Рапсодия: Дитя крови, стр. 71

Ллаурон кивнул:

— И я их нисколько в этом не виню. Фирболгов часто за людей не считают. А как насчет компромиссного решения? Я сам к ним приду. Спросите у них, не возражают ли они против того, чтобы со мной встретиться? У них в лагере. Я буду один. Невероятно интересно! Я еще ни разу не видел фирболгов.

— Хорошо, — проговорила наконец Рапсодия, у которой закружилась голова. — Я у них спрошу.

Главный Жрец радостно заулыбался:

— Вот и отлично. Я буду с нетерпением ждать встречи с ними. Спокойной ночи, дорогая!

— Спокойной ночи!

Рапсодия поспешно покинула кабинет и, словно в тумане, начала подниматься по лестнице в свою комнату. Она быстро разделась и забралась под одеяло, пытаясь решить, как будет объясняться с Акмедом, учитывая его нелюбовь к незнакомым людям и в особенности к священникам. Она так и не смогла ничего придумать, а потому закрыла глаза и забылась беспокойным сном. Ей снилось, как гибнет Остров, а потом она увидела глаза друзей, узнавших, какое количество их секретов перестало быть секретами.

25

ПОЛНАЯ ЛУНА отбрасывала диковинные белые тени на тающий снег. Рапсодия медленно ехала на гнедой лошади по темной лесной тропинке, и сильный ветер пытался сорвать с нее плащ.

Приблизившись к деревушке Трэф-и-Гвартег, где она распрощалась с фирболгами, девушка привязала лошадь к голому сикомору и оставила ей мешок с овсом, а сама начала пробираться по подтаявшему снегу в глубину леса, к условленному месту встречи.

Найти это место оказалось просто. Во-первых, девушка прошла обучение у Гэвина и бывала с ним здесь, не забывая всякий раз обращать внимание на ориентиры, указанные Акмедом. А во-вторых, она прекрасно видела, что ее поджидают там две тени — огромная и поменьше.

Только увидев своих друзей на лесной полянке, Рапсодия поняла, как сильно по ним соскучилась. Ничего удивительного, что ей не хватало Грунтора, но она вдруг с изумлением обнаружила, что испытывает те же чувства и по отношению к Акмеду. Путешествуя по Корню, она довольно долго ненавидела дракианина, винила в том, что он втянул ее в этот нескончаемый кошмар.

Но сейчас, разглядев его тень в лунном свете, заливающем ночной лес, она поняла, что Акмед стал ей гораздо дороже, чем она могла бы предположить. Может быть, дело в том, что прошло время и она к нему попросту привыкла?

Или же в том, что он — один из двоих в этом мире, кто знает о ее прошлой жизни?

Она бросилась на грудь Грунтору, который подхватил ее на руки. В отличие от нее, фирболгам так и не удалось помыться за прошедшие два месяца; удивительно, что их никто не обнаружил: Рапсодия почувствовала их издалека.

— Ой беспокоился, герцогиня, а ты такая красавица, просто глазам приятно, — сказал сержант дрогнувшим голосом.

— Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! — прошептала она, прижимаясь к великану.

Когда Грунтор опустил ее на землю, она повернулась к Акмеду и протянула к нему руки. Ей показалось, что у него на лице промелькнула тень улыбки. Он быстро обнял ее и повел за собой к укрытию среди деревьев, где они могли спрятаться от свирепого ветра и поговорить.

Добравшись до скрытой от посторонних глаз полянки, они уселись на замерзшее бревно, напротив друг друга.

— С тобой хорошо обращались? — спросил Акмед, сложив на коленях руки в перчатках. — Не обижали?

— Нисколько не обижали. Вам удалось найти что-нибудь интересное?

— Кое-что. А еще мы изучили район к югу отсюда, который называется Авондерр, и нашли основной торговый путь в морской порт. Мы сможем без проблем доставить тебя туда так, что нас никто не заметит. Оттуда ты отправишься домой.

У Рапсодии пересохло во рту, и она едва не разрыдалась, с трудом сдержав слезы и вспомнив, что дракианин запретил ей плакать.

— Это уже не нужно. — Ее голос задрожал. В глазах Акмеда появилось изумление:

— Почему?

— Потому что Остров погиб четырнадцать веков назад.

После того как Рапсодия немного успокоилась, фирболги принялись расспрашивать о том, что ей удалось узнать. В особенности их интересовало все, что имело непосредственное отношение к Серендаиру.

Она сообщила им все, что знала, кое-какие подробности повторила несколько раз и поведала историю Гвиллиама — последнего сереннского короля. Рассказала о прибытии намерьенов, о том, как они поселились на этих землях, о великом Намерьенском веке и о том, как само королевство и плоды, подаренные им местным жителям, погибли во время войны, бушевавшей многие века назад.

