситуацию в силу наших национальных различий. Любовь, несомненно, играет важную роль, но в Британии помолвка означает не только взаимную привязанность, но и…

Стукнув кулаком по крышке стола, Даттон прервал все эти довольно скучные разъяснения:

- Черт возьми, приятель, намерен он жениться на Синтии или нет? Если он играет с чувствами моей маленькой девочки…

- Я уверен, что дело обстоит совсем не так, полковник. Мой брат джентльмен. Он никогда не будет играть с чувствами юной леди, - заверил его Филипп. Хотя несчетное количество раз Лоренс проделывал именно это, Филипп всем сердцем надеялся, что на этот раз брат испытывает более глубокие чувства - Мой брат говорит, что любит вашу дочь, и я знаю, что он твердо намерен просить ее стать его женой.

- В таком случае почему он этого не делает? Что его удерживает?

- Возможно, это объясняется тем, что Синтия еще мало времени провела в Англии. Может быть, Лоренс хочет, чтобы Синтия, прежде чем дать согласие стать его женой, убедилась, что жизнь здесь подойдет ей.

Полковника, кажется, это не убедило.

- Возможно, это так, и следует подождать ближайшие несколько месяцев. Но если к тому времени ваш брат не соберется с духом сделать предложение моей дочери, я сомневаюсь, что он сумеет позаботиться о ней. Пока я не буду убежден, что он человек правдивый и ответственный, я не стану подписывать никакие соглашения с «Хоторн шиппинг».

Взглянув на преисполненное решимости лицо полковника, Филипп понял, что дальнейшее обсуждение этой проблемы бесполезно.

- Полностью одобряю ваше решение, сэр. Мы подождем и будем надеяться, что Лоренс и мисс Даттон в самое ближайшее время достигнут взаимопонимания.

Мужчины встали, и Филипп добавил:

- Тем не менее я надеюсь, что мы с братом будем иметь удовольствие увидеться с вами сегодня за ужином?

- Да-да, конечно. Я слышал, что «Савой» очень хороший ресторан.

- Хотел бы я иметь возможность принять вас в своей резиденции на Парк-лейн. Но там все еще идут работы по модернизации.

- Да, понимаю, но как только все будет сделано, вы получите удовольствие от электрического освещения и горячей воды из кранов. Мы всем этим пользуемся уже многие годы, но вы здесь, кажется, не торопитесь обзавестись современными удобствами в отличие от американцев.

- По эту сторону Атлантики люди в большей степени приверженцы традициям, - согласился Филипп, провожая Даттона из своей конторы. - И все же дом на Халф-Мун-стрит был модернизирован совсем недавно, и я полностью согласен с мнением американцев: электричество - чудесная вещь.

Продолжая обсуждать чудеса электричества, мужчины спустились вниз по лестнице.

- Буду с нетерпением ждать встречи с вами за ужином, - сказал Филипп, проводив Даттона до входной двери. - Всего вам доброго, полковник.

После ухода Даттона Филипп приказал подать экипаж. Возвращаясь домой, он обдумал разговор с американским миллионером и, несмотря на нерешительность Лоренса, окончательно убедился в том, что брату следует жениться на дочери Даттона Синтии, девушке уравновешенной и здравомыслящей. К тому же она была хороша собой, богата и, что самое главное, незлопамятна. Иными словами, она была самым лучшим подарком судьбы из всех, которые когда-либо получал его брат, и Филипп собирался как можно скорее напомнить об этом Лоренсу.

Ему вспомнилось на мгновение личико красивой светловолосой девушки с огромными карими глазами и нежными алыми губками, но он сразу же прогнал этот образ из своих мыслей. К завтрашнему дню Марии Мартингейл и след простынет, и Лоренс никогда не узнает, что в течение целой недели его первая любовь жила с ним по соседству.

Войдя в свой дом на Халф-Мун-стрит, он на мгновение задержался в вестибюле и, отдавая шляпу и трость дворецкому, спросил:

- Где мой брат?

