Пророчество: Дитя Земли, стр. 133

Он посмотрел на лежащую в его объятиях женщину. Она была сосудом, вот почему частица его души оказалась очищенной. Он свободен — огненный дух Рапсодии выжег зло. Она так верила ему и так любила. Он вновь прочел это в ее глазах, когда она улыбнулась ему, и Эши отвернулся, не в силах сдержать нахлынувшие на него эмоции. Рапсодия дала новое имя частице его души, и душа стала такой, как прежде.

— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросила Рапсодия. — Я не сделала тебе больно?

Эши вздохнул и прижал ее к своей груди, спрятав лицо в блистающих волосах.

— Да, — прошептал он ей в ухо. — Да, ты заставила меня так полюбить себя, что мне больно.

Он почувствовал, как Рапсодия улыбается.

— Отлично, — прошептала она в ответ. — Тогда мы в равном положении.

49

Рапсодия протянула Эши последнюю тарелку и вытерла стол, пока он убрал ее на место. Она сложила руки на груди и с улыбкой смотрела, как Кирсдаркенвар, будущий повелитель объединенных намерьенских домов, сидит на корточках перед шкафом и ставит на место посуду. Она вздохнула, как и всегда в те редкие моменты, когда позволяла себе думать о Будущем. И ее всякий раз охватывала печаль — она понимала, что их время вместе под ходит к концу.

Эши встал, повернулся к ней и улыбнулся. Потом поцеловал ее ладонь, взял под руку, и они перешли в гостиную.

— Как насчет песни? Я так давно не слышал, как ты играешь.

— Я творю молитвы после ужина. Разве ты меня не слышишь?

— Слышу, конечно. Но я имел в виду настоящую песню, балладу. Она поможет мне попрактиковаться в древнелиринском языке и позволит выучить несколько новых идиом.

— Хорошо, — рассмеялась Рапсодия. — Если хочешь, я спою тебе песнь гваддов. — Она села на одно из двух кресел, стоящих по разные стороны от камина.

На лице Эши появился интерес, и он устроился в другом кресле.

— Замечательно! Я не знал, что тебе доводилось встречаться с гваддами. — Маленький хрупкий народ с миндалевидными глазами уже давно стал легендой, многие даже сомневались в их существовании.

— Я встречалась с несколькими из них в Серендаире, но они редко приходили в город, где я жила. — Эши захотелось задать вопрос, но он вспомнил об их договоре не вспоминать о Прошлом.

Пусть уж лучше она сама расскажет то, что посчитает нужным.

Рапсодия направилась в комнату, где она хранила свои музыкальные инструменты, и взяла минарелло. Необычный красный инструмент, иногда называемый ларцом стонов. В нем имелось множество складок, вой которых напоминал Эши жалобы больных собак — но только не в тех случаях, когда его брала в руки Рапсодия. Во время долгих плаваний он не раз слышал, как пьяные матросы мучили минарелло, но стоило заиграть на нем Рапсодии, и инструмент начинал издавать веселые звуки, от которых Эши хотелось пуститься в пляс. Она вернулась к своему креслу и удобно устроилась на нем.

— Хорошо, я спою тебе Удивительную Печальную Историю о Симеоне Блоуфеллоу и Башмачках Наложницы.

Эши рассмеялся и выслушал забавную песню, которую Рапсодия спела с полнейшей серьезностью, хотя ее глаза весело искрились. Она сетовала о судьбе потерянного башмачка, у песни был трагикомический конец. Эши зааплодировал, когда она поставила минарелло на место, приняв его овацию с низким поклоном.

Рапсодия вернулась в свое кресло, сделав вид, что не замечает его раскрытых объятий.

— Мне предстоит важное дело, — начала она, глядя ему в глаза.

Эши кивнул.

— Могу я помочь? — Он положил руки на подлокотники кресла, приготовившись встать.

Рапсодия покачала головой:

— Не сегодня. Дня через два.

Улыбка исчезла с лица Эши.

— Что, Ариа?

Рапсодия слегка смутилась.

— Я не уверена в деталях, но начать следует с посещения Мэнвин.

— Зачем? — с тревогой спросил Эши.

— Только она знает ответ на вопрос, который меня интересует.

— Он связан с детьми, о которых ты спрашивала Ронвин?