Акмед задавал много вопросов, на которые Рапсодия не могла ответить. Например — как именно погиб Остров? Сколько прошло времени между тем моментом, когда трое путешественников спустились под землю, и временем, когда отправились в путь намерьенские корабли? Девушку это раздражало.

— Послушай, мне показалось, что спрашивать о таких вещах не слишком разумно, — сказала она резко. — Я, конечно, могла бы полюбопытствовать: «Эй, Ллаурон, я никогда не слышала о короле по имени Гвиллиам. Он, наверное, правил после Триниана, который был кронпринцем, когда я жила на Острове. Сколько лет или королей разделяет его и Гвиллиама?» Но вряд ли это было бы умно.

Акмед едва заметно улыбнулся из-под капюшона:

— Пожалуй, ты права. Я только хотел узнать, что там произошло. Исполнились ли планы, которые строили наши враги перед тем, как мы отправились в путь?

— Понятия не имею! Я даже не знаю, был ли Гвиллиам потомком Триниана — и вообще взошел ли Триниан на трон. Мне кажется, что Гвиллиам — или один из его предков — захватил трон у наследников, имевших на него все права.

— Ты и представить себе не можешь, насколько такое возможно!

— И не хочу представлять! — выкрикнула Рапсодия, и Грунтор быстро приложил руку к ее губам, умудрившись прикрыть гигантской ладонью все лицо девушки.

Певица заговорила тише, но гнев ее так и не прошел:

— Неужели вы не понимаете? Теперь это не имеет никакого значения! Все, кого я любила, все, что знала, ПОГИБЛО МНОГО ВЕКОВ НАЗАД! Чего ради меня должно беспокоить, к какому роду принадлежал король? Разве важно, сколько лет еще прожили те, кто за вами охотился, — год, десять или сто? Они тоже мертвы. Так радуйтесь — у вас больше нет врагов! Но не рассчитывайте, что я буду ликовать вместе с вами.

Акмед и Грунтор переглянулись.

— Ой надеется, что ты не ошибаешься, мисси, — сказал наконец Грунтор.

— Конечно, не ошибаюсь. Ты что, не слышал меня? ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ВЕКОВ!

— Это еще ничего не значит, Рапсодия, — проговорил Акмед. — Для некоторых сил зла времени не существует.

— Знаешь, Акмед, ты можешь спросить у Ллаурона сам. Он хочет с вами познакомиться.

Акмед отшатнулся от нее, словно его неожиданно ударили:

— Что?!

Рапсодия съежилась под его взглядом.

— Ллаурону известно, что вы здесь; он сказал мне вчера вечером. Клянусь, я вас не выдавала! Он возглавляет религиозный орден филидов. Каждый из них знает лес как свои пять пальцев, а мы находимся на их землях. Он почувствовал ваше присутствие. Ллаурон говорит, что будет рад с вами познакомиться, что сам придет к вам, если вы не захотите войти в его дом.

На лице у Грунтора появилось отвращение, а Акмед прикрыл голову руками.

— Боги! — пробормотал он. — Ну, полагаю, этого и следовало ожидать. Мы попали в очень необычное место, Рапсодия. Видели много странных и совершенно непонятных вещей.

— В каком смысле?

— Мы стали свидетелями необычных пограничных конфликтов. Налетов на беззащитные деревни, которые явно не ждали никаких неприятностей, хотя мне представляется очевидным, что местные жители должны были подготовиться к подобным сюрпризам. Сначала мы думали, что земли лиринов, расположенные к югу, и здешние находятся в состоянии войны. Но довольно скоро убедились в том, что это вовсе не так. Мы видели бессмысленные убийства, разрушения, грабеж. Всякий раз оказывалось, что нападавшие явились из какого-то другого места, причем исключительно чтобы сеять смерть и ужас. В одном городке вооруженные солдаты собрали огромное количество ценных вещей, потом сложили их на площади и сожгли — вместо того чтобы взять с собой и продать. А как-то раз мы проследили за отрядом, который напал на город в Авондерре, а затем вернулся в бараки этого самого города! Можно было бы рассматривать их поведение как предательство, но через несколько дней город опять стал жертвой вооруженных людей, и на сей раз те же самые стражники защищали его, не жалея жизни. Здесь действуют силы зла, демонические и страшные. Результатом подобных событий всегда бывает война, в особенности когда главной причиной является расовая ненависть. Пройдет совсем немного времени, и земли лиринов вступят в жестокую схватку с центральными районами Роланда.