Тень дракона, стр. 56
– А если?..
– Два варианта. Первый – вы не соглашаетесь. Просто не соглашаетесь. Тогда не позднее завтрашнего утра, а то и сегодняшнего вечера, мы с вами сыграем снова. Если же вы согласитесь, но проболтаетесь – вы помните размер нашего штрафа. Один к трем. Решайте.
– Согласен, – сказал Шатов.
– Вот и отлично. Лечитесь. А я пока отдохну.
Телефон отключился.
Шатов откинулся на спинку стула. Все тело болело так, будто его били, долго и вдумчиво. Шатов ладонью вытер пот со лба. Словно он бежал несколько километров. Одежда пропиталась потом.
Будь ты проклят, Дракон. Будь ты проклят. То, что ты перенес игру на послезавтра вовсе не награда. Теперь Шатов будет мучиться в неведенье о том, кто погиб по его вине. Кого он не смог, не стал спасать.
Мог или не мог? Если Дракон не врал, то одного ребенка Шатов мог спасти. А если врал? Но Шатов даже не попытался. Не попытался. Не смог. У него просто не хватило сил.
Шатов расстегнул рубашку. Душно.
Встал и двинулся к двери. Умыться, стащить с себя одежду и встать под душ. Под ледяной душ. И смыть с себя эти бессилие и позор.
Возле самой двери Шатова остановил телефон.
Снова сотовый.
Шатов поднес трубку к уху.
– Это снова я, – почти веселым тоном сообщил Дракон. – Забыл вам сказать. Первой умерла девочка. Они в этом возрасте тяжелее мальчиков, поэтому петля врезалась сильнее у нее. А мальчишка еще секунд тридцать порхал, никак не мог остановиться.
– Что еще? – смог выдавить из себя Шатов.
– А это, собственно, и все. До послезавтра.
Шатов ударил кулаком в стену. Потом еще раз. И еще. На обоях остались красные пятна от разбитой руки.
– Сука! – Шатов ударил снова, изо всей силы. – Сука!
– Женя, не нужно!
Кто это? А, Вика! Изволили прийти посмотреть, кто это лупит в стену. Пожалуйста! Еще удар.
– Шатов, да прекрати же, что случилось?
– Не лезь под руку, красавица. Ты свое обо мне уже отзаботилась сегодня ночью!
– Женька, – Вика схватила его за руку.
– Отойди, – Шатов ударил с левой, без замаха, выронив телефон.
Пощечина отбросила Вику к стене.
И снова – кулаком в стену.
– Женька! – снова она.
На тебе еще раз! Шатов снова дал пощечину, но Вика на этот раз уклонилась:
– Прекрати!
– Тебе стену жалко? Или руку? Или у тебя в инструкции записано, что я не могу нанести себе повреждений? Я…
– Пожалуйста, прекрати! Я прошу тебя…
– Прекратить? – Шатов обернулся к Вике. – Значит, прекратить… Это приказ. Мы приказываем…
Шатов протянул руку к лицу Вики, сжал подбородок.
Вика не отводила взгляда от его глаз, стоял неподвижно.
– Прекратить… – Шатов погладил ее рукой по щеке,
оставляя кровавый след. – Ты думаешь, что я стану теперь кого-нибудь слушать?
– Делай что хочешь, только не сходи с ума.
– А если мне уже не с чего сходить? Если я уже с него сошел? Прикажешь мне теперь на него подняться?
Капли крови с разбитой руки пачкали халат Вики.
Нет, подумал Шатов, не Вики, а Виты. Он сейчас пачкает кровью халат Виты.
– Извини, – прохрипел Шатов, отдернув руку. – Мне нужно в ванную, смыть кровь.
– Я принесу йод.
– Принеси, – согласился Шатов. – Принеси.
Начала болеть рука. Разбил. Снова истерика, снова он потерял контроль над собой. Снова…
Подошла Вика, коснулась плеча:
– Давай, я помогу.
– Помоги, – Шатов подался в сторону, пропуская Вику к умывальнику.
– Ты сильно разбил, – сказала Вика.
– Я знаю. Жаль, что не голову.
– Что случилось?
– Ничего.
– Звонил Дракон?
– Угадай с двух попыток, – Шатов зашипел, когда йод коснулся раны.
– Терпи, Евгений Шатов, – сказала Вика.
– Еще раз – извини. Я не очень сильно тебя ударил?
– Нормально, синяка не будет, – по-мальчишечьи шмыгнула носом Вика. – Мне не привыкать. Да и дерешься ты как девчонка.
