Путешествия Доктора Дулитла, стр. 17
— И что, так никто и не знает, вернулся ли он с гор?
— Нет. Больше его нигде не видели. Я расспрашивала птиц, что обитают на побережье, не уехал ли он с острова на каноэ. Но никто из них ничего не знал.
— Ты думаешь, с ним случилась беда? — тревожно спросил Доктор.
— Боюсь, что да, — кивнула головой прекрасная Миранда.
— Что ж, — медленно произнес Доктор Дулитл, — если мне никогда не доведется встретить Длинную Стрелу, это будет большой неудачей в моей жизни. Но не только в моей, это будет потерей для всего человечества, ибо, судя по тому, что ты мне рассказала, это — величайший натуралист всех времен и народов. Он знает больше всех на свете. И если Длинная Стрела ушел из жизни, и никто не успел описать его знания и опыт, чтобы использовать их на благо людей, то это просто ужасно! Но ведь ты не думаешь, что его нет в живых?
— А что еще мне остается думать, если вот уже целых полгода ни одна живая душа не знает, где он и что с ним! — воскликнула Миранда и разразилась горькими слезами.
ГЛАВА 11
ПУТЕШЕСТВИЕ НАУГАД
Рассказ малиновой райской птички поверг всех в невероятное уныние. Доктор пил чай с отсутствующим видом и был заметно удручен. Время от времени он переставал есть и неподвижно смотрел на какое-нибудь пятнышко на скатерти, мысли его витали далеко-далеко. Даб-Даб, озабоченная тем, чтобы Доктор наконец поел, начинала нарочито кашлять или стучать лапкой по раковине.
Я изо всех сил старался подбодрить Доктора, вспоминая, как он помог Льюку и его жене. Но это не возымело никакого действия, и тогда я принялся рассуждать о нашем предстоящем путешествии.
— Видишь ли, Стаббинс, — задумчиво произнес Доктор, когда мы встали из-за стола, и Даб-Даб с Чи-Чи принялись убирать посуду, — честно говоря, теперь я и не знаю, куда ехать. Я собирался предпринять это путешествие, чтобы встретиться с Длинной Стрелой. Я надеялся, что он поможет мне выучить язык моллюсков и, быть может, каким-нибудь образом добраться до дна моря. Но Он пропал! И его знания исчезли вместе с ним!
И Доктор вновь погрузился в задумчивость.
— Только подумать! — сокрушенно бормотал он. — Длинная Стрела и я — двое ученых, живущих в разных концах света… нам никогда не доводилось встречаться, но у меня всегда было такое чувство, будто я отлично знаю его. Ведь мы оба делали одно дело. И вот его нет! Нас разделял целый мир, и только одна маленькая птичка знала нас обоих!
Мы вернулись в кабинет, Джип принес Доктору его тапочки и трубку. После того, как трубка была раскурена и дым начал медленно наполнять комнату, Доктор заметно повеселел.
— Но мы все равно поедем в путешествие, даже если не сможем найти Длинную Стрелу, ведь правда, Доктор? — волновался я.
Доктор Дулитл внимательно посмотрел на меня и вдруг, улыбнувшись своей доброй мальчишеской улыбкой, сказал:
— Конечно, поедем, Стаббинс. Не волнуйся. Мы не должны прекращать работу и учебу, даже если Длинная Стрела исчез, только куда мы поедем — вот вопрос!
На свете было столько мест, о которых я мечтал, что, конечно же, я не мог ответить сразу. Пока я размышлял, Доктор выпрямился в своем кресле и сказал:
— Я знаю, как мы поступим, Стаббинс. Эту игру я придумал, когда был совсем молодым, еще до того, как ко мне переехала жить Сара. Я называл ее «путешествием наугад». Когда мне хотелось куда-нибудь поехать, и я не мог решить, в какую сторону держать путь, я не глядя открывал географический атлас и опускал карандаш на первую попавшуюся страницу. Потом открывал глаза и смотрел, куда он показывает. Путешествие наугад — страшно увлекательная игра. Но ты должен дать себе клятву непременно отправиться туда, куда указывает карандаш. Ну так что, сыграем?
— Да, да, конечно! — почти выкрикнул я. — Как это здорово! Пусть это будет Китай, нет, Борнео, нет, лучше Багдад!
Я тут же подскочил к книжному шкафу и, сняв с верхней полки огромный географический атлас, положил его на стол перед Доктором.
