Граница в роще Сосновой, стр. 22
— «Красные»… наше знамя… сняли…
— Не может быть! А полк Гака?
— Разбили. Рыжий убит… два раза…
— Когда сняли?.. Где знамя?
— Только что. Я убежал… Они на поляне Треугольной.
— Резервный по-о-олк, ко мне-е! — закричал командарм.
— Иван Сидорович, вы же сами послали его сторожить выход ущелья Кабаньего к морю, — напомнил начальник штаба.
— Ближайшие!.. Третий и четвертый полки. Всех связных!.. Охрану пленных!.. Всех! Перехватить разведчиков! Отбить знамя! Отбить любой ценой!..
Поляна вмиг опустела.
— Как можно! Как можно. До поляны Треугольной отсюда всего четыреста метров. Сам выбирал сосну. До сучьев — метров десять! Ствол в два обхвата! Из-под носа… Непостижимо!.. — и он, как прежде Колька Чудинов, без сил плюхнулся на пенек. Упал под ноги командарма большой зеленый блокнот: тот самый, над которым просидел Иван Сидорович не один вечер, где тщательно выписана каждая буква плана разгрома армии противника…
ПОГОНЯ
Как ни быстро бежали десантники, Колька Чудинов бежал быстрей. Приказы Ивана Сидоровича подняли на ноги все живое, что было поблизости от штаба. Услышав страшную весть, со всех сторон бежали одиночные бойцы, связные, рота охраны штаба, конвойные…
Кожину нужно бы уклониться в сторону, сделать крюк, но не было времени. Отрежут дорогу к морю — тогда все пропало.
Десант, сжатый в железный кулак, словно тяжелый танк, огрызаясь во все стороны, рвался к морю.
Разорвав, как гнилую пряжу, редкие цепи конвойной и охранной рот «синих», десант неожиданно наткнулся на резервный полк.
Целый день просидевшие в роще, а потом у моря, свежие, не растратившие своих сил и злые, как черти, на десантников, так ловко обманувших их, резервисты вцепились в хвост, и никакими силами от них нельзя было оторваться…
Силы десантников были на исходе. Утро, заполненное беспрерывными боями, стремительные рейды вдоль оврага Пологого, пережитые волнения дали себя знать. Все медленней бегут ноги. Не такими ловкими стали движения. Нет прежней силы в руках. А к врагу со всех сторон все подходят подкрепления.
Положение стало критическим… Погоня будто отстала. Но Сергей знал — они помчались наперерез, преградить путь к морю.
— Андрей, бери знамя! Ползком кустами туда… к западному отрогу… Ни звука!!! К лодкам успеешь. И сразу отчаливай… Оставь мне пяток ребят. Я прикрою. Быстро! Через минуту будет поздно.
— Сережка, як же?!.
— Ну! — страшно блеснув глазами, выдохнул Сергей.
Кожин подхватил знамя.
— Кто со мной?! — крикнул Сергей, останавливаясь.
Пятеро десантников, тяжело дыша, стали рядом.
— Быстро за те кусты. Шумите, как на Старом базаре! Ясно? Свистну — бегом ко мне!
Сергей, обдирая руки, с веревкой просунулся до толстых ветвей громадного куста ежевики, захлестнул их петлей.
— Сережка, и я с тобой!.. Что делать?
Не оборачиваясь, пытаясь освободиться от цепких объятий колючек, Сергей сказал:
— Тащи веревку из моих рук и захлестни побольше ветвей с той стороны прохода.
Арка отважно кинулся в середину куста на другую сторону тропки. Кривя губы от боли, завел веревку за старые ветви…
А за кустами кричали, бесновались вовсю пятеро десантников. Сергей потянул за конец веревки. Ветви начали сближаться. Он сунул два пальца в рот и оглушительно с переливами свистнул…
Десантники мигом оказались рядом. А там, откуда они только что ушли, уже слышался треск ветвей, крики. Это, сделав крюк и не найдя противника, возвращалась погоня «синих».
— Вот они! Тут!.. Держи! Бей жуликов! — неслись разъяренные голоса.
— Ныряй в проход, — скомандовал Сережка. — Бегите по-над кустами к кипарису. Наши там…
Десантники побежали. Сергей тоже перешагнул через веревку и вместе с Аркой стал тянуть за конец. Колючие ветви громадных кустов, упираясь, стали приближаться друг к другу. Ребята потянули сильней. Двухметровый проход между кустами закрылся колючими ветвями. Будто его и не было. Сергей замотал веревку за ветку, конец забросил в середину куста и вслед за Аркой бросился в траву.
