Приключения семьи Ратон, стр. 6
Наконец показалась маленькая процессия, и принц приказал воинству приготовиться.
XI
Папаша Ратон шагал довольно бодро, несмотря на свою хворь. Голубка плавно кружила в воздухе, иногда опускаясь на плечо Ратэна. Попугаиха перелетала с дерева на дерево, надеясь разглядеть внизу толпы восторженных зрителей. Павлин предусмотрительно сложил хвост, чтобы не ободрать его о колючки, а Ратана неуклюже переваливалась на своих широких лапах. Позади всех, уныло опустив клюв, плелась цапля с крысиным хвостом. Она попыталась засунуть его в карман, то есть я хотел сказать — под крыло, но у нее ничего не получилось: хвост был слишком коротким.
Наконец путешественники приблизились к сфинксу. Никогда прежде не видели они ничего подобного. Все замерли в восхищении, и только тщеславная попугаиха Ратонна и напыщенный павлин Рата без конца теребили проводника: где же обещанные зрители?
— Как только вы подниметесь ко входу — он находится в голове чудовища, — отвечал колдун, — сразу окажетесь над толпой, и вас будет хорошо видно на много лье вокруг.
— Так пойдемте же туда быстрее!
— Идем!
Они вошли внутрь, ни о чем не подозревая. Никто не заметил, что проводник остался снаружи и тщательно закрыл за посетителями дверь.
Внутри царил полумрак. Свет проникал сквозь небольшие отверстия, пробитые в стенах вдоль внутренних лестниц. Через несколько минут папаша Ратон уже прогуливался между губами сфинкса, Ратонна, кокетничая, порхала вдоль носа, а Рата, взобравшись на мраморный огромный лоб, важно распускал хвост, словно желал затмить солнце.
Юные влюбленные, Ратэн и Ратина, укрылись в раковине правого уха и сидели рядышком, нашептывая друг другу всевозможные нежности.
Ратана в скромном оперении устроилась в правом глазу, чтобы ее никто не заметил, а в левом притаился кузен Ратэ, изо всех сил стараясь спрятать куда-нибудь свой противный хвост.
Отовсюду можно было любоваться великолепной панорамой, открывавшейся до самого горизонта. Погода стояла прекрасная: в небе ни облачка, на земле ни клочка тумана. Вдруг какая-то темная масса показалась на опушке леса. Она направлялась к сфинксу, приближалась, росла. Может, это и есть паломники, идущие к сфинксу Ромирадуре?
Нет! Люди были вооружены саблями, пиками, луками, арбалетами и шли плотными рядами, они явно задумали что-то недоброе.
И вдруг путешественники разглядели во главе небольшого войска принца Кисадора и колдуна, который, сбросив экзотический наряд, шагал рядом. Несчастные поняли, что пропали. Спастись сумеют лишь те, у кого есть крылья.
— Лети, дорогая моя Ратина, лети! — крикнул Ратэн. — Я один встречу наших врагов!
— Покинуть тебя? Ни за что! — возмутилась Ратина.
Да это было бы и бессмысленно — стрела легко могла настигнуть голубку. Получалось, что разумнее всего остаться внутри: может, удастся отыскать потайной ход и скрыться. Ратэну пришла в голову мысль, простая, как и все гениальное: забаррикадировать дверь изнутри! Они так и сделали. И как раз вовремя: принц Кисадор, Гардафур и воины остановились в нескольких шагах от сфинкса и обратились к пленникам, предлагая сдаться.
В ответ послышалось твердое «Нет!».
Гвардейцы бросились к двери и стали таранить ее огромными каменными глыбами. Стало ясно, что рано или поздно дверь не выдержит.
Но вот легкое облачко появилось над головой сфинкса, и, когда оно рассеялось, все увидели фею Фирманту. Изумленное воинство отступило. Однако Гардафур вновь повел его на приступ, и под ударами камней дверные створки стали подаваться.
Фея взмахнула волшебной палочкой. Дверь распахнулась, из сфинкса вырвались тигрица, медведь и пантера и бросились на людей. Три мирные птицы превратились в хищников: Ратонна — в рыжеватую тигрицу, Рата — в медведя со вздыбленной шерстью и острыми когтями, Ратана — в свирепую, приготовившуюся к прыжку пантеру.