Я знал в нем каждую страницу наизусть. Сколько дней и ночей я просиживал за его пожелтевшими картами, прослеживая течение рек, исследуя положение гор и морей, представляя себе, как могут выглядеть маленькие города и насколько широки разбросанные по карте озера. Сколько радостных часов провел я над этим атласом, мысленно совершая увлекательнейшие путешествия по всему миру. Я и сейчас вижу его перед собой: на первой странице карты нет, здесь лишь сказано, что атлас выпущен в Эдинбурге в 1808 году и еще много всего о самом атласе. На следующей странице — карта солнечной системы. Здесь и солнце, и планеты, и звезды, и луна. Третья страница представляет карты Северного и Южного полюсов, потом идут полушария, океаны, континенты и страны.
Пока Доктор оттачивал карандаш, мне в голову пришла одна мысль:
— А что, если карандаш укажет на Северный полюс, — спросил я, — мы туда тоже отправимся?
— Нет, правила предусматривают, что если ты уже был однажды в каком-то месте, второй раз туда ехать необязательно. Делаешь другую попытку. Я был на Северном полюсе, — добавил он, — так что мы туда не поедем.
От удивления я едва не лишился дара речи.
— Вы были на Северном полюсе? — наконец-то вымолвил я. — Но ведь его еще не открыли. На карте обозначены все места, куда удавалось добраться исследователям, которые пытались достичь Северного полюса. Почему же вашего имени там нет?
— Я обещал держать это в секрете. И ты тоже, пожалуйста, никому об этом не рассказывай. Да, я открыл Северный полюс в апреле 1809 года, но ко мне обратились несколько полярных медведей, сказав, что под снегом есть большие залежи каменного угля. «Люди пойдут на что угодно, лишь бы добраться до этих залежей», — волновались они и попросили никому об этом не рассказывать. Ведь если люди придут на Север и построят угольные шахты, эта прекрасная белая страна будет уничтожена навсегда, а ведь на свете нету больше мест, где бы полярные медведи чувствовали себя так привольно. Конечно же, я дал им слово держать все это в секрете. Но рано или поздно Северный полюс все равно кто-нибудь откроет. Мне только хочется, чтобы у белых медведей подольше оставалось место для вольготной жизни. Я надеюсь, что это продлится еще некоторое время, поскольку климат в тех местах просто дьявольский. Ну как, мы готовы? Отлично. Бери карандаш и встань поближе к столу. Когда книга раскроется, очерти в воздухе три раза круг и опусти карандаш на страницу. Готов? Хорошо. Закрывай глаза.
Момент был напряженный, немного страшноватый, но очень волнующий. Мы оба крепко закрыли глаза. Я услышал, как атлас с шумом раскрылся. Я старался представить себе, что это за страница — Африка или, например, Азия. Трижды очертив в воздухе круг, я начал опускать карандаш. Наконец он коснулся страницы.
— Порядок, — сказал я, — дело сделано.
ГЛАВА 12
СУДЬБА И ДОРОГА
Мы оба разом открыли глаза и столкнулись лбами. Так стремительно мы наклонились над картой, желая быстрее узнать, куда лежит наш путь.
Атлас был раскрыт на карте Южной Атлантики. Мой карандаш опустился на самую ее середину, и его кончик указывал на крошечный остров. Название острова было напечатано такими мелкими буквами, что Доктору пришлось надеть сильные очки, чтобы прочитать его. Я весь дрожал от волнения.
— Остров Паукообразных Обезьян, — медленно произнес Доктор и присвистнул. — Вот это потрясающе! Как раз то место, где в последний раз видели Длинную Стрелу, интересно… в этом есть что-то символическое.
— Мы поедем туда, Доктор, ведь правда! — волновался я.
— Ну, разумеется. Согласно правилам игры мы обязаны это сделать.
— Как здорово, что это не Оксенторп или Бристоль, — радовался я, — нам предстоит настоящее морское путешествие. Только взгляните, сколько морей нам предстоит пройти. А много времени на это понадобится?
— Не очень, — ответил Доктор, — на хорошем судне и при попутном ветре одолеем недели за четыре. Но не поразительно ли это? Из всех возможных мест на земном шаре ты с закрытыми глазами попал именно на это. Остров Паукообразных Обезьян! Ну что ж, по крайней мере, я смогу привезти оттуда нескольких жуков джабизри.