Психология любви и секса. Популярная энциклопедия, стр. 36

При обсуждении допустимых сексуальных поведенческих реакций возникает ряд важных вопросов, на которые чрезвычайно трудно дать однозначные ответы, например: «Что лежит в основе «нестандартных» сексуальных реакций человека: его врожденные наклонности или особенности воспитания?» Или: «Можно ли исправить необычные сексуальные наклонности человека, и всегда ли к этому нужно стремиться?»

Небезызвестный маркиз де Сад писал по этому поводу в «Жюстине»: «Так что, хотя склонности отдельных людей шокируют застарелые предрассудки, их наличию отнюдь не следует удивляться: эти люди нуждаются не в увещеваниях, не в наказаниях, но в том, чтобы их склонности удовлетворялись, чтобы на их пути сметались все препятствия. В противном случае справедливость не восторжествует. Обладать или не обладать той или иной причудливой склонностью от них зависело не более, чем от вас самих зависит быть умным или глупым, хорошо сложенным или горбатым. Органы, которые делают нас восприимчивыми к разного рода фантазиям, образуются еще в материнском чреве; первые услышанные нами речи направляют эту энергию в определенное русло — и вот наши склонности уже сформировались, и ничто в мире не может их уничтожить. От воспитания в этих делах мало что зависит, и кому на роду написано стать негодяем, станет им, несмотря на то, насколько хорошее образование ему удалось получить; точно так же тот, кто предрасположен к добру, будет стремиться к добродетели в любом случае, даже если у него был плохой воспитатель. Когда речь идет о вещах второстепенных, мы, как это ни странно, принимаем различие склонностей как должное, но как только дело заходит до сладострастия, дело почему-то принимает иной оборот».

Ниже мы произведем достаточно беглый обзор основных «отклонений» от общепризнанной «нормы», стараясь делать это, по возможности, объективно, хотя автор и понимает, что в любом случае он не застрахован от нападок как со стороны ревнителей ортодоксальных нравственных норм, с одной стороны, так и представителей так называемых сексуальных меньшинств — с другой.

Гомосексуализм

Гомосексуализм — направленность полового влечения на лиц одноименного пола, сопровождающаяся половыми контактами между ними. Явления гомосексуализма известны с древности, упоминания о нем встречаются в папирусах Древнего Египта, в культуре первобытных народов Африки и Азии. Гомосексуальные отношения были весьма распространены и поощрялись в Древней Индии, Греции и Риме. Женский гомосексуализм назывался лесбийской любовью благодаря древнегреческой поэтессе Сапфо, которая жила на острове Лесбос и была наставницей юных девушек в искусстве любви.

Основательным научным трудом, посвященным однополой любви, является книга И. С. Кона «Лунный свет на заре». Раскрывая исторические корни гомосексуализма, И. С. Кон отмечает, что в различных государствах Древней Греции сексуальные контакты между мужчинами занимали в них важное место при формировании некоторых социальных отношений. Например, в древнегреческой Спарте право на женитьбу мужчины получали довольно поздно, да и после этого много времени проводилось вне семьи. Сексуальные связи с незамужними женщинами были строго запрещены. Единственным средством сексуальной разрядки были отношения с мальчиками.

В древних Афинах брак также не был любовным союзом. Жена была хозяйкой домашнего очага, но практически не покидала женскую половину дома и не участвовала ни в каких мужских занятиях. Кроме жены, афинянин мог посещать проституток или гетер. Но психологической близости при этом большей частью не возникало из-за коммерческого характера отношений и различия мужского и женского миров, ибо идея равенства полов была глубоко чужда древнегреческой культуре. Игорь Кон пишет: «В этих условиях гомоэротическая дружба-любовь между мужчиной и мальчиком (юношей) становится уникальным и незаменимым институтом социализации. Дополняя то, чего не могли обеспечить другие социальные институты, она фокусировала в себе весь эмоциональный мир личности и была исключительно значима для обеих сторон. Хотя почти все мужчины рано или поздно женились и отнюдь не испытывали сексуального отвращения к женщинам (подавляющее большинство дошедших до нас предметов античной эротики — гетеросексуальные), отношения с мальчиками занимали особое место в их жизни.