А Ратина? Она стала грациозной ланью, тогда как кузен Ратэ — ослом, истошно вопившим на всю округу. Однако и тут судьба не пощадила несчастного: у осла печально свисал чуть ли не до земли хвост цапли. Есть же на свете невезучие!
При виде разъяренных хищников гвардейцы бросились бежать без оглядки. Впереди всех неслись к лесу Кисадор с Гардафуром: им вовсе не хотелось быть растерзанными зверьми.
Однако если принц и колдун успели добежать до леса, то воинам это не удалось. Тигрица, медведь и пантера преградили им путь — несчастные бросились внутрь сфинкса и в отчаянии заметались по лестницам.
Способ спасения оказался далеко не из лучших. Фирманта вновь подняла свою палочку, и страшный рык огласил округу: сфинкс обратился в живого льва, и какого! Грива вздыбилась, глаза метали молнии, он широко открыл пасть, потом закрыл, перемалывая зубами кости гвардейцев.
Фея соскочила на землю. Тигр, медведь и пантера улеглись у ее ног, словно цирковые звери, которыми дрессировщик повелевает одним лишь взглядом.
Так каменный сфинкс стал львом Ромирадуром.
XII
Прошло время, и семейство Ратон превратилось наконец в людей. Кроме отца, который по-прежнему страдал подагрой, а значит, оставался крысой. Другой на его месте жаловался бы на судьбу, проклинал свою незадачливую жизнь, а этот мудрец и философ продолжал улыбаться. «Я счастлив уж тем, — говорил он, — что не надо менять привычек». Да, папаша Ратон остался крысой, но теперь это был богатый сеньор. Жена его не пожелала больше жить в Ратополисе в старой головке сыра, и они перебрались в столицу неведомого королевства, в роскошный дворец. Старый скромный Ратон чувствовал себя в роскошных апартаментах не слишком уютно, чего нельзя было сказать о его тщеславной супруге, которая носила теперь титул герцогини. Видели бы вы, как она расхаживала по залам дворца, любуясь на себя в бесчисленных зеркалах, которые даже стали тускнеть от столь частого употребления.
И вот настал день, когда герцог Ратон тщательно почистил и разгладил свою шерсть, а герцогиня облачилась в немыслимо роскошный наряд. В ее платье, сшитом из всевозможных узорчатых тканей, сочетались жатый бархат и крепдешин, тонкий газ и плюш, сатин и муар, мастерицы отделали корсаж в стиле эпохи Генриха II, а великолепный грен длиною в несколько локтей расшили стеклярусом, сапфирами и жемчугами. Трен этот заменил Ратонне хвосты, какие она носила всю жизнь, пока не превратилась в женщину. Не забыты были и бриллианты, тончайшие кружева, а также широкополая шляпа, украшенная целой клумбой цветов. Короче, герцогиня надела все самое модное.
Но зачем ей понадобились столь прекрасные одежды, спросите вы? А затем, что в дворцовой церкви готовилось бракосочетание очаровательной Ратины и князя Ратэна — в угоду теще он добился титула. Как это ему удалось? Купил княжество! Но ведь княжества, хоть и подешевели, должно быть, стоят недешево?.. Разумеется! Однако Ратэн продал жемчужину, ту самую, что нашли в раковине Ратины-устрицы, помните? Она ведь стоила несколько миллионов!
Итак, Ратэн стал богат. Только не думайте, что богатство как-то на него повлияло. И невеста князя — будущая княгиня, дочь герцогини, превратившись из лани в прелестную девушку, тоже не утратила прежней скромности и простоты, за что Ратэн еще сильнее ее полюбил. Как хороша она была в белом подвенечном платье, украшенном флердоранжем!
На свадьбу, разумеется, пригласили фею Фирманту. Без нее это торжество оказалось бы просто невозможным!
А что же произошло с другими членами семейства? Рата, например, стал крупным политическим деятелем. Вот когда ему пригодилась великолепная брючная пара: хоть она и влетела в копеечку, зато, заняв пост сенатора, бывший повар смог использовать ее, перевернув фрак на другую сторону.
Счастливая Ратана теперь важная дама и повсюду сопровождает супруга. Она давно простила ему прежние прегрешения, и сейчас муж полностью находился во власти жены. Рата даже немного ревнует супругу к важным сеньорам, которые за ней увиваются.