Рапсодия: Дитя крови, стр. 55

— Это разновидность нашего языка, я уверена, — сказала Рапсодия, когда они оказались достаточно далеко. — Основной ритм и интонации точно такие же, да и строение слов очень похоже.

— Ну, на сереннском говорят моряки с торговых судов. Думаю, неудивительно, что здесь его тоже знают. Или местные крестьяне являются потомками поселенцев из колонии, которая находилась в тех же краях, откуда вышли люди, заселившие Серендаир во втором веке.

Рапсодия кивнула:

— Как бы там ни было, нам повезло. У нас появился шанс научиться их понимать.

Такая возможность представилась им на пятый день. Грунтор и Акмед занимались добычей пищи — чаще всего при помощи самого обыкновенного воровства — и сбором информации о расположении деревни и близлежащих поселений. Пока мужчин не было, Рапсодия пряталась в укромном местечке на окраине деревни, где подслушивала разговоры идущих по дороге местных жителей. Как-то раз, помимо беседы двух крестьян, которые договаривались о том, как будут вести себя во время какой-то торговой сделки, и женских сплетен и перебранок, она услышала песню.

Конечно же, крестьяне часто пели, чтобы собрать скот или отвлечься от однообразной, скучной работы. Но на сей раз до нее доносился детский голосок. Маленький мальчишка возвращался домой, держа в руке палку, которой чертил длинный след по снегу у себя за спиной. Это была простая деревенская песенка, мальчик пел ее немного неправильно, но Рапсодия сразу узнала мелодию, которую она, как и множество детей в Серендаире, слышали с самого детства.

Она внимательно прислушалась, и ей стало нехорошо. В песне рассказывалось о зернышке молочая, из которого родились облака. Слова звучали на диковинном, но относительно понятном диалекте, и, слушая мальчишку, Рапсодия вдруг почувствовала, что наконец разгадала тайну чужого языка — она поняла его строение и фонетический код.

Прячась за деревьями, Рапсодия следовала за мальчишкой, пока он не встретился с женщиной на дороге, затем послушала их разговор — и почти все поняла. От волнения у нее вспотели ладони. Она еще некоторое время оставалась в своем укрытии, а потом помчалась в лагерь, чтобы поделиться новостью с Грунтором и Акмедом.

На следующий день фирболги отправились на наблюдательный пункт вместе с Рапсодией и под ее руководством сумели кое-что понять из разговоров и даже выучить некоторые слова. Она перевела три беседы, прежде чем Акмед кивком показал в сторону их убежища и они направились к своему лагерю.

— Что ты собираешься делать дальше, Рапсодия? — спросил Акмед. — Я вижу, ты что-то задумала.

— Мне кажется, пришла пора встретиться с кем-нибудь из жителей деревни и попытаться с ними поговорить. Мы не найдем большой город, если не спросим, где он находится. Можно бесконечно прятаться в лесу, но если я не отыщу порт, я не попаду домой.

— Одна твоя ошибка может иметь для нас двоих трагические последствия.

— Я знаю, — кивнула Рапсодия. — Поэтому вы будете прятаться где-нибудь неподалеку, а я буду сообщать вам о том, что мне удастся узнать.

— И как мы тебя будем спасать, если что-нибудь случится? — спросил Грунтор, которому явно не нравилась идея Рапсодии.

— Никак, — спокойно ответила девушка. — Теперь речь идет о выживании. Я понимаю, мой план не слишком хорош для вас, но у нас разные цели. Вы планируете здесь остаться, я — нет. Я хочу вернуться домой и готова рискнуть всем, но от вас ничего подобного не требую. В любом случае, я за вас не беспокоюсь — уж вы-то не пропадете! Если не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств, мы встретимся и я расскажу вам все, что узнаю. Если же что-нибудь случится, сворачивайте лагерь и уносите отсюда ноги. Можете время от времени поднимать за меня стакан вина.

— Не-е-е, — протянул Грунтор. — Опасно. Ты умеешь разговаривать на их языке, герцогиня?

— Пока нет, — вынуждена была признаться Рапсодия. — Но я смогу продержаться до тех пор, пока не выучу его как следует.

— Главное, следи за тем, чтобы не перейти на болгиш, — предупредил Акмед. — В твою задачу входит побольше узнать про них, а не открывать наши секреты.

