Избранные произведения о духе законов, стр. 128

Женщины, особенно те, которые имели детей, снова получили возможность наследовать по завещанию своих мужей.

Если у них были дети, они могли наследовать по завещанию посторонних лиц. Все это нарушало постановления закона Вокония, замечательно, однако, что полностью от духа этого закона не отказались. Например, закон Папия разрешал мужчине, имевшему ребенка, наследовать по завещанию постороннего лица все его имущество. Но женщине он предоставлял то же преимущество только в том случае, если она имела троих детей.

Надо заметить, что закон Папия предоставил женщинам, имеющим троих детей, право наследования только по завещаниям посторонних лиц, что же касается наследования после родственников, то он оставил в полной силе древние законы и закон Вокония. Но этот порядок не удержался.

Рим, доведенный до гибели скоплением в нем богатств всех народов, мало-помалу утратил прежние нравы, уж не было больше и речи об обуздании роскоши женщин. Авл Ге-ллий, живший при Адриане, говорит, что в. его время закон Вокония был почти уничтожен: богатство римских граждан сделало его излишним. Из сентенций Павла, жившего при Нигере, и из фрагментов Ульпиана, современника Александра Севера, мы узнаем также, что сестры со стороны отца могли уже наследовать и что только для более отдаленных родственников существовали еще запрещения закона Вокония.

Древние законы Рима начали казаться суровыми. Преторы следовали лишь указаниям справедливости, умеренности и благоразумия.

Мы видели, что по древним римским законам матери не имели права наследовать после детей. Закон Вокония послужил новым основанием к устранению их от этого наследования. Но император Клавдий предоставил матери право наследовать после детей, как бы в виде утешения в понесенной утрате. Сенатское постановление Тертулиана, состоявшееся при Адриане, предоставило это право свободнорожденным женщинам, если они имели троих детей, и вольноотпущенным, если они имели их не менее четырех. Ясно, что это сенатское постановление было лишь расширением закона Папия, который на таком же условии предоставил женщинам право наследования по завещанию посторонних лиц. Наконец, Юстиниан дал им право наследования независимо от числа детей. Те же самые причины, которые привели к ограничению закона, служившего для женщины препятствием к наследованию, мало-помалу уничтожили и закон, стеснявший наследование для родственников по женской линии. Между тем эти законы вполне отвечали духу хорошей республики, в которой следует наблюдать, чтобы женщина не пользовалась с целью роскоши ни богатствами, которые имеет, ни расчетом на богатства, которые может получить. Наоборот, так как роскошь в монархиях делает брак обременительным и соединенным с большими расходами, необходимо привлекать к нему богатством, которое женщина может принести, и надеждою на богатства, которые она может впоследствии доставить. Поэтому, после того как в Риме утвердилась монархия, весь порядок наследования изменился. Преторы стали признавать наследниками родственников жены, если не было родственников со стороны мужа, тогда как по старым законам родственники жены никогда не наследовали. Сенатское определение Орфития разрешило детям наследование после матери, а императоры Ва-лентиниан, Феодосии и Аркадий разрешили внукам со стороны дочери наследовать после деда. Наконец, император Юстиниан уничтожил последние следы древнего права наследования. Он установил три разряда наследников—-нисходящий, восходящий и боковой — без всякого различия между мужчиной и женщиной, между родственниками по мужской и женской линии и отменил все различия, которые по этому предмету еще существовали. Он думал, что следует самой природе, уклоняясь от всего того, что он называл путаницей древней юриспруденции.

КНИГА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

О происхождении и изменениях гражданских законов у французов

ГЛАВА I

О различном характере законов у германских народов

Выйдя из родной страны, франки поручили мудрым людям из своего народа составление книги салических законов. Племя рипуарских франков, присоединившееся при Хлодвиге к племени салических франков, сохранило свои обычаи, и Теодорих, король Австразии, приказал записать эти обычаи. Он собрал также обычаи подвластных ему баварцев и аллеманотз. После того как Германия была обессилена выходом из нее столь многих народов, франки, покорив страны, лежавшие перед ними, отступили, чтобы установить свое господство над лесами своих предков. Тюрингенский кодекс был дан, по-видимому, тем же Теодорихом, так как тюрингенцы также были его подданными. Фризы были покорены Карлом Мартеллом и Пипином, и их законы были созданы не раньше этой эпохи. Карл Великий, который первый укротил саксов, дал им те законы, которые мы знаем. Стоит прочесть два последних свода, чтобы убедиться, что они вышли из рук победителя. Вестготы, Бургундии и лангобарды, основав свои государства, записали свои законы, но не для того, чтобы сделать свои обычаи обязательными для покоренных народов, а для того, чтобы самим соблюдать их.

В этих законах салических и рипуарских франков, в законах алеманов, баварцев, тюрингенцев и фризов замечается удивительная простота. В них мы находим своеобразную суровость и настроение духа, не ослабленное каким-либо посторонним влиянием. Они мало изменились, потому что все эти народы, за исключением франков, остались в Германии. Сами франки основали в Германии значительную часть своих владений, и потому их законы оставались вполне германскими. Иначе обстояло с законами вестготов, лангобардов и бургундов; они в значительной мере утратили свой первоначальный характер, потому что народы эти, поселившись на новых местах, сами во многом изменили свой характер. Существование бургундского королевства было слишком непродолжительно, чтобы законы народа-завоевателя могли подвергнуться большим изменениям. Гундобад и Сигизмунд, собравшие обычаи этого народа, были почти последними его королями. Законы лангобардов были скорее дополнены, чем изменены. За законами Ротаря последовали законы Гримуальда, Луитпранда, Рахиса, Айстульфа, но они не приняли новой формы. Иначе обстояло с законами вестготов; вестготские короли видоизменяли их сами и поручали видоизменять их духовенству.

Короли первой династии исключили из законов салических и рипуарских то, что никак не могло быть согласовано с христианством, но оставили неприкосновенной их сущность. Нельзя сказать того же о законах вестготов.

Законы бургундов и в особенности вестготов допускали телесные наказания. Законы салических и рипуарских франков отвергли их; эти законы лучше сохранили свой характер.

Бургунды и вестготы, владения которых подвергались большим опасностям, искали сближения с коренными жителями и ввели у них самые беспристрастные законы. Но франкские короли, уверенные в своем могуществе, не делали таких послаблений.

Саксы, находившиеся под властью франков, отличались неукротимым нравом и обнаруживали упорную склонность к восстаниям; поэтому на их законах отразилась суровость победителя, чего мы не видим в других кодексах варваров.

В законах саксов дух германских законов обнаруживается в денежных штрафах, а дух победителя — в телесных наказаниях.

Преступления, совершенные саксами в пределах их страны, подлежали телесным наказаниям. Дух германских законов сохранялся только в наказаниях за преступления, совершенные вне пределов их территории.

Закон объявляет, что за свои преступления они никогда не будут пользоваться миром, и отказывает им даже в церковном убежище.

Епископы пользовались очень большим влиянием при дворе вестготских королей; важнейшие дела решались на соборах. Мы обязаны вестготскому кодексу всеми правилами, принципами и понятиями современной инквизиции, и впоследствии монахи полностью применяли к евреям законы, составленные некогда епископами.