— Да. Но я хотела поговорить о том, что должен сделать ты, Эши. — Он посмотрел на нее, и Рапсодия опустила глаза, стараясь сформулировать свою мысль так, чтобы его не обидеть. — Лето закончилось, наступила осень. Частица твоей души вернулась к тебе; ты снова стал самим собой. Тебе пора уходить, чтобы подготовиться к принятию власти.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Рапсодия вздохнула.

— Боги, нет. Но мы оба знаем, что ты должен.

Эши встал и подошел к ней. Когда он присел перед Рапсодией, она почувствовала, как сердце быстрее забилось у нее в груди — как и всегда, когда он оказывался рядом.

— Я не могу, — тихо проговорил он. — Пока не могу.

Она еще раз посмотрела ему в глаза.

— Если хочешь, можешь оставаться в Элизиуме, но скоро я ухожу. Ракшас мертв, пришло время Акмеду, Грунтору и мне отыскать и убить ф'дора.

Среди прочего, мне необходимо получить инструмент, при помощи которого Акмед сможет его найти. Существует опасность, что ф'дор поменяет тело, ведь у него больше нет ракшаса, который выполнял бы его задания. Теперь события начнут развиваться быстро. После смерти демона я собираюсь созвать Совет намерьенов — если, конечно, нам удастся найти это проклятое существо, — который полностью изменит твою жизнь.

Я считаю, что тебе следует подготовиться; необходимо найти женщину, о которой ты упоминал, чтобы выяснить, согласна ли она стать твоей женой. — Голос Рапсодии дрогнул, и Эши почувствовал, как у него сжимается от горя сердце. — Тогда Совет сможет одобрить сразу вас обоих, и его не придется созывать во второй раз. Кто знает, если ты не предложишь себя в качестве правителя, они могут сделать такой же ужасный выбор, как в прошлый раз. — Она замолчала, сообразив, что нанесла оскорбление его дедушке и бабушке.

Эши увидел ее смущение и улыбнулся:

— Ты права. Из них не получилось хорошей пары, верно?

Рапсодия взяла его за руку.

— Нет, — покачала она головой, глядя ему в глаза. — Если бы они не заключили брака, ты бы не появился на свет, получается, что даже не самые удачливые пары в силах подарить миру нечто замечательное. Но твой брак будет иметь огромное значение не только для намерьенов, но и для всего континента. Тебе потребуется время, чтобы убедиться в правильности своего выбора. Поэтому тебе необходимо встретиться со своей избранницей и выяснить, способна ли она вести за собой людей и сделать тебя счастливым. Я не могу больше тебя задерживать, как бы мне того ни хотелось.

Эши наклонился и нежно поцеловал Рапсодию.

— Пока еще нет, — повторил он. — Мы слишком много страдали, чтобы потерять единственное утешение и мир, обретенный нами лишь сейчас. — И он вытолкнул раздраженный голос отца из своего сознания.

— Послезавтра мы с Акмедом отправляемся в Ярим, — мягко, но твердо сказала Рапсодия. — Меня здесь не будет очень долго. — Она поморщилась, увидев, что улыбка исчезла с лица Эши и он, отвернувшись от нее, подошел к камину. Рапсодия вздохнула и встала рядом с ним, коснувшись его руки. — Я бы хотела избежать боли, которую вынуждена причинить тебе и себе, но мы знали, что так будет. Мне очень жаль.

Эши молча кивнул, на его лице плясали багровые отблески пламени. Когда он наконец повернулся к ней, его лицо было совершенно спокойным.

— Очень хорошо, если нам пора уйти отсюда, так тому и быть. Мне нужно решить еще несколько проблем, главная из которых связана с тем замечательным существом, что вернулось ко мне прошлой ночью.

Эши постучал по своей груди; шрам, который Рапсодия видела в разной степени заживления, окончательно исчез после возвращения частички души. Утром, пока Рапсодия одевалась в соседней комнате, Эши изучал воспоминания Ракшаса. Она вернулась и обнаружила, что он сидит в углу и дрожит от ужаса, Эши увидел чудовищные акты насилия, в которых частица его души была вынуждена принимать участие.

Рапсодия покачала головой, протягивая руки к пламени.

— Тебе не следовало заниматься этим в одиночестве, Эши, — благоразумно заметила она. — Давай покончим с тяжелыми воспоминаниями до того, как я уйду. Я буду рядом и помогу всем, что в моих силах.