Избранные произведения о духе законов, стр. 53

ГЛАВА XXVIII

Об уважении монархов к своим подданным

Монархи должны соблюдать большую осторожность в шутках. Умеренная шутка приятна, потому что она устанавливает более непринужденные отношения, но колкая шутка менее дозволительна для них, чем для последнего из их подданных, так как только в их устах она всегда наносит смертельные раны.

Еще менее позволительно им подвергать подданного явному оскорблению: они поставлены для того, чтобы прощать или наказывать, но отнюдь не для того, чтобы оскорблять.

Оскорбляя своих подданных, они поступают с ними более жестоко, чем повелители турок или московитов — со своими. Эти последние своими оскорблениями унижают, но не бесчестят людей; а они и унижают, и бесчестят их.

Азиаты по свойственному им предрассудку видят в причиненной им государем обиде доказательство его отеческого внимания; а в нас по свойственному нам образу мыслей жгучая боль от перенесенного оскорбления усугубляется отчаянием от невозможности смыть его.

Государи должны радоваться, что имеют подданных, для которых честь дороже жизни, для которых она является стимулом не только мужества, но и верности.

Вспомним о несчастьях, постигших государей, которые оскорбили своих подданных: о мести Херея, евнуха Нарсеса и графа Юлиана, наконец, о герцогине Монпансье, которая, обидевшись на Генриха III за то, что он разгласил некоторые ее тайные недостатки, нарушала его спокойствие в продолжение всей его жизни.

ГЛАВА XXIX

О гражданских законах, которые могут внести немного свободы в деспотическое правление

Хотя деспотическое правление по своей природе везде одинаково, но различные обстоятельства, религиозные убеждения, предрассудки, полученные примеры, свойства ума, обычаи, нравы могут внести в него значительные различия.

Весьма полезно, если в таком государстве имеются определенные укоренившиеся понятия. Так, в Китае на императора смотрят, как на отца народа, а в начале существования государства арабов государь был там проповедником.

Хорошо также, если там есть какие-нибудь священные книги, которые могут служить правилом поведения, каковы Коран у арабов, книги Зороастра у персов, Ведды у индийцев, классические книги у китайцев. Религиозный кодекс восполняет недостатки гражданского и ограничивает произвол.

Уместно также, чтобы судьи в сомнительных случаях совещались с духовными властями, как это делается в Турции, где кади вопрошают мулл. В случаях же преступлений, караемых смертью, желательно, чтобы судья, если он есть, уведомлял и губернатора, дабы гражданские власти и церковные умерялись еще и политической властью.

ГЛАВА XXX

Продолжение той же темы

Деспотизм в своем неистовстве распространил опалу отца на его детей и жен. Но последние и так уже несчастны, не будучи виновными. Кроме того, надо, чтобы между государем и обвиняемыми стояли лица, которые могут своими мольбами смягчить его гнев или побудить его вынести более справедливое решение.

У малдивов есть хороший обычай, чтобы сановник, впавший в немилость, ежедневно являлся ко двору своего государя до тех пор, пока он снова не завоюет его благосклонность: его присутствие обезоруживает разгневанного государя.

Есть деспотические государства, где полагают, что ходатайствовать за опального перед государем значит нарушать должное почтение к последнему. Эти государи как будто употребляют все усилия для того, чтобы лишить себя добродетели милосердия.

Аркадий и Гонорий объявили в законе, о котором я столько говорил, что они не будут щадить тех, кто осмелится умолять их за виновных. Это очень дурной закон, так как он нехорош даже для деспотизма.

Очень хорош обычай Персии, дозволяющий всем, кто этого пожелает, покидать государство, хотя противоположный обычай имеет свое начало в деспотизме, который смотрит на подданных, как на рабов, а на тех, кто покидает государство, как на беглых рабов. Этот персидский обычай очень выгоден для деспотизма, так как опасение ухода плательщиков останавливает или ограничивает притеснения пашей и сборщиков податей.

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

О зависимости между взиманием податей и размерами государственных доходов, с одной стороны, и свободой — с другой

ГЛАВА I

О доходах государства

Доходы государства — это та часть имущества, которую каждый гражданин отдает государству для того, чтобы оно обеспечило за ним остальную часть или дало ему возможность приятно ее использовать.

Чтобы правильно определить размеры этих доходов, следует иметь в виду как нужды государства, так и нужды граждан. Не следует лишать народ действительно необходимого ради удовлетворения мнимых потребностей государства.

Мнимые потребности государства — это все то, чего требуют страсти и слабости тех, кто управляет: очарование необычного проекта, болезненная жажда суетной славы и некоторое бессилие рассудка перед фантазией. Нередко беспокойные умы, поставленные государем во главе правления, считали, что нужды государства — это нужды их мелких душ.

Ни один государственный вопрос не требует такого мудрого и благоразумного рассмотрения, как вопрос о том, какую часть следует брать у подданных и какую часть оставлять им.

Доходы государства надо измерять не тем, что парод может давать, а тем, что он должен давать. Если же их измеряют тем, что он может давать, то надо по крайней мере, чтобы он мог это давать всегда.

ГЛАВА II

О том, что дурно рассуждают те, которые говорят, что большие налоги хороши сами по себе

В некоторых государствах[81] было замечено, что небольшие страны, избавленные от налогов[82] , столь же бедны, как и окружающие их обремененные налогами страны. Главная причина тут в том, что небольшое государство при таких соседях не может иметь ни промышленности, ни ремесел, ни мануфактур, потому что во всех этих отношениях его стесняют множеством различных способов окружающие его большие государства. У этих государств есть и промышленность, и ремесла, и мануфактуры, которые они регламентируют так, что им достается вся приносимая ими выгода. При таком положении вещей малое государство по необходимости будет бедно, как бы ни были низки взимаемые там налоги,

Однако из факта бедности этих малых стран было выведено заключение, что для процветания трудолюбия в народе необходимы высокие налоги. Было бы правильнее заключить, что их совсем не нужно. Дело в том* что все бедняки из соседних государств направляются в такие страны, чтобы предаваться там праздности; доведенные до отчаяния непосильным трудом, они все свое счастье видят в лени. Богатство страны пробуждает честолюбие в сердцах людей, а бедность поражает их отчаянием. В первом случае люди ищут удовлетворения в труде, а во втором — находят утешение в лени.

Природа справедлива к людям; она не оставляет без вознаграждения их труды. Она учит их трудолюбию, ибо с большей работой связывает и большее вознаграждение. Но если произвол власти лишил *их установленных природой наград, они проникаются отвращением к труду и праздность кажется им единственным благом.