- Мистер Хоторн в гостиной, сэр, пьет чай.

- Спасибо, Данверс, - сказал Филипп и направился к лестнице. Так или иначе, ему придется заставить Лоренса взяться за ум. Это всегда было непросто сделать, но только войдя в гостиную, Филипп понял, насколько непросто это будет на сей раз. Рядом с Лоренсом на диване, обитом бархатом сливового цвета, сидела, попивая чаек, Мария Мартингейл, которая выглядела обманчиво милой и невинной, словно ангелок на макушке новогодней елки.

Глава 4

Ему следовало предвидеть это. Филипп остановился на пороге, сердито глядя на девчонку, от которой всегда одни неприятности. Она сидела в его гостиной, а он мысленно ругал себя последними словами за то, что он такой тугодум. Ему надо было сразу догадаться, что Мария прибежит вся в слезах плакаться в жилетку Лоренсу. Она без всяких угрызений совести нарушила свое слово, так что не постесняется нарушить его опять.

Ему следовало предвидеть это и принять какие-то меры, а теперь было слишком поздно. Он редко допускал стратегические просчеты, и его тем более раздражало, что именно Марии Мартингейл удалось его обставить.

- Филипп! - воскликнул его брат и вскочил с места, причем от Филиппа не укрылось, что выражение лица у Лоренса было сконфуженным, как у мальчишки, которого застали за кражей конфет. - Посмотри, кто к нам пришел! Просто не верится!

Стараясь продемонстрировать нейтралитет, Филипп вошел в комнату.

- Добрый день, мисс Мартингейл, - поклонился он, и она, поставив чашку на стол, поднялась на ноги.

- Добрый день, лорд Кейн, - ответила она и присела в реверансе. - Как я рада снова видеть вас!

- Ты только взгляни на него, Мария, - со смехом сказал Лоренс, когда она снова села на место. - Он и бровью не повел, увидев тебя. Но таков уж наш Филипп во всей своей красе, не так ли? Никогда не открывает свои карты. Можно подумать, что прошел всего день, а не двенадцать лет с тех пор, как он видел тебя в последний раз.

Удивленный Филипп взглянул на своего брата. Похоже, что она еще не рассказала ему об их столкновении, и его такая ее медлительность озадачивала. Что на сей раз затевает эта девчонка?

- Двенадцать лет? - пробормотал он, садясь в кресло напротив. - Неужели так долго?

Возможно, она еще не успела пожаловаться брату на свои невзгоды и заклеймить Филиппа как бессердечного хама. Но нет, здесь что-то не так, подумал он, пристально вглядываясь в ее лицо. Если бы он прервал ее до того, как она воспользовалась шансом сыграть на сочувствии Лоренса, она не сидела бы с таким довольным видом, словно кошечка перед блюдцем со сливками. Каковы бы ни были ее планы, она уже приступила к их реализации.

- Право же, Филипп, иногда ты бываешь таким занудой, - сказал Лоренс, снова усаживаясь рядом с Марией. - Мне казалось, что даже ты хоть немного удивишься, увидев в нашей гостиной Марию. Просто нечестно с твоей стороны всегда быть таким невозмутимым.

- Твоего брата всегда было трудно чем-нибудь удивить, - сказала Мария, вновь взяв со стола чашку с блюдцем. - Именно поэтому он так хорошо играет в шахматы. Он всегда на шаг опережал наши действия.

- Кажется, только не ваши, - пробормотал Филипп.

Лоренс абсолютно не заметил иронию в его словах, а она заметила. Откинувшись на спинку дивана, она улыбнулась ему еще шире.

- Может быть, и так, - сказала она, весело поглядывая на него светло-карими глазами.

Он почувствовал, как уголки его губ дрогнули в ответной улыбке, что было крайне удивительно, так как в тот момент ему больше всего хотелось свернуть ей шею.