В отличие от Спарты, в Афинах педерастия была не обязанностью, а привилегией. Почти все знаменитые афиняне классического периода имели эроменов, чьи имена сохранила история. Афинянин, уличенный в сексуальной связи с другим мужчиной за деньги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не мог занимать выборную должность, выполнять жреческие функции, ни даже выступать в народном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намеки такого рода были крайне оскорбительны, особенно если дело усугублялось «пассивной» сексуальной позицией. <…> Если в Греции любовь к мальчикам считалась мужественной и пользовалась уважением, то в Риме она ассоциировалась с женственностью и считалась чужеродной. Ее носителей обозначали исключительно греческими словами (paidico, pathicus, catamitus, cinaedus), причем все они имели отрицательный, оскорбительный смысл или оттенок, подразумевая изнеженность, женственность, пассивность.

Если в Афинах однополый секс был привилегией свободных людей, то в Риме его законными объектами были только зависимые, подчиненные лица, — рабы и проститутки, стоявшие вне официального общества. Свободнорожденный мальчик любого возраста был табу. Римские мальчики и юноши носили на шеях специальные амулеты — буллы, одна из функций которых, по Плутарху, состояла в том, чтобы все видели, что этот мальчик не может быть объектом сексуальных посягательств. Совращение такого мальчика каралось смертью.

Известен эпизод, когда отец сам убил сына, который допустил, что его соблазнили. Зато с рабами можно было делать все, что угодно».

Подобной же точки зрения придерживается и Андре Боннар, написавший книгу «Греческая цивилизация». Он считает, что любовь к женам была неизвестна грекам из-за того, что они сами низвели их до уровня рабынь. Греческие жены практически не покидали гинекея — женской половины дома, рожая, воспитывая детей и занимаясь домашней работой, не имея права даже выйти из дому без присмотра. Частые роды и тяжелая домашняя работа быстро старили их, делая непривлекательными в глазах мужей. А уж о том, чтобы побеседовать с женой на возвышенные темы: о философии, религии или политике не было и речи, так как подавляющее большинство женщин были неграмотными.

Для удовлетворения желаний тела греки шли к проституткам, ремесло которых легализовал Солон, а для услады души и эстетического наслаждения они направлялись к элегантным, независимым, изысканно образованным гетерам. И тем не менее в любом своем обличье женщины в Греции были существовами второго сорта, поэтому людям, желающим любви равной, взаимной, смешанной с уважением полового партнера, оставалось любить только мужчин.

Иоганн Блох так пишет о периоде расцвета гомосексуальных отношений в Древней Греции: «Любовь к красоте мужских форм вырабатывалась в гимназиях и в других общественных местах, где толпилась нагая молодежь и где она сообща занималась телесными упражнениями. Во время больших праздников и в театре также предоставлялась возможность любоваться мужской красотой и силой.

Гомер никогда не упоминает о каких бы то ни было педерастических отношениях. Но уже Солон описывает педерастию как безобидную радость юности, и в цветущую эпоху Эллады такие мужи, как Эсхил, Софокл, Сократ и Платон, были педерастами. Характер этих отношений своеобразен: качества мужчины, его геройство через посредство любви передаются любимому мальчику. Поэтому общество считает желательным, а государство даже настаивает, чтобы выдающиеся мужчины любили мальчиков; поэтому мальчики предлагают себя героям. Для мальчика считалось позором не найти себе возлюбленного, и считалось за честь — которую на Крите праздновали и публично, и в семье, — если мальчик приобретал любовь уважаемого возлюбленного и торжественно соединялся с ним.