— А где же проход? — кричали «синие» с той стороны. — Дорожка есть, а прохода нет…
— Дурак! Завел черт те куда!.. Пошли, ребята, в обход!.. Они где-то здесь. Я только слышал, как они орали.
Преследователи побежали вправо и влево, разыскивая утерянный проход в стометровой стене кустов ежевики.
Сергей с Аркой убежали бы, но наперерез выскочили семеро «синих». Сережка схватил одного в охапку, прижал руки к телу и сильно толкнул его навстречу второму. Оба упали… Арка клубком подкатился под ноги третьему. Тот перекувырнулся. Сережка разъяренным тигром ринулся на парня с синей повязкой ротного, но тот трусливо вильнул в сторону и побежал…
За деревьями оказалась узкая тропка. Сергей, не раздумывая, бросился по ней. Тропка вильнула у кустов акации и повернула назад. Сергей с Аркой пробили зеленую стену навылет и оказались на высоком берегу, карнизом нависающем над морем.
Затрещали кусты, и с десяток разъяренных преследователей вслед за ними выскочили на берег.
— Поймались!.. Ого! Да это Сережка! Горнист ихний!.. И этот… Хватай их!.. — руки преследователей тянутся к широкой красной повязке Сережки. Всего пять шагов…
Сергей метнул на Арку взгляд и кивнул головой в сторону моря. Тот понял… Нет, Сережка и его друг не собирались так бесславно закончить этот день.
— Лови! — крикнул Сережка.
— Как конфетка! — добавил Арка.
Они оттолкнулись от обрыва и, прогнувшись, раскинув руки, полетели вниз.
— О-о-о-ох!.. Убились!.. — взлетел звенящий девчачий крик.
Но они, как по команде, напружинились, выбросили вперед руки, перегнулись и почти без брызг вошли в голубоватую воду. Забурлили над ними два кипящих пузырьками воздуха белых водоворота.
— Вот холера!.. Ласточкой!.. Ловкачи!..
Вынырнули далеко. Обернулись. Помахали руками ставшему вдруг многолюдным берегу и поплыли кролем, зарываясь в воду с головой, оставляя за собой расходящиеся усы…
Напрасно волновались девочки. Друзья не очень рисковали. Даже были довольны, особенно Арка. Именно отсюда, тайком от лагерного начальства не раз ныряли они вместе с Бобом.
БУДЬТЕ ГОТОВЫ!
Сигнал «сбор» прозвучал с командного пункта Главного Судьи и, повторенный сигналистами обеих армий, прервал ожесточенное сражение. Кое-где разгоряченные бойцы еще пытались нападать на противника. Но посредники быстро охлаждали их пыл.
Как тоненькие ручейки, стремящиеся к морю, из кустарников, дубовых рощ, по лощине, по дорогам и тропинкам потекли цепочки звеньев и отрядов «синих» и «красных» бойцов к поляне в Большой Сосновой роще.
Пионеры входили в прохладную тень деревьев, бросались на траву, пили воду из ручья, сбрасывали набившую ноги обувь, намокшие от пота рубашки и спорили, спорили до хрипоты…
В стороне посредники с Главным Судьей Иваном Васильевичем подводили итоги, подсчитывали количество «убитых» и «пленных».
— А это кто, Серега? — спросил Боб. — Видел где-то. Не вспомню.
Сергей глянул. Невдалеке от Главного Судьи высокий черноволосый взрослый парень в сапогах и полувоенном кителе разговаривал с начальниками лагерей. Энергично взмахивая рукой, он что-то доказывал хмурому Ивану Сидоровичу. Когда парень повернулся лицом, Сергей вскрикнул:
— Братцы! Да это же секретарь крайкома комсомола Саша Самарцев!
— Да ну-у! — оживились ребята. — А как он сюда попал? А чего это с ним рядом наш физрук Павлик крутится?
— Ребята, ведь он за значками уехал! — вскочил Арка. — Может, привез?!
— Тий дядько мени на дорози попався, — вспомнил» Кожин. — Вин той… з повязкою посредника був.
— Вот это номер! — удивился Сережка. — Значит, он тут давно. И всю игру видел…