Пророчество: Дитя Земли, стр. 68

«Каждая жизнь начинается с того, что объединяется Кровь, но она еще и проливается; ранить слишком легко, залечить трудно. Земля для всех, но она тоже разделена, поколение за поколением. Только Небо обнимает все, и Небо нельзя разделить; оно поможет наступлению мира и единства. Если ты хочешь залечить рану, генерал, береги Небо, чтобы оно не упало».

Рапсодия рассмеялась:

— Очень полезная информация.

Элендра положила щетку для волос на столик, стоящий у кровати.

— Теперь ты понимаешь, почему я не приняла всерьез болтовню полоумной женщины?

— Да, но, возможно, тебе следовало прислушаться к ее словам.

Элендра сурово посмотрела на нее и требовательно заявила:

— Говори, что ты имеешь в виду, Рапсодия.

— Тебе известно, что я не приплывала сюда вместе с вами, — серьезно посмотрев на нее, сказала Рапсодия. — Однако ты знаешь, что я являюсь представительницей Первого поколения намерьенов. Ты думала, что я, вместо того чтобы сесть на намерьенский корабль, отправилась в соседнюю с Серендаиром страну, последовав примеру многих других лиринов. Это не так. Я оказалась здесь совсем недавно. Ты уже слышала про Грунтора, моего друга болга, научившего меня владеть мечом. Наверное, мне следует сказать, что он тоже намерьен. У нас есть еще один друг. Он пришел с нами, и он дракианин.

Элендра схватила ее за руку:

— Ты одна из Трех?

— Я так думаю, — пожав плечами, ответила Рапсодия. — Грунтор связан с землей, Акмед слышит зов крови. А поскольку я из лирингласов, меня можно назвать «Дитя Неба».

— Трое ушли слишком рано, а явились последними, — прошептала Элендра. — Только Небо обнимает все, и небо нельзя разделить; оно поможет наступлению мира и единства. — Она взглянула на Рапсодию, глаза у нее сияли. — Это ты, Рапсодия, я всем сердцем верю в то, что ты способна сразиться со злом, — настоящая Илиаченва'ар. Меч подтвердил предсказание Мэнвин. — Она так разволновалась, что у нее начали дрожать руки.

— Подожди, Элендра, не стоит радоваться раньше времени, — проговорила Рапсодия. — Я ничего не знаю про Троих, и если их появление предсказано, в пророчестве ни чего не говорится обо мне. Я только хотела тебе рассказать, что пришла не одна.

— И ты больше никогда не будешь одна, Рапсодия. Я останусь рядом с тобой и сделаю все необходимое для того, чтобы подготовить тебя к битве с врагом и к твоей судьбе.

25

Рапсодия проснулась рано, в голове у нее все еще звучала мелодия из сна. Она умылась, но мелодия не уходила, занимая все ее мысли.

Она постояла у двери Элеоноры и послушала, не разбудила ли ее, но в доме было тихо. Рапсодия сердито посмотрела на лютню, стоящую в углу, затем, тяжело вздохнув, сдалась, зная, что стоит ей начать сочинять песню — и придется доводить дело до конца, иначе музыка не даст ей покоя.

Она заварила себе чашку чая и уселась за стол. Она пила маленькими глотками обжигающую жидкость, вспоминала оскорбительные комментарии Эши по поводу этого напитка и пыталась понять, в чем тут дело. Лично она считала, что чай очень даже вкусный.

Устроившись в кресле у очага, она настроила лютню и начала играть. Сначала песня звучала холодно, словно не хотела иметь с ней никаких дел, но через несколько мгновений мелодия начала обретать очертания. Рапсодия старалась играть очень тихо, чтобы не разбудить Элендру, и вскоре комнату наполнил гул созидательной энергии, который прибавил в ней света и тепла.

Огонь пел в очаге, подчиняясь звучавшей мелодии, и Рапсодия унеслась на крыльях музыки, она даже не заметила, как открылась дверь.

— Ты готова? — спросила Элендра, входя в комнату.

Она была в кожаных доспехах — как и всегда — по трепанных и старых и держала в руках плащ с высоким воротником.

Рапсодия подняла голову и посмотрела в зарешеченное окно. До рассвета оставалось около часа.

— На улице еще темно, Элендра, — ответила она, не переставая перебирать пальцами струны.