— Конечно. — Девушка улыбнулась Грунтору, который продолжал качать головой. — Надеюсь, вы понимаете, что, прежде чем мне удастся раздобыть нужные нам сведения, может пройти много времени.

— Как только мы убедимся, что тебе ничего не угрожает, — проговорил Акмед, — мы сами отправимся на разведку, чтобы добыть побольше сведений об этих местах.

— А как мы встретимся? — спросила Рапсодия.

— Договоримся о месте и времени. Если ты не придешь, мы начнем тебя искать.

— Где мы встретимся? Здесь?

— Нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь сообразил, откуда мы появились. Да, конечно, вход под землю закрыт, но лучше, чтобы никто не знал о нашем путешествии по Корню. Согласна?

Рапсодия поднялась в сгустившихся сумерках и подошла к Грунтору. Она уселась к нему на колено и обняла за толстую шею.

— Согласна. Выберем место неподалеку от следующей деревни, расположенной рядом с дорогой, и если вы посчитаете, что безопасно отправляться дальше, договоримся встретиться через несколько недель. Но не уходите, пожалуйста, пока я не дам вам знать, что у меня все в порядке. Мне совсем не хочется ждать, что вы вот-вот придете на выручку, в то время как вы будете находиться в двадцати милях от меня.

Грунтор тяжело вздохнул и нехотя проворчал:

— Ладно, ты говоришь разумно. А какой будет сигнал? Рапсодия принялась насвистывать простенький мотив.

Именно эту песенку она напевала, когда они шли, выпрямившись в полный рост, в туннелях под землей, в знак того, что настроение у нее улучшилось — пусть и ненадолго.

— Это сигнал, что все в порядке. А если вы услышите такой мотив… — Она снова засвистела, зазвучала песенка жаворонка, в которой слышались тревожные нотки. — Значит, мне нужна помощь.

— Ясно, мисси.

Путники обсуждали свои планы до глубокой ночи. Утром они отправились к следующей деревне, которая, по словам фирболгов, была значительно больше.

Выбрав место встречи, трое друзей позаботились о том, чтобы оно было достаточно заметным в любую погоду. Затем стали ждать, решив, что Рапсодия подойдет к кому-нибудь и попытается с ним поговорить, а ее спутники останутся здесь еще на несколько дней, чтобы убедиться в том, что у нее все в порядке. Если они посчитают, что ее можно оставить, они встретятся примерно через два месяца во время полнолуния.

— Надеюсь, ты понимаешь, что подвергаешь себя опасности, — сказал Акмед, когда Рапсодия попрощалась с ними.

Как только она заговорит с кем-нибудь, вернуться назад она уже не сможет.

Рапсодия повернулась и окинула фирболгов серьезным взглядом:

— Однажды я провела две недели в обществе Майкла. Я полностью находилась в его власти, и у меня не было ни единого шанса сбежать от него. Я выдержала. То, что предстоит мне сейчас, — пустяк по сравнению с тем, что довелось пережить тогда.

Акмед и Грунтор кивнули. Они знали Майкла и понимали, что Рапсодия не преувеличивает.

18

БЫЛА СИЛЬНАЯ ОТТЕПЕЛЬ, и в воздухе витал терпкий аромат влажной, живой земли. Снега оставалось еще много, но ветер потеплел, а вокруг деревьев появились черные прогалины. Дети все чаще выбегали из домов, а жители деревень, расположенных вдоль дороги, чинили дома и сараи или собирали в лесу дрова в ожидании возвращения морозов.

Путники стояли у дороги в деревню, в небольшой долине, скрытой от посторонних глаз. Они прятались среди густых зарослей кустарника. Грунтор показывал Рапсодии на детей, время от времени остававшихся без присмотра, но девушка не хотела к ним подходить — их могут наказать за то, что они разговаривают с незнакомой женщиной. Наконец, ближе к полудню, на дороге собралась группа крестьян. Они явно ждали кого-то. Трое друзей подошли поближе, чтобы понаблюдать за ними.

Когда солнце поднялось еще выше, один из собравшихся вдруг показал рукой на что-то появившееся вдали. На серебристо-серой лошади приближался немолодой человек, высокий, крепкий, с длинным, покрытым оспинами носом и рыжей бородой. К дороге потянулись остальные жители деревни. Кто-то бросился гостю навстречу, другие просто стояли и ждали.