Шатов напрягся. Как девчонка. Та, что умерла в петле первой. Она тоже, наверное, так дралась.
– Больно? – спросила Вика.
– Больно, – честно сказал Шатов.
– Все уже, обработала. Завязать?
– Само засохнет, – Шатов закрыл кран.
Вика стояла, глядя на Шатова снизу вверх.
– Я пойду в комнату.
– Подожди, – сказала Вика.
– Что?
– Ты что-то прочитал в письме? Обо мне?
– Это не важно.
– Важно.
– Прочитал.
– Что?
– Вита написала, что очень просила тебя позаботиться обо мне.
– И что из этого следует?
– Ничего. Ровным счетом ничего, – Шатов попытался пройти мимо Вики, но она не пропустила. – Что-то еще?
– Я не знаю, что тебе сказал Дракон по телефону. Наверное, что-то страшное, раз ты так сорвался. Я понимаю, что каждый из нас имеет право на нервы и ошибки. Но ты не имеешь права думать плохо ни обо мне, ни о ней.
– Это мое дело…
– Нет, это наше дело. Ты не выживешь в одиночку. Ты просто сгоришь…
– Сотру себя и свою бессмертную душу.
– Это ты сказал. Но это понимает она.
– И поэтому разрешила тебе…
– Она не разрешила, она попросила. Попытаться тебе помочь, – Вика заглянула Шатову в глаза. – Если я не смогла этого сделать осторожно – извини. Но…
– Что «но»?
– Но я не дам тебе сгореть, извини.
– Даже если это будет идти в разрез с прямыми указаниями начальства? – тихо спросил Шатов.
– У меня есть одно указание – помочь тебе. И от начальства и от Виты.
– У меня что-то с головой, – пробормотал Шатов. – Я не могу себя контролировать. Не получается. Знаю, что нельзя так, но иначе не могу.
– И оплеуху мне влепил не со зла? – уголки губ Вики чуть приподнялись.
– Я могу еще раз извиниться.
– Ага, хорошо, – кивнула Вика, – извинишься. И меня извини.
– За что?
– Вот за это! – Вика хлестнула его ладонью по лицу, потом еще раз.
Удары последовали один за другим, стремительно и жестко. Шатов даже не успел дернуться.
Вика приподнялась на носочках и поцеловала Шатова:
– И никогда не поднимай руку на женщину.
Глава 11
И никто не звонит. Совершенно никто. И даже Хорунжий не приходил. Вика около часа спустилась на пятый этаж и вернулась с целым ворохом бумаг. Не звонил ни Дракон, ни Сергиевский.
Шатов даже не сдержался, перезвонил, но снова попал на Барановского. На выезде, сказал Барановский, что передать. Ничего, холодно ответил Шатов, я перезвоню. Как только телефон во время разговора не покрылся инеем!
С Сергиевским стоило поговорить. Сейчас реально они могут только рассчитывать на то, чтобы вычислить и зацепить стукача.
Странно, похоже на то, Дракон тоже хочет сдать им стукача. Или не сдать, поправил себя Шатов, заставить их искать гада, смотреть друг на друга с подозрением. И парализовать деятельность группы. И не только группы, но и тех сил, которые на нее завязаны.
Что-то уж слишком глобально у Дракона задумано. Слишком глобально.
А вот жертвы он выбирал мелкие, не денежные. Хорунжий все верно сказал, на этом денег не заработаешь. Хоть тресни. Значит, прав Шатов. И это тоже ничего не дает. Ровным счетом – ничего.
И это никак не объясняет того, что Дракон вернулся. Нет, не то, что он вернулся, а то, что он вернулся так явно. Не возобновил свой бизнес…
Ага, еще одно подтверждение гениальности Евгения Шатов. Бизнес под знаком бумажного дракона так или иначе пришлось свернуть. Репутация марки подмочена. Очередное убийство с этим значком неминуемо вызвало такую же тревогу, как и нынешние действия Дракона.
Понятненько. Значит, если Дракон занимался егерской деятельностью, то он мог возродить бизнес или под знаком бумажного дракона, или под другим знаком. Например, под именем и фамилией Шатова.
Открыв это для себя, Шатов некоторое время пустым взглядом смотрел на стену перед собой. Стать символом убийств – это не слишком хорошая перспектива. Тут уже чувствуется личное отношение Дракона… Ненавижу настолько, что готов даже рисковать. Ненавижу…