— Да, но ты уже проснулась, по крайней мере у меня сложилось такое впечатление.

— Я почти закончила сонет, — немного смущенно про говорила Рапсодия и снова опустила глаза к инструменту. — К восходу солнца он будет готов. И тогда я в твоем распоряжении.

— Интересно, — пробормотала Элендра. — Мне казалось, что ты всегда в моем распоряжении.

Ее слова удивили Рапсодию, и она подняла голову. Элендра внимательно ее изучала, а встретившись глазами, улыбнулась. Рапсодия улыбнулась в ответ, но ее не оставляло ощущение, будто она пропустила что-то важное.

— Сегодня мне удастся лучше сконцентрироваться, — сказала она и снова занялась струнами. — Как только песня перестанет звучать у меня в голове, я смогу сосредоточиться на твоих уроках.

— Правда? — ласково спросила Элендра.

— Да, — заверила она и принялась настраивать струну, которая, как ей казалось, звучала неправильно. — Лютня не давала мне спать всю ночь. Вот почему мне пришлось так рано подняться. Она требует, чтобы я закончила песню. Не думаю, что она меня отпустит, пока я не завершу работу.

— Какой неприятный инструмент. Ну, если дело только в этом…

Элендра выхватила лютню из рук Рапсодии, а когда та собралась возмутиться, швырнула ее в очаг, где она разлетелась в щепки и под протестующие стоны лопающихся струн вспыхнула. Рапсодия в ужасе смотрела, как пламя пожирало лютню.

— Ну, вот, — весело заявила Элендра. — Теперь, когда проблема решена, ты готова приступить к занятиям?

Рапсодии потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Не могу поверить, что ты это сделала.

— Я жду.

— Что, ради всех святых, с тобой случилось? — выкрикнула Рапсодия и показала на очаг. — Это бесценный инструмент! Его подарила мне Элинсинос, он бесценен. А теперь…

— В комнате станет теплее.

— Тебе весело?

— Нет, Рапсодия, нисколько. — В голосе Элендры звучала холодная решимость. — Мне совсем не весело. Ты думаешь, мы тут в игрушки играем? Ты давно должна была понять, что все очень серьезно. Ты Илиаченва'ар. И одна из Троих, и тебе предстоит серьезная работа.

— Но это нисколько тебя не оправдывает! У меня есть и другие обязательства, Элендра. Я Дающая Имя. И мне необходимо работать, иначе я потеряю свое умение. — Рапсодия с трудом сглотнула, стараясь сдержать бушующий в груди гнев.

Элендра принялась расхаживать по комнате, не в силах побороть волнение.

— Возможно. Да, твой дар редкость, однако в нашем мире есть и другие Дающие Имя. Но Илиаченва'ар одна. Перед тобой стоит чрезвычайно важная задача. Все остальное не имеет значения.

— Что ты сказала? — Рапсодия сжала пальцы в кулаки. — Ты будешь приказывать, кем мне быть? Что-то я не помню, чтобы мы об этом договаривались.

— Мы не договаривались. Ты призвана на поле боя, — сказала воительница резко. — Вставай.

— Элендра, что с тобой происходит?

Тазик для мытья рук и кувшин разлетелись вдребезги, когда Элендра отшвырнула рукомойник к стене.

— Мне не под силу убить проклятого демона — вот что со мной происходит! — прорычала Элендра. — Если бы я могла, его пепел давно разметал бы ветер. Но я потерпела поражение. Я совершала ошибки и дорого за них заплатила. Ты не можешь остаться в стороне, Рапсодия. Твоя судьба предсказана, и ты можешь сколько угодно пожимать плечами, но ты прикончишь ф'дора или умрешь, сражаясь с ним. У тебя нет выбора. Я должна сделать все от меня зависящее, чтобы дать тебе шанс добиться успеха, а ты попусту тратишь мое время.

Рапсодия закрыла рот, сообразив, что пока Элендра произносила свою тираду, стояла, тупо на нее уставившись. Она попыталась найти слова, которые успокоили бы ее наставницу, но почти сразу поняла, что не знает таких слов. В глазах Элендры пылала не просто ярость, в них было что-то еще, чего Рапсодия не понимала. Она вспомнила, как ее предупреждали о приступах ярости воительницы и о ее репутации сурового учителя. Все, что она могла сделать, это держаться от